Гуннар Скирбекк - История философии

• Название: История философии
• Автор: Гуннар Скирбекк
• Жанр: Философия

Авторы — известные норвежские философы. В краткой, доступной и увлекательной форме они описывают основные моменты и персоналии истории мировой философии — от Фалеса и Гераклита до Ж. Дерриды и Хабермаса. Драма идей обрисована крупными мазками с упором на идеи, актуальные и в наше время. Авторы раскрывают читателю лабораторию философского мышления, стили и способы философской аргументации.

Книга интересна всем, кто чувствует необходимость приобщиться к сокровищам человеческого мышления и духа. Круг ее читателей включает студентов и аспирантов, готовящихся к сдаче экзаменов по философии, преподавателей философии, желающих обновить свои знания.

Учебное пособие для студентов высших учебных заведений

Пер. с англ. В.И. Кузнецова; Под ред. С.Б. Крымского

---

Как и для большинства греков, для Платона полис (polls, город-государство) и эйкос (oikos, домашнее хозяйство) были основными понятиями. Главным условием хорошей жизни в сообществе было устойчивое и гармоническое ведение общего хозяйства в соответствии с жизненным циклом и внутри определенных пределов. Разумное управление хозяйством считалось очень важным [Для его обозначения использовалось слово oiko-logi, образованное из слов oikos — домашнее хозяйство и logos — учение, разум. Что касается слова экология, то оно является новообразованием, возникшим в прошлом веке.]. Согласно Платону, полис должен был обладать постоянным населением — в Законах он говорит о 5040 жителях (хозяевах) [Законы, 737 d-e, 745 с. ] и территории, достаточной только для их самообеспечения.

Для Платона экономика является фактором процветания и упадка полиса. По известным историческим причинам он не понимает ее в качестве аспекта линейного исторического развития — ведь сам Платон находится лишь в его начальном пункте.

Используя современные термины, можно сказать, что Платон мыслил «политико-экологически», а не «историко-экономически». Политика должна руководить производством, а не наоборот [Идея экспоненциального роста была бы для грека Платона абсурдным высокомерием (hybris), которое отрицает равновесие и ведет к хаосу.]. Не могут быть допущены никакие изменения (или развитие), которые выводят общество из стабильного состояния. Конечно, должно быть развитие, с одной стороны, в виде биологических процессов созревания урожая и, с другой, в виде изменений, связанных с реализацией добродетельной жизни. Собственно, вся политическая философия Платона нацелена на человеческое развитие каждого индивида (как он его понимал), на его подготовку к добродетельной жизни в стабильном и гармоническом сообществе в городе-государстве, где существуют разделение труда и классовые различия [Терминологическая характеристика платоновского государства как коммунистического может привести к путанице. Идеальное государство Платона («государство превыше индивида») также называют «фашистским». Однако и такая характеристика является неверной. Действительно, в Новое время получило широкое распространение определенное противопоставление индивидуализма и коллективизма. Первый утверждает, что индивид является всем, а государство ничем; второй, что государство является всем, а индивид — ничем. Однако в греческом полисе в общем и целом речь не шла отдельно об «индивиде» или отдельно о «государстве», которое обособленно от индивида. Платон много говорит о естественном сообществе, которое предполагает, что люди реализуют надлежащие им функции. Как таковое противопоставление коллективизма и индивидуализма (а также либерализма и фашизма) является неприменимым к платоновскому идеальному государству.].

Разве Платон не является антидемократом? Ведь он вручает всю власть «экспертам», которые должны управлять большинством. Это правильно. Но также необходимо дополнить, что «эксперты» платоновского идеального государства отличаются от экспертов, которых мы имеем в нашем обществе. Наши эксперты называются экспертами, поскольку, исходя из определенных понятийных и методологических предпосылок, они обладают фактическим знанием отдельных срезов реальности. Они не являются экспертами «по благу». Они не знатоки того, что должно быть, например, какие цели должны преследовать общество и человеческая жизнь. Они могут только сказать нам, что если мы стремимся достичь той или иной цели, то нам необходимо делать то-то и то-то. Однако эксперты, как и кто-либо другой, не могут сказать, какие цели нам следует преследовать. Вот почему в шкале наших ценностей демократия занимает более высокое положение, чем экспертиза. Эксперты в качестве экспертов не компетентны в вопросе, какими должны быть вещи.

Можно добавить, что, помимо всего прочего, для фашизма характерно неконституционное, авторитарное правление. В этом смысле платоновское идеальное государство близко к фашистскому. Оно управляется без конституции (неконституционность) малой элитарной группой (авторитарность). Но когда в Государстве Платон утверждает, что правительство не должно быть субъектом права, он делает это на том основании, что понимание 'идеи блага (добра) точно представляет нечто общезначимое и определенное, что не покоится на произволе и прихотях. Платон осуждает государство без законов, управляемое личными и преходящими желаниями правителей. (Позднее, в Законах, где Платон дает менее утопическое и идеалистическое описание своего государства, он включает в него законы и конституционное правление).

Поэтому народ, простой люд, с полным правом участвует в политике и решает, в каком обществе он собирается жить.

Подобное оправдание демократии было бы невозможным в идеальном платоновском государстве, поскольку в нем «эксперты» одновременно являются экспертами и по целям, и ценностям. Они обладают наилучшим знанием идеи добра (блага), что и делает их наиболее добродетельными.

Если бы действительно существовали «эксперты», о которых говорил Платон, и если бы все не могли ими стать, то теоретически было бы нелегко защитить демократию как идеальную форму правления. В таком случае обвинение Платона в антидемократизме становится спорным. На это можно возразить, что ведь платоновское различие между «экспертами» и народом — между обладающими «полной компетенцией» (в отношении как того, что есть, так и того, что должно быть) и лишенными этой компетенции — есть не более чем постулат. Реальная же проблема заключается в том, что никто не является всезнающим и никто не является полностью несведущим в отношении фактов, ценностей или перспектив. Следовательно, проблема взаимосвязи между народным правлением и правлением, при котором власть принадлежит тем, кто компетентен, оказывается значительно сложнее.

Но можно утверждать, что выдвинутые Платоном требования превосходят нормальные человеческие способности. Он требовал от людей того, что каждый человек вряд ли способен или захочет делать. Однако чего действительно хотят люди? Что заставляет людей говорить, чего они хотят, — манипуляция (политика) или анонимные силы? Ведь то, о чем люди говорят как о желаемом, не всегда совпадает с тем, чего они действительно хотят. Это социологический факт. Откуда Платон знает, чего люди «действительно хотят»? Разве он не утверждал, что люди «реально хотят» того, что в действительности не способны реализовать, например — жить ради общества, без семьи и частной собственности.

Вероятно, Платон ответил бы, что идеальная система образования, действительно, обеспечивает каждому его подлинное место в обществе, то есть каждый, действительно, должен делать то, к чему у него есть способности, то, к чему он наилучшим образом подготовлен. Поэтому занятия каждого в идеальном обществе не превосходят его способностей. Напротив, каждый будет жить «согласно способностям» или в соответствии с тем лучшим, что есть у него. Чего мы действительно «хотим», так это реализовать наилучшим образом наши способности. При этом идея добра определяет, что является наилучшим. Кроме этой идеи, не существует иного основания для определения того, что мы «должны» делать. Именно идея добра, которая одна и неизменна, определяет, что такое добро, а не случайные и переменчивые мнения людей, не знающих эту идею. Итак, то, чего действительно хочет каждый, есть одновременно и то, что он может делать, и то, что он должен делать. Поэтому в этой теории не существует противоречия между личными и общественными интересами.

Таким образом, по Платону, эгоизм является не просто моральной ошибкой. Эгоизм выражает тот факт, что люди принципиально не понимают, что означает быть человеческим существом. Они не понимают того, что личные интересы и общественные интересы совпадают; что общество не есть нечто внешнее по отношению к самодостаточному индивиду; что человек существует всегда в сообществе. Эгоист подобен душевнобольному, который считает, что он может стать ногами в бадью и расти, как дерево. Он абсолютно не понимает, что значит быть человеком. Выразим это другими словами. Противопоставление эгоизма и альтруизма предполагает различие между индивидом и обществом, прoтив которого возражает Платон. Индивид и общество самодостаточны только в абстракции. В реальности люди и общество не существуют друг без друга.

Так называемое противоречие между желаниями индивида и общественным долгом является, по Платону, заблуждением. В правильном обществе то, что желает индивид, является тем, что требует от него общество, а именно: каждый человек стремится к реализации своих наилучших качеств и удовлетворению своих действительных потребностей посредством разделения труда, основывающегося на справедливом распределении профессиональных обязанностей [Здесь Платон предвосхищает современные проблемы: опасность социально-классовой дифференциации на основе различий способностей и образования, реализованной в «справедливом» классовом государстве. См. M.Young: The Rise of the Meritocracy. — London, 1958.].