Литературка Газета - Литературная Газета 6261 ( № 57 2010)

• Название: Литературная Газета 6261 ( № 57 2010)
• Автор: Литературка Газета
• Жанр: Публицистика

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/

---

Эх, как пришла к нам

чужая власть,

повеселилась всласть.

Мальчик, царевич больной –

и хрясть!

Старец – и снова – хрясть!..

…Ох, и шатало могучий лес,

щепки летели врозь.

Именно врозь. Белые, красные – кто куда.

Выжили. С правдою или без –

это уж как пришлось.

Тут и явилась родная власть,

И нагулялась всласть.

Хрясть! –

и не стало старушек.

Хрясть! –

четверть страны спилась.

И понеслась, и пошла крушить

Веси и города.

Только бы выжить!

А жить, а жить,

жить-то нам всем – когда?

Так, в нескольких четверостишиях, с предельной ясностью и болью, графично – ничего лишнего, никакой украшающей живописности – Надежда Кондакова чертит, а возможно, и долотом выбивает из камня вековой путь России. А дальше в камень врастает живая плоть личной судьбы. Что делать лирической героине?

В желчи бессильной

не утонуть.

Маму покойную помянуть.

Снять из петли

и в последний путь

мужа отплакать.

И хоть чуть-чуть

родине стать – родной.

Безнадёжность стала поступком.

Та же тема перехода-эволюции от истории к личному во многих других стихах: «От смуты к смуте  от мути к мути  от мати к мати».

Прощение, покаяние – столь интимные состояния души, «тесные врата», в которые возможно протиснуться только в одиночку. Но Надежда Кондакова зовёт с собой в эти врата всю российскую историю, потому что вобрала её в своё сердце:

…давайте…

двадцатый век оплачем,

не проклиная.

И тогда – я верю –

Господь нас всех услышит,

всеми чинами ангельскими

приветит,

и к тем приблизит,

кто на Бутовском полигоне

цветами дышит,

и к тем, кто над Воркутой

морозной – звезда’ми

               светит.

Язык не поворачивается назвать эту лирику гражданской. Тема, может, и гражданская, а отношение – интимное.

Надежда Кондакова нашла точную формулу соотношения зрячести и любви: «Страна виновата, а родина – нет». Ненавидеть грех, грешника – любить, ибо грех – болезнь.

«Круговая» мудрость Экклезиаста, обогащённая «лучевой» мудростью христианства, позволяет Надежде Кондаковой видеть историю стереоскопично, откуда и неосуждение и отсутствие полемичности:

Когда топор ударил

по Распятью

и клубом стала

тишь монастыря,

кто из рубивших

думал о расплате,

кто из незрячих понимал,

что зря

плясали здесь и пели,

как хотели,

и русским матом

ублажали слух…

Поэтесса не спорит с духовно незрячим, не обсуждает его видение и не осуждает, но в исторической перспективе сводит слепого с поводырём, не противопоставляя неправого правому, слепого зрячему, а соединяя их в единое:

Кто думал, что однажды

их потомок

Войдёт в холодный

опустелый клуб

И крест найдёт,

и выйдет из потёмок,

И не отнимет

от Распятья губ…

Ранняя лирика, 70-х годов, ещё камерна, ведь не было ещё 90-х, ещё не выдернута чека, и граната государства спит («семидесятые – глухие, восьмидесятые – слепые и девяностые – лихие…»). Но и в этих стихах героиня полна внутренней силы.

Поэзия 80-х отличается экспериментаторством с формой. Тут и верлибры, и почти избыточная метафорика, и обострённое восприятие эстетики. Но, как заметил Лев Аннинский: «В поэзии решает не столько общий маршрут, сколько личный тон». А тон остался тот же: всё вижу сквозь веки и века и смотреть не боюсь: «Я ещё живу с тобою рядом... но уже… знаю... сильная, горячая, живая горбится на кладбище земля… эта ночь – всего лишь переправа от большой любви к небытию».

Завершается книга стихотворением, где так же слиты история России и личная судьба, судьба души. Два четверостишия как два ока. Убери одно – и картина мира будет извращена.

Первое:

От бабушки

колечка не досталось,

от деда вовсе –

пыль да вороньё,

отца и мамы

смертная усталость –

вот всё наследство

горькое моё.

И второе:

Но если я в незримые пределы

гляжу и вижу: звёздочек –

не счесть,

моё наследство –

это ангел в белом,

любовь к свободе,

родина и честь.

Есть у Надежды Кондаковой и ещё одно наследство, от предшественников не генетических, но поэтических: видеть вглубь истории, вглубь себя, горнее и низшее и то, что между. Видеть, ведать и излагать классичным стихом «без суеты и изнеженности».

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Читающие классику останутся ей верны

Библиоман. Книжная дюжина

Читающие классику останутся ей верны

ШЕСТЬ ВОПРОСОВ ИЗДАТЕЛЮ

Издательство «Русский раритет» появилось в 1991 году. Выпускает книги самой разной тематики с уклоном в сторону малоизвестной классики, мемуаров, философских трудов. Сегодня у нас в гостях его директор Николай ГАНДРАБУР.

– С чего начиналась ваша деятельность?

– Намерения были весьма амбициозные. Тематический план серии «Раритет» из 50 томов включал в себя труды классиков, незаслуженно забытых и не очень признанных советской идеологией мыслителей, деятелей российской эмиграции.

В декабре 1990 года зарегистрировали литературный альманах «Раритет» на русском и английском языках с серьёзными программными целями: публикация архивных документов и иных материалов, способствующих расширению и углублению исторических знаний аудитории о героическом прошлом нашей Родины, оказание помощи коллекционерам и музейным работникам, формирование интереса к истории у детей. Вот с такими планами и таким багажом в 1991 году создали Издательско-производственный центр «Российский раритет», правопреемником которого вскоре и стал Издательско-производственный центр «Русский раритет».

– Какие книги вы издаёте сейчас, на что ориентируетесь?

– Стараемся ознакомить читателя с лучшими образцами творчества древних и современных философов. Наши книги не ставят целью преподать определённые знания в готовом виде, мы приглашаем к совместной работе ума и души. Работаем над повышением интереса к чтению – как важнейшему фактору развития национальной культуры, традиции и интеллектуального потенциала нашей страны и дружбы между народами.

«В начале было Слово» – это библейская мудрость. Учёные считали, что на познание многообразия мира человечество потратило более двух триллионов человеко-лет. Самым мощным и влиятельным средством в этих исканиях, ошибках и озарениях было слово. Одна из важнейших наших серий – «Мудрость веков»: Омар Хайям «Рубаи», Авиценна (Ибн Сина) «Избранное», «Пётр Великий» в двух томах («Предсказание о рождении и славе Петра Великого» и «Возрождение России»), Михай Эминеску «Избранное», Лев Толстой «Учение Христа, изложенное для детей», книга «Пчела» (Речи и мысли из Евангелия, из Апостола и из книг святых отцов, а также мысли светских философов), «Восточная мудрость» (пословицы и поговорки народов Средней Азии), «О Русская земля!» (Памятники литературы древней Руси XI–XV веков), «Время слуг своих поставляет…» (Памятники древнерусского красноречия XI–XVII веков) и многое другое.