Фаддей Булгарин - Димитрий Самозванец

• Название: Димитрий Самозванец
• Автор: Фаддей Булгарин
• Жанр: Русская классическая проза

---

– - Отвечать будут те, которые смущают тебя злыми изветами, которые скрывают правду пред твоим царским престолом, а не ты, творящий суд и правду по видимому и слышимому,-- сказала царица.

– - Молитесь, молитесь, дети, за царя и родителя! -- воскликнул снова Борис.-- Вы еще чисты и непорочны, как агнцы: Господь внимает праведным.

– - Мы всегда молимся за родителей,-- сказала Ксения.

– - И не имеем другого желания, кроме твоего счастия,-- примолвил Феодор.

– - Милый друг мой Борис Федорович, пойдешь ли с нами в образную?----спросила царица.

– - Нет, добрая моя Мария! ступай с Ксенией и, помолившись, отпусти священника, а после идите почивать с миром. Я останусь с Феодором.-- Борис, сказав сие, простился с женою и благословил дочь. Когда они вышли из комнаты, Борис велел сыну сесть возле стола. Несколько времени продолжалось молчание. Наконец Борис сказал:

– - Сын мой! я старею, недуги одолевают мое тело, внутренняя скорбь истощает душу. И цари -- смертны! Я приготовил тебе наследие, которое мне и не мечталось, когда я был в твоих летах. Были времена грозные при Иоанне -- я пережил их. Много было козней противу меня при Феодоре -- я их избегнул и из раба сделался повелителем обширнейшего царства в мире. Господь дал мне тело крепкое, душу твердую и ум, способный понимать пользу и вред от дел человеческих; но я не получил такого воспитания, какое даю тебе. Под руководством иностранных наставников ты изучаешься всему, что нужно, чтоб быть мудрым правителем. Мудрость целого мира пред тобою: изучай умом, но избирай сердцем советы мудрецов. Люби народ свой; без этого ты можешь быть знаменитым, славным, но никогда не будешь счастливым,-- Борис остановился.

– - Родитель мой! -- воскликнул юный царевич.-- Зачем смущаешь себя черными мыслями? Тебе еще далеко до глубокой старости, и Господь сохранит тебя для нашего счастья, для счастья России. У кого мне лучше учиться царствовать, как не у тебя, государя, избранного сердцами народными, прославленного подданными и чтимого иноземными владыками?

– - Ты находишься в других обстоятельствах, сын мой,-- возразил Борис,-- и потому тебе предлежит иной путь, нежели мне. Я избранный царь, а ты будешь царь наследственный: важное преимущество предо мною! Гордые бояре и князья рода Рюрикова, родственники и ближние угасшего царского племени, не могут никогда забыть, что я был им равный и даже низший по местничеству. Они неохотно мне повинуются и беспрерывно сплетают новые козни ко вреду моему. Если Господь допустит мне еще пожить несколько лет, я очищу вертоград царский от плевел крамолы, исторгну с корнем ядовитые зелия, виющиеся вокруг родословного моего дерева. Многие враждебные роды должны погибнуть для общей безопасности и спокойствия, и ты будешь царствовать над новым поколением, которое от колыбели привыкнет чтить тебя будущим своим владыкою, взирать на тебя, как на существо высшее, рожденное для власти. Повторяю: на твоей стороне важное преимущество, сын мой, ты найдешь все готовое, пойдешь путем очищенным…

– - Ах, родитель мой! -- воскликнул юный Феодор с слезами на глазах.-- Стоит ли будущее мое величие тех жертв, которые ты приносишь для утверждения меня на престоле? Если между ними есть невинные?.. Несчастие безвинного может обратиться на мою голову.

– - Безвинные!.. Дитя! -- воскликнул Борис.-- Кто тебе внушил эти мысли, эти рабские чувства? Для того ли отваживал я мое счастье, спокойствие и… словом, отваживал все, чтоб передать власть в руки малодушного? Безвинные жертвы! Разве это не вина -- завидовать мне, быть неблагодарным? Честолюбивые бояре питают ко мне злобу и ненависть за то только, что я царь и что не каждый из них царем на моем месте; они почитают меня виновным за то именно, что я возвеличен судьбою не по рождению, но по заслуге. Неужели я должен почитать их правыми за то самое, за что они почитают меня виновным? Стыдись своей слабости, первородный сын родоначальника нового царского поколения! Кровь, пролиянная на войне, на защиту веры, престола и отечества, как целебный бальзам, оживляет и укрепляет силы государства. Я в войне среди мира для доставления тебе спокойного царствования; понимаешь ли, сын мой?

– - Но где же твои враги, государь, где противоборники?-- сказал Феодор.-- Все беспрекословно повинуются твоей власти, от первого боярина до холопа; все по одному твоему мановению готовы положить за тебя свои головы. Родитель мой! я молод и неопытен, не смею ни давать тебе советов, ни излагать моего мнения. Но я читал в "Римской истории", что многие римские императоры напрасно терзались подозрениями и казнили людей праведных по наущению злых, которые изветами и ложными доносами хотели выслужиться, показать свое усердие для приобретения царских милостей и вместе для удовлетворения своему мщению. Таков был Сеян при Тиверии…

– - Хорошо, что ты помнишь прочитанное; но зачем же ты забыл о заговорах подлинных, невымышленных, которые были составлены на жизнь многих римских императоров? -- сказал Борис, горько улыбнувшись.-- Сын мой! взятое силою должно быть и охраняемо силою. Сладко благотворить и миловать, но я принужден прибегать к казням и опале для доставления тебе и потомству твоему наслаждения делать добро. Мучусь, терзаюсь для счастья, величия моего рода! Сын мой, утешь меня! -- Борис встал, и юный Феодор бросился в его объятия. Слезы их смешались.

– - Благотвори, милуй, родитель мой! -- воскликнул сквозь слезы растроганный Феодор.-- Не хочу другого дара от тебя, кроме любви народной!

– - Это твой удел, сын мой,-- сказал Борис, сев на прежнее место,-- тебе предоставляю милость, себе строгое правосудие и труд истреблять крамолу. Но если сердце твое будет говорить в пользу обвиненного -- проси, я не откажу тебе в помиловании.

– - Благодарю тебя, родитель мой! Ты делаешь меня богаче всех владык земных! -- Феодор бросился к ногам государя и облобызал его руки. Борис поднял сына, прижал к сердцу и благословил.

– - Ступай почивать и позови ко мне моего немого, чтоб раздел меня и положил в постель,-- сказал Борис,-- я две ночи мучусь бессонницею и сегодня так утружден, что надеюсь заснуть.-- Феодор вышел, и Борис стал молиться перед образом.

ГЛАВА IV

Свидание двух заговорщиков. Подозрения. Прием польских послов в Грановитой палате.

Mонах из дворца пошел прямо к церкви Василия Блаженного на Лобном месте. Здесь, на паперти, дожидался его товарищ.

– - Ну, слава Богу, наконец ты отделался благополучно! -- воскликнул Леонид.-- Я начинал уже беспокоиться о тебе. Ты слишком смело начинаешь, Иваницкий! Монашеская одежда не всегда может спасти тебя от предательства клевретов Бориса и его подозрительности.

– - Первый шаг сделан, теперь робость скорее может погубить, а не спасти,-- отвечал Иваницкий.

– - Кто тебе говорит о робости? -- возразил Леонид.-- Благоразумие и робость не похожи друг на друга. Но излишняя смелость может испортить все дело, погубить тебя и всех нас…

– - Что, всех вас? -- воскликнул Иваницкий, прервав речь приятеля.-- Везде вы о себе думаете! Что с вами станется? Неужели ты думаешь, что огонь и железо могут заставить меня изменить товарищам, открыть тайну? Не знаешь ты меня, Леонид! Я смолоду закалил себя на все труды и муки. Есть ли при тебе нож? Испытай: режь меня -- увидишь, что испущу дух, но не подам голоса.

– - Бог с тобой! -- сказал Леонид.-- Береги свое терпение на другой случай.

– - Знаешь ли ты, с кем был я наедине, в Кремлевских палатах? -- сказал Иваницкий.

– - Разве ты ходил не к няне царевниной? --спросил Леонид.

– - Ходил за зайцем, а видел волка,-- примолвил Иваницкий.-- Я беседовал наедине с царем Борисом!

– - Шутишь! -- воскликнул Леонид.

– - Клянусь Богом, что говорю правду. Царь Борис застал меня у няни, где была и царевна. Сперва разгневался, но, узнав, что я толкую сны, призвал к себе и открыл передо мною душу свою!

– - Видно, он догадался, что ты пришел за его душою. Что ж он говорил тебе? -- спросил Леонид.

– - Я целовал крест, чтоб молчать,-- отвечал Иваницкий.-- Скажу только, что в каменном сердце Бориса есть также трещины, слабые стороны, чрез которые можно сокрушить его силу душевную. Любезный друг! Царь Борис кажется твердым, непреклонным, выше судьбы; но надобно видеть сильных в минуты их слабости, чтоб знать их совершенно. Борис с летами упал духом: суеверие им овладело. Лютейший враг его и наш лучший помощник -- собственная его совесть. Он мучится на престоле, как грешник в аде, и не устоит противу грозного испытания, когда законный наследник царства восстанет из гроба требовать от него отчета. Теперь я совершенно уверен в успехе. Сновидения Бориса и его дочери, виденные ими на одной неделе,-- ужасные сновидения -- открывают мне будущее.

– - Давно ли ты принялся за ремесло вещуна и снотолкователя? -- спросил с улыбкою Леонид.

– - Не смейся, друг мой! Ты знаешь, что я далек от предрассудков и суеверия и не вовсе верю тому даже, чему надлежало бы верить, но… не постигаю сам причины, отчего сон Бориса привел меня самого в ужас. Удивительнее всего, что и царевна видела во сне ужасные мечты, весьма близкие к нашим замыслам. Должно быть в мире что-то сверхъестественное, чего мы не можем постигать нашим умом.-- Иваницкий задумался и после краткого молчания воскликнул: -- Ах, как мила царевна Ксения!