Лев Толстой - Дневники и записные книжки (1909)

• Название: Дневники и записные книжки (1909)
• Автор: Лев Толстой
• Жанр: Русская классическая проза

---

Вечером было неприятно, и я напрасно не высказался о Кавказском Пл[еннике] и Полик[ушке], чтобы отдать их в общ[ую] пользу.

11 Н.

Спал хорошо до 5, потом бессонница, к утру заснул. Прекрасно гулял. Но работы нет. Думаю о статье о безработных с предложением учредить помощь им. Хорошо бы. Но нынче ничего не мог писать. Только кое-какие письма ответил.

Не скажу, чтобы дурно было на душе, но нет того ясного, радостного чувства сознания своей духовной жизни. И как всегда при этой слабости, всё тревожущая забота о суде людском. Записать:

1) О числе, об единице. Что такое единица, один??? Откуда это понятие? Оно кажется самым ясным, а оно самое необъяснимое. Если я говорю: один, одно кресло, перо, то я говорю про..... Не могу ясно выразить. После. Одно, что хотел сказать, что понятие одного возник[ло] из сознания себя одним среди бесконечного.

2) (Ко Сну) «Мы отстали». Слава Богу, что отстали, т. е. народ отстал, не развратился еще и, может, вы[ве]дет нас, развращенных уже, на верную, спасительную дорогу всеобщего равенства, при к[отором] только возможна любовь. Этого-то нам — высшим, «образованным» — и не хочется, и мы всячески стараемся не выходить на эту дорогу, а напротив, оставаться в прежнем положении и развратить народ и школами с «зак[оном] Божии[м]», и наукой, и главное, двумя китами, каждый по 700 милионов, одно прихода — кабаки, другое расхода — солдатства. Собираем доход с развращения, приучения к пьянству и расходуем его на приучение к убийству. Важно не то, что обирают народ, важно то, что развращают его.

Из записной книжки: (Дальнейшее, кончая: доступное человеку сознание внесено в тетрадь Дневника переписчиком.)

1) Нет такого Бога, который мог бы исполнять наши требования, есть только такой, требования которого мы должны исполнять.

2) Не то, чего я хочу, а то, чего Ты хочешь. Перед Богом. Хочу жить с Тобою не для себя, а для Тебя.

3) Вся тайна в том, что есть нечто непреходящее, соединенное с временем и пространством; нечто это — сознание; (Сравнение с человеком книги буддиста.) Нечто неподвижное, соединенное с подвижным — сознание. Сознание сознания есть любовь.)

4) Мне кажется, что сознание началось при рождении. Но это неверно: началось соединение неподвижного сознания с известным подвижным, отделенным пространством предметом, но сознание вне времени и потому не могло начаться, так же как не началась река, когда на ней поставили мельницу, началась мельница. И потому дело жизни уйти в сознание, самое глубокое, доступное человеку сознание.

[14 ноября.]

Всё это неясно, п[отому] ч[то] не пересмотрел. Два дня пропустил. Так дурно себя чувствовал и чувствую.

Пропущено 12 и 13. Нынче

14 Нояб.

12. Ничего особенного. Написал довольно много о безработных. Едва ли что-нибудь выйдет.

Приехала Таня. Оказывается, что Полипов это она. Она оч[ень] была приятна. Письма, много хороших. Слабое состояние. Но начинаю привыкать помнить о том, что живу перед Б[огом]. Вечером играл в карты. Прекрас[ный) рассказ Сони о спасении девушки на Ходынке и М[арьи] А[лександровны] о Фед[оте] Март[ыныче]. 13-го. Ничего не писал, только письма. Но чаще и чаще вспоминаю, что нужно. Умственно слаб, душевно не слаб. Письмо от Ч[ерткова] о двойственности. Нынче, 14, отвечал и другие письма. Вчера б[ыл] Буланже и очень приятен, и прекрасно о Ми-Ти. Таня нынче уехала. С утра был бодр, а теперь оч[ень] слаб. Иду завтракать.

За завтраком взрыв С[офьи] А[ндреевны] против Саши. Разумеется, Саша виновата. Виновата п[отому], ч[то] мне больно за нее. Вообще устал, устал от жизни. Выспался, пора проснуться. Одно, одно хорошо: делай поведенное, и если уж не любить всех, то не не любить никого.

15 Нояб.

Встал бодро. Пошел гулять, встретил Соломахина с Данилом — бывшие хлысты. Хорошо побеседовали. Мож[ет] б[ыть], им пригодится. Потом куча писем. Отвечал, как умел. Не знаю, хорошо ли, но знаю, что писал не для себя, а помня о своем долге. Это, слава Богу, становится хорошей привычкой. Потом приехал Андрей. Мне было оч[ень] тяжело. Но я не упрекаю себя, что б[ыл] холоден. Этот front d'airain[медный лоб] удивителен. Ходил гулять. С Сашей вчера говорил хорошо. Она живет. Раза два говорил с Данилой, составил для него записку в их общину. Гулял. Проводил Данилу. Сейчас 10-й час. Как будто потерял записн[ую] книжку, а нынче как раз в нее записывал.

1) Утонченное духовное наслаждение для души, вроде гастрономических деликатес[ов] для желудка, это — доброе, ласковое, не притворное любовное отношение к человеку, оскорбившему вас, и еще утонченнее, если удастся без его ведома сделать ему добро. Всё усиливается тоска, почти отчаяние от своей праздной жизни в безумной роскоши среди людей, напряженно трудящихся и лишенных необходимого, возможности удовлетворения первых потребностей. Мучительно жить так, а не знаю, как помочь и себе и им. В слабые минуты хочется умереть. Помоги, Отец, делать до последней минуты то, что Ты хочешь. Работа над собой в мыслях, к[отор]ой я учусь и отдаюсь всё (Слово: всё написано дважды.) больше и больше последнее время, много, оч[ень] много подвинула меня; но как всегда, истинное движение в добре, как всегда, только всё больше и больше открывает свое несовершенство (11 часов).

16 Н. Е[сли] б[уду] ж[ив].

[17 ноября.]

Был жив, но очень б[ыл] слаб. Прочел и ответил несколько писем. Были интересные. Ездил к М[арье] А[лександровне] с Сашей. Было оч[ень] приятно. Вечером почувствовал себя дурно, проспал обед, до 10-го часа. И потом дурно себя чувствовал. Был Булыгин, я так ослабел, что забыл про его сыновей, забыл, сколько им лет. Ночь спал тяжело. Еще вчера было так тоскливо просыпаться и начинать день, что я записал где-то: неужели опять жить!

Сегодня 17 Н. Очень был слаб, лежал в постели до 12-ти. Встал, читал письма, журнал Теософии, газету, как всегда, Н[а] К(аждый] Д[ень] в 3-х изданиях. Утром же записал N в Дет[скую] Мудрость не совсем хорошо. И начал писать о правительстве. Не кончил, но думаю дописать. Поел немного. Теперь свежее. Теперь 8-й час. С[офья] А[ндреевна] едет в Москву.

18 Н. Е[сли] б[уду] ж[ив].

[18 ноября.]

Жив. И даже оч[ень] хорошо себя чувствую. Однако утром ничего не писал, кроме просмотра и исправления Д[етской] М[удрости] да нескольких] писем. На душе особенно хорошо от живого сознания возможности жить с Богом и Богом. Ходил гулять утром и перед сном. Не могу передать этого сильного, странного, колеблющегося чувства — сознания возможности жизни только для Бога, для исполнения Его закона. То же чувство, когда сознаешь себя органом, каналом, через к[отор]ый проходит только в этом мире неподвижное, невещественное, безвременное, внепрострапственное начало, к[отор]ое мне дано сознавать.

Приходил Телятинский крестьянин. Его сына отдали в солдаты и судят за то, что он сказа[л], что иконы — доски. Оч[ень] много хочется писать, да разбрасываюсь. Ну да что могу. Хочу не для себя (в лучшее время). Да, какое чудное сознание проходящего через меня и составляющего мое «Я» духовного начала, (Написано: духовное начало) к[отор]ое я могу сознавать собою. Прекрасно это у Магомета: «Бог захотел быть известным, проявить себя и сотворил людей». Разумеется, не сотворены и не захотел. А это выражает то, что я чувствую. Слава Богу, целый день помнил, что живу Им. И хорошо. Был проситель. Ничего. Сделал, что мог. Ну и довольно. Иду спать. Да, получил ругательное письмо при статье Менш[икова]: Старый фигляр. И к стыду моему, это огорчило меня. Но хорошо, поправился.

19 Н. Е[сли] б[уду] ж[ив].

[19 ноября.]

Жив. Мало спал, но приятно возбужден. Но опять совсем ничего не работал. Во 1-х, получил 28 писем, во 2-х, пришел проститься милый Гусаров, и в 3-х, ночью еще записал о сознании и переправлял. Получил второе и третье письмо с осуждением за статью о науке, и все от одинакового типа людей: людей, «верующих» в науку, как в религию, поставивших себе идеалом достижение этой науки, достигших известной степени ее обладания, и вдруг..... неверующий позволяет себе отрицать эту единственную святыню. Кроме того, это всё люди партий. Тут на сцене и то, что это на руку С[оюзу] Р[усского] Н(арода], и что это против программы и т. п. Нынче мне всё хорошо, и стыдно сказать, всё от того, ч[то] желудок освободился. Не хочется верить, — так много духовного в эти периоды телесного здоровья. Нынче особенно близко чувствую себя к Богу и так хорошо, искренно, не забывая, молюсь короткой молитвой: Помоги мне быть с Тобою и при общении с людьми, и при чтении писем, и при воспоминании о людях.

Старался вчера и третьего дня быть добрым, помнящим свое назначение, свою и ничтожность и величие, и держался, но только держался, но далеко не б[ыло] того, что было и продолжает быть нынче. Думаю, что эти дурные телесные состояния полезны, вызывая усилие подъема. Когда же телесно хорошо, подъем это[т] особенно заметен.