Холли Лайл - Испытание пламенем

• Название: Испытание пламенем
• Автор: Холли Лайл
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025017-7, 5-9660-0188-Х

Есть множество миров, и между ними — множество переходов…

Попав из мира «низшего» в мир «высший», ты потеряешь плоть, но обретешь удивительные способности, в мире же «низшем» — станешь великим магом. Однако переходы из мира в мир могут быть чреваты опасными последствиями — а потому всякие Врата испокон веков защищают не знающие страха и жалости Стражи. Но теперь трое Стражей, соблазненные посулами сторонников Тьмы, задумали ужасное предательство — и, если им удастся совершить задуманное, погибнет и наш мир, и ближний к нему мир Ории.

Спасти же миллиарды невинных жизней в силах лишь две женщины — дочь орианца и землянки Молли и способная сотворять новые Врата Лорин…

---

Да, забавно. Лорин намазала кусок пшеничного хлеба ореховым маслом и джемом, разрезала сандвич на треугольнички — Джейк называл их «тролички» и не желал переучиваться. Она все еще помнила, о чем они с Эриком беседовали в те далекие дни. О его мечтах поступить в Вест-Пойнт, стать таким, как любимые герои: Роберт Ли, Джордж Паттон, Дуглас Мак-Артур, Дуайт Эйзенхауэр и, разумеется, лейтенант Найнингер, паренек из Джорджии, чей поединок с врагами на Филиппинах был для Эрика образцом выполнения воинского долга. Он самозабвенно глотал книги о войне, и это несказанно поражало Лорин: ведь Эрик никогда не читал положенного по программе и никогда не делал домашних заданий. И это скорее всего помешало-таки ему поступить в Вест-Пойнт. А может, все дело в том, что он был обречен стать сентинелом и отец не позволял ему даже помыслить о военной карьере? Лорин прекрасно помнила, какие баталии разгорались у них в доме по поводу того, что Эрик не станет офицером.

А еще они с Эриком обсуждали неопределенность ее собственного будущего, ее абсолютную решимость не изучать машинопись, потому что она никогда и ни за что не станет работать ни в каком машинописном бюро! Обсуждали ее жадное стремление к иным местам, внутреннее беспокойство и ощущение, что она что-то упускает, что в жизни ей предназначено сделать нечто важное, а она даже не представляет, в чем это важное заключается.

Когда Лорин рассказывала Эрику об этой своей жажде, он лишь грустно улыбался. Он понимал! И потому нравился ей. Очень нравился. Разумеется, встречаться они не могли. В таком крохотном городке, как Кэт-Крик, люди придерживаются назначенных им ролей. Ее роль состояла в том, чтобы быть Хорошей Девочкой, чистой, усердной, а ему следовало оставаться Плохим Мальчишкой, гонять на машине, нарушая правила, курить и выпивать, встречаться с девушками, чьи имена родители иначе как шепотом не называли. Еще не став взрослыми, Эрик и Лорин уже осознавали важность сохранения социальной роли.

Но однажды они поцеловались, на заднем дворе, под окнами старой мастерской ее отца. Просто стояли и болтали, в разговоре возникла неловкая пауза, и они — это было, конечно, ошибкой — вдруг заглянули в глаза друг другу. И вот он уже обнимает ее, нежно, осторожно, и она обнимает его. Словно люди, которые видят нечто, что они смогут сохранить. И сейчас, стоя на кухне через столько лет, она все еще помнила тот поцелуй.

А потом они отступились: Лорин не слишком соответствовала его репутации, а он — ее. Вскоре ему снова позволили ездить в школу на родительской машине, а еще через какое-то время она окончила учебу и уехала.

С Брайаном Лорин никогда не говорила об Эрике. Всего один поцелуй, о чем тут рассказывать, к тому же он ничего не значил ни для нее, ни для него.

Разве что теперь, стоя на кухне и зная о сентинелах, об Эрике, о собственных родителях, она вдруг заметила, как он проезжает мимо ее окон, и вспомнила того мальчишку, его мечты о величии, вспомнила солнечный луч на щеке, когда он ее поцеловал.

Медный Дом, Баллахара

Бирра не смог ничего объяснить.

— Ты и правда выглядишь выше, но, может, это просто из-за туфель.

Молли показала ему свои плоские подошвы.

— Тогда, наверное, это не из-за туфель.

— Я сама стала выше! — нетерпеливо воскликнула Молли. — У меня изменились лицо, цвет волос, цвет глаз! Я хочу знать, что происходит!

Бирра поднес длиннопалую руку ко лбу и прикрыл глаза.

— Ималлин скоро вернется. Очень скоро. Возможно, у него найдутся нужные тебе ответы. Но я, Води, я этих ответов не знаю. Я всего лишь смиренный слуга.

— Что за чушь ты несешь! Ты вовсе не слуга, и тем более не смиренный. Думаю, по положению ты здесь занимаешь второе место. Может, ты даже главнокомандующий вооруженными силами. Во всяком случае, тебе все кланяются, а ты — никому. Кроме меня. Я знаю бюрократию и знаю военную иерархию. И я чувствую, когда мне лапшу на уши вешают!

Выражение лица Бирры вдруг изменилось. Он распрямился, глубоко вздохнул, мрачно кивнул и произнес:

— Отлично. Ты абсолютно права. В твоем положении я бы тоже потребовал искренности. Выслушай же правду. Указания, данные мне, не позволяют обсуждать происходящие с тобой изменения. Это долг и привилегия Ималлина. Ты понимаешь, что такое приказ?

Молли кивнула:

— Понимаю.

— Тогда, пожалуйста, пойдем со мной. Познакомься с нашими гостями. Наслаждайся устроенным в твою честь празднеством. А я сделаю все возможное, чтобы Ималлин скорее вернулся. Сообщу ему, что ситуация чрезвычайная и требует немедленного вмешательства.

— Ты даешь слово?

— Слово чести.

Молли полагала, что гостями будут тоже вейяры. Но оказалось, что дело обстоит совсем иначе. В конце длинного стола сидели и изящно прихлебывали из чашек опушенные прекрасным мехом кругленькие, коротенькие создания в роскошных плащах, перехваченных расшитыми поясами. Они вели легкую беседу с полудюжиной морщинистых, серолицых доходяг, чья речь показалась Молли смесью поющих и булькающих звуков. Когда они с Биррой вошли в зал, беседа тотчас прервалась и все встали.

Доходяги поклонились так низко, что остренькие подбородки уперлись им в голые узловатые колени. Раздался шепот: «Добро пожаловать, Води!», но глаз они не подняли, словно не смели на нее взглянуть. Маленькие меховые создания оказались менее застенчивыми. Они тоже склонились до земли, но, распрямившись, подняли головы и прямо посмотрели ей в глаза.

— Ты не похожа на Води, — заявил один из них, но на него тотчас зашикали серолицые и один из вейяров.

Он указал на поросших мехом товарищей и сказал:

— Позволь представить тебе Темного, Яркого и Глубокого из народа традонов. — И, поклонившись все еще согбенным серым фигурам, добавил: — А наши соседи — Зимний Сын Зимней Реки и Дочь Длинной Тропы Пустого Огня из народа фаолши.

Молли поклонилась в ответ на поклоны приветствовавших ее гостей и, обернувшись к Бирре, шепотом спросила:

— Это что, имена: Темный, Яркий, Глубокий?

— Низшие сословия традонов имеют имена, но здесь присутствуют самые высокопоставленные из высших. Их имена — это местности. Темный правит колонией традонов в Скорбном лесу. Яркий — колонией в Белом Уделе на дальнем Айеме, а Глубокий — великим городом традонов, Гримарром, в Серебряной Цепи. Эти трое — самые могущественные из традонов, простота их титулов это как раз и демонстрирует.

Молли кивнула и двинулась к предложенному ей креслу во главе стола.

Фаолши казались еще одной тайной. Молли не могла понять, почему они так ее боятся. Кто она для них? Что у них там за история о Води, как она сама в нее вписывается?

На самом деле именно этот вопрос ей следует задать всем в Ории. За кого они ее принимают? Каких действий ждут от нее?

Как только она села, появились слуги с широкими подносами исходящих паром овощей и большой чашкой чая, которую поставили прямо перед Молли. Двое фаолши впились взглядом в свои тарелки, как будто от них зависело их спасение. А вот традоны продолжали изучать Молли своими немигающими взглядами, что немало ее смущало.

— Ты уверен, что она — Води? — спросил Темный у Бирры.

Тот склонил голову.

— Великий Темный господин! Мы уверены в этом так же, как в том, что солнце восходит на востоке, что вода в море холодна и глубока, а Лес огромен и несет смерть.

Тон Бирры к концу фразы стал таким резким, что Молли могла поклясться: последнее замечание таит в себе какую-то скрытую колкость. Однако лицо говорившего оставалось абсолютно спокойным, а поза — расслабленной.

— На самом деле, — отвечал Темный, — опасности, с которыми мы все сталкиваемся, поджидают нас не только в пределах Леса. — Голос его звучал еще более напряженно, чем голос Бирры.

Значит, во фразе действительно был тайный смысл, но она пока не могла разобрать какой.

Однако она сумела понять, что сама не является тем, что все они надеялись увидеть: традоны явно ею не интересовались, а фаолши ее боялись.

— Что такое Води? — спросила Молли и увидела, как моргнул Бирра и как съежились лица фаолши. А вот традоны рассмеялись.

— Значит, уверены, как в том, что вода мокрая? — насмешливо спросил Яркий. — И вы хотите заставить нас поверить, что она очистит мир от неестественной смерти, вернет Истинных Людей к власти, загонит рронов и кеттов обратно в ад, который их породил?

Двое из фаолши спрятали лица в ладонях и испуганно заголосили, а двое других традонов обернулись к своему соплеменнику. Даже Бирра побледнел и резко произнес:

— Да не услышит этот дом подобных слов! Ваше право навлекать на свои дома все, что угодно, но здесь упоминать Их нельзя!

Темный пожал плечами:

— Смысл того, что я хотел сказать, остается все тем же, упоминаю я… Их… — он снисходительно поклонился в сторону Бирры, — …по имени или нет. Вы хотите заставить нас поверить, что она — Води. Мне легче поверить, что она может вернуть звезды в прежние гнезда или взмахом руки погасить свет Луны. Она даже не знает, кто такая Води.