Алексей Сергеев - Стерегущий

• Название: Стерегущий
• Автор: Алексей Сергеев
• Издательство: «Молодая Гвардия»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1957

Роман о подвиге миноносца «Стерегущий» написан на основании исторических фактов.

Автор книги пережил оборону Порт-Артура, и был свидетелем героических и трагических событий русско-японской войны 1904–1905 годов. Кроме того, Александр Семенович Сергеев, командир «Стерегущего» — его двоюродный брат.

Роман «Стерегущий» остался незавершенным: внезапная смерть в 1954 году помешала А.С.Сергееву завершить свой труд. Но перед смертью, уже будучи тяжело больным, он все же договорился с литературным редактором о внесении в новую книгу всех необходимых поправок и дополнений. Согласно его завещанию, некоторые из неотработанных писателем глав были доработаны, в частности, сделаны уточнения там, где содержались исторические неточности.

---

Бореа помедлил немного, потом спросил:

— Значит, вы со мною не едете?

— Нет.

Бэйли принял командиров в салоне. Он был в парадном мундире с золотым шитьем, при орденах, и это как-то особенно подчеркивало важность, необычность беседы, которую вели собравшиеся. Руднев внимательно прочитал переданное ему английским капитаном уведомление Уриу, вникая в каждое слово.

— Могу сказать одно, — произнес он, возвращая письмо, — японцы поступают нечестно, скрывая от меня, что война объявлена. Ведь всем вам известно, что телеграф в Чемульпо и Сеуле находится под японским контролем. Но с двадцатого января они не пропустили ко мне ни одной депеши, хотят захватить врасплох. Та информация о войне, которую я имел честь получить от вас, является для меня совершенно неожиданной.

Дверь в салон все время открывалась, в нее входил командирский вестовой, устанавливая на столе тарелки с сандвичами и бокалы.

— Уокер, — раздраженно заметил ему Бэйли, — вы сделаете мне большое одолжение, если сразу внесете сюда сода-виски и перестанете появляться здесь до той поры, пока я не позову вас.

Подождав, когда вестовой вышел, Бэйли как будто с усилием оторвал свой взгляд от закрывшейся двери.

— Что вы намерены предпринять, господин капитан? — повернулся он к Рудневу.

— Защищаться до последнего человека.

— Здесь, на нейтральном рейде?

— Там, где на меня нападут…

В дверях вновь вынырнула фигура Уокера.

— Сэр, прошу меня простить, но пришло экстренное письмо для командира русского крейсера «Варяг». Мичман, с которым оно прибыло, просит разрешения повидать своего командира.

— Попросите господина офицера сюда, — приказал Бэйли.

Мичман, войдя в салон, быстро оглядел всех, подошел к Бэйли и взял руку под козырек. Все командиры встали, вытянулись во фронт.

— Господин капитан, — щеголяя прекрасным английским языком, произнес мичман. — Имею честь доложить вам, что я, офицер русского крейсера «Варяг», прибыл на корабль его величества короля Англии «Толбот», чтобы донести находящемуся здесь моему командиру о прибытии на его имя экстренного пакета. Прошу вас разрешить мне выполнить эту обязанность.

Четким шагом, продолжая держать руку у козырька, мичман подошел к Рудневу.

— Господин капитан первого ранга. По распоряжению старшего офицера крейсера спешно и без всяких чрезвычайных происшествий доставил вам экстренное письмо консула в Чемульпо.

Руднев торопливо вскрыл пакет и пробежал глазами препроводительное письмо консула, немного дивясь его нескладности:

«Императорский вице-консул в Чемульпо, командиру крейсера „Варяг“, № 23, 27 января 1904 года. По просьбе японского консула в Чемульпо препровождаю к вашему высокоблагородию письмо японского контр-адмирала Уриу.

Вице-консул Поляновский».

Руднев нетерпеливо разорвал желтоватый конверт из плотной добротной бумаги, на которой не было написано никакого адреса. Письмо адмирала было коротким:

«ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА

КОРАБЛЬ „НАНИВА“.

26 января (8феврая)1904 г.

Сэр,

Ввиду существующих в настоящее время враждебных действий между правительствами Японии и России, я почтительнейше прошу Вас покинуть порт Чемульпо с силами, состоящими под Вашей командой, до полдня 27 января (9 февраля) 1904 г. В противном случае я буду обязан открыть против Вас огонь в порту.

Имею честь быть Вашим покорнейшим слугой.

С. УРИУ, контр-адмирал, командующий эскадрой

Императорского Японского флота.

Старшему из русских офицеров».

Руднев прочел письмо несколько раз про себя, потом громко огласил его. Командир «Варяга» имел совсем спокойный вид, и только неожиданно забившаяся жилка на виске говорила о его волнении. Посмотрев на свои часы, он сказал:

— Сейчас половина десятого. Письмо датировано вчерашним днем. Трудно предположить, чтобы Уриу не имел возможности доставить мне свое уведомление если не вчера, то хотя бы сегодня, но значительно раньше. Вызов более чем дерзок, но я принимаю его.

— Живы славные традиции великого русского народа! — экзальтированно воскликнул Бореа, с глубокой внезапно вспыхнувшей симпатией поглядывая на Руднева и мичмана.

— Перед мужеством и бесстрашием русских моряков приходится лишь преклониться, — сверкая глазами, поддержал итальянца Сэнэс.

— Благодарю вас, милостивые государи, за сочувствие, — поклонился Руднев. — Но позвольте предупредить вас о следующем. Сконцентрированные в Чемульпо японские суда имеют около сорока минных аппаратов. Ясно, что они в первую очередь используют против меня это грозное оружие, особенно имея в виду, что у меня таких аппаратов только шесть. Чтобы предупредить минные атаки, я вынужден немедленно открыть огонь против японцев или же прошу проводить русские корабли вашими судами до выхода из нейтральных вод, тем более, что японский транспорт все еще находится на рейде.

Командиры иностранных судов ничего не ответили, вопросительно поглядывая друг на друга. Затем, пошептавшись о чем-то с французом и итальянцем, Бэйли сказал Рудневу:

— Командиры иностранных судов считают, сэр, что они должны послать контр-адмиралу Уриу свой мотивированный протест по поводу происходящего, но во имя столь строго соблюдаемого нами всеми нейтралитета обмен мнений и окончательная формулировка протеста должны произойти в секретном, без участия воюющих сторон, совещании. Вследствие изложенного, сэр, мы покидаем вас на некоторое время, по истечении которого я буду иметь честь ознакомить вас с содержанием нашего протеста.

Бэйли говорил с виноватым видом человека, ясно сознающего ненужность и нелепость совершаемого, но не имеющего мужества открыто признаться в этом.

Оставшись в салоне один, Руднев вдруг почувствовал, что он голоден, и вспомнил, что ничего не ел еще со вчерашнего обеда. Фужер сода-виски и несколько сандвичей утолили его голод и прогнали усталость. Он принялся мерить шагами каюту от стены до стены, нетерпеливо ожидая, когда выйдут командиры.

Никчемность этого совещания была ему сейчас совершенно ясна, и каждая минута казалась напрасно потерянной. Ему хотелось сейчас быть на «Варяге», он представлял себе, как, выйдя отсюда, с полным отрешением от всего личного поднимется на палубу своего корабля. Теперь в Рудневе не оставалось ничего от той мучительной напряженности мыслей, во власти которых он находился вчера и в этот день утром. Все стало ясным. Война! Нервная напряженность сменилась приливом холодной силы, упругостью тела, мускулов. Уверенно и точно работало сердце, разнося кровь, которую Руднев готовился отдать всю, до последней капли, за честь командовать «Варягом».

— Простите, сэр, мы задержались, — услышал он голос Бэйли. — Нами составлен следующий протест, соблаговолите его выслушать:

ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА

КОРАБЛЬ «ТОЛБОТ».

ЧЕМУЛЬПО 27 января (9 февраля) 1904 г.

Сэр,

Мы, нижеподписавшиеся, командующие тремя нейтральными военными судами Англии, Франции и Италии, узнав из полученного от Вас письма от 26 января (8 февраля) о предполагаемой Вами сегодня в 4 часа дня атаке русских военных судов, стоящих на рейде Чемульпо, имеем честь обратить Ваше внимание на следующее обстоятельство. Мы признаем, что так как на основании общепризнанных положений международного права порт Чемульпо является нейтральным, то никакая нация не имеет права атаковать суда других наций, находящихся в этом порту, и держава, которая преступает этот закон, является вполне ответственной за всякий вред, причиненный жизни или собственности в этом порту. Поэтому настоящим письмом мы энергично протестуем против такого нарушения нейтралитета и будем рады слышать Ваше мнение по этому предмету.

БЭЙЛИ, командир корабля его Величества «Толбот»

БОРЕА, командир корабля «Эльба»

СЭНЭС, командир корабля «Паскаль»

Сотокичи УРИУ, контр-адмиралу, командующему эскадрой

Императорского Японского флота.

— Как вы находите наш протест? Достаточно он энергичен?

— Вполне, сэр, — ответил Руднев, скрывая едкую иронию. — Несомненно, ваш голос дойдет до слуха адмирала Уриу, и вы услышите его мнение по этому предмету. Что же касается моего мнения, то я его передам адмиралу Уриу на языке моих пушек и буду очень рад, если в громе их утонут все возражения японцев.

Сигнал семафором о съемке с якоря «Кореец» принял от «Варяга» в одиннадцать часов двадцать минут. Над морем нависла дымка, солнце тускло просвечивало сквозь нее, как через немытое стекло, но погода обещала быть ясной. «Кореец» снялся при полном штиле.

«Варяг» выбирал якорную цепь, и «Кореец» на некоторое время опередил его. Но «Варяг» быстро управился с якорем, настиг «Корейца». Несколько минут оба корабля шли рядом мимо иностранных судов. Оркестр на «Варяге» заиграл «Преображенский марш». На палубе иностранных судов построились во фронт их командиры, офицеры, караулы и все матросы. Командир «Эльбы» приказал своему оркестру играть русский гимн. Командир «Паскаля» крикнул своим морякам: