А. Сахаров (редактор) - Николай II (Том II)

• Название: Николай II (Том II)
• Автор: А. Сахаров (редактор)
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1998
• ISBN: 5-7632-0794-7

Сколько ещё времени – будет наша несчастная Родина терзаема и раздираема Внешними и Внутренними врагами?

Кажется иногда, что дольше терпеть нет сил, даже не знаешь, на что надеяться, чего делать?

А всё-таки никто как Бог!

Да будет Воля Его Святая!»

Запись в Дневнике

Николая II через год

после отречения

2(15) марта 1918 г.

---

Господам из ближайшего окружения престарелого Франца Иосифа противостоял опытный и ловкий политик, премьер Венгрии граф Тисса. Глава правительства одной из двух составных частей государства письменно заявлял из своего Будапешта, что он не согласен ни на какой карательный поход. В случае поражения старый и мудрый мадьяр ждал полного развала Габсбургской монархии…

Император колебался. Весь опыт почти семи десятилетий его правления огромной империей, его флегматичный характер говорили ему одно: высшая политическая мудрость – это, по возможности, никогда не принимать скоропалительно ответственных решений, а ещё лучше – не принимать их совсем.

Наконец, в обстановке колебаний и нерешительности, военные склонили Франца Иосифа к идее написать личное письмо могучему германскому союзнику – Вильгельму Второму и спросить его мнение. Даже Конрад фон Гетцендорф полагал, что нельзя идти на риск войны с Россией из-за Сербии без гарантий помощи Берлина.

Император был осторожен в формулировках письма, наброски которого он сделал собственноручно. В частности, он допускал, что в деле об убийстве в Сараеве «будет невозможно доказать соучастие сербского правительства». В заключение Франц Иосиф высказывал мнение, что «стремления моего правительства должны быть отныне направлены к изолированию и уменьшению Сербии… Сербия должна быть устранена с Балкан в качестве политического фактора».

Письмо императора с просьбой о поддержке повёз в Германию специальный курьер, шеф канцелярии министра Берхтольда граф Гойос. Нить интриги, проплутав между Веной и Будапештом, укрепившись в кабинетах министерств на Дунае и покоях дворца Шёнбрунн, потянулась на север, в Берлин, где её уже напряжённо ждали…

…Кайзер Германской империи Вильгельм Второй узнал об убийстве эрцгерцога Франца Фердинанда во время международной регаты на традиционном празднике германских мореходов – Кильской неделе. Император, в мундире адмирала Флота Открытого моря, который он обожал и лелеял, без конца испрашивая кредиты у Рейхстага на его строительство и развитие, на этот раз любовался с борта яхты «Гогенцоллерн» утлыми лодочками, летящими под белоснежными парусами в Кильской бухте к финишу на траверсе кильского Шлосса – резиденции и жилища брата Кайзера, принца Генриха Прусского, получившего в 1909 году звание гросс-адмирала и должность генерального инспектора Криегсмарине – Военно-морских сил империи.

Когда флаг-офицер подал ему телеграмму, из которой следовало, что три часа тому назад в Сараеве совершён террористический акт против наследника австро-венгерского престола, Вильгельма словно озарило: вот он, casus belli, повод для войны, о котором всего две недели назад говорили они с несчастным эрцгерцогом!

Бурная радость от исполнения мечты затмила в душе темпераментного императора робкие ростки печали по убиенному родственнику и союзнику.

«Вот и появился наконец повод наказать этих нахальных балканских славян, а заодно – снова унизить их покровительницу Россию… – пришло на ум Вильгельму. – Если же мой осторожный кузен Ники придёт на помощь Сербии, надо немедленно запускать механизм подготовки к войне!.. Сейчас или никогда!»

Гросс-адмирал принц Генрих, стоявший на мостике «Гогенцоллерна» рядом с братом, не сразу понял, отчего Вилли прямо-таки распирает от радости. Но когда он прочитал листок с наклеенной на него телеграфной лентой, ход мысли Кайзера стал ему понятен.

Император скомандовал флаг-офицеру отсемафорить сигнальщикам на башне Шлосса приказ приспустить имперский красно-бело-чёрный флаг над резиденцией принца Прусского, а также сделать то же самое с флагами Криегсмарине, императора и генерального инспектора Флота, развевающимися на фор-стеньге «Гогенцоллерна». Командир императорской яхты, зная взрывчатый характер своего повелителя, почтительно ждал дополнительных указаний. И они последовали незамедлительно.

– Немедленно сниматься с бочки и полным ходом идти на Висмар. Передать туда команду, чтобы развели пары в моюм поезде и освободили кратчайший путь по магистрали на Берлин! – грозно топорщил свои усы Кайзер.

На мгновенье он задумался, а затем щелчком пальцев, словно официанта, подозвал своего верного адъютанта, графа цу Дона Шлобиттена:

– Завтра к восьми утра вызвать в берлинский Шлосс начальников Большого и Малого Генеральных штабов, канцлера, министра иностранных дел и начальника Отдела IIIB майора Вальтера Николаи!..

Резко, на каблуках, император повернулся к принцу Прусскому.

– Генрих, ты следуешь со мной в Берлин сейчас?.. Или прибудешь с гросс-адмиралом Тирпицем утром прямо в Шлосс?.. – резко выпалил в лицо брату Вильгельм.

– Как вы скажете, ваше величество… – склонился в поклоне гросс-адмирал.

– Оставайся и присмотри за англичанами!.. – махнул Вильгельм здоровой правой рукой в сторону Норда, где у входа в бухту, ярко освещённая солнцем, стояла на бочках эскадра броненосцев британского Гранд-флита, приглашённая в гости на Кильскую неделю. Первый лорд Адмиралтейства сэр Уинстон Черчилль[113] обещал прибыть с эскадрой, но почему-то не явился, и это очень насторожило подозрительного шефа разведки майора Николаи. Теперь, после покушения на эрцгерцога, Вильгельм вспомнил доклад по этому поводу своего любимца, в котором тот утверждал, что англичане тоже знают о готовящемся террористическом акте. Не исключено, что Первый лорд Адмиралтейства ждал в Лондоне того же сообщения, которое получил он, великий Кайзер, только что на борту своей яхты, и теперь готовит Гранд-флит к бою.

Вильгельм хорошо помнил и другое, более раннее сообщение шефа разведки. Николаи тогда удалось добыть документы о том, что сэр Уинстон, будучи едва назначен Первым лордом Адмиралтейства, быстро перевёл весь Британский флот с угля на нефть. Кайзер высоко оценил тогда способности Черчилля – ведь от этого Гранд-флит обрёл новые скорости и боевые качества, новый радиус действия, ибо в походе на океанской волне проще бункероваться с танкера мазутом, чем с сухогруза углём. После этого Вильгельм приказал переводить и германские боевые корабли на нефть…

Четверть часа спустя, когда «Гогенцоллерн», выдыхая из двух своих белоснежных труб жуткие чёрные облака угольного дыма, следовал мимо британской эскадры, Кайзер наглядно узрел разницу между нефтью и углём. Английские броненосцы явно готовились к походу. Видимо, на их флагмане перехватили сигнальную связь императорской яхты с резиденцией гросс-адмирала Генриха Прусского, а может быть, получили и шифровку по искровому телеграфу из своей главной базы в Портсмуте. Трубы могучих дредноутов курились синим дымком вместо чёрных туч сажи, выбрасываемых изящным «Гогенцоллерном» на полном ходу…

«Не захотят ли эти коварные сыны Альбиона заблаговременно пустить ко дну весь наш флот путём неожиданного нападения, как они это проделали однажды с датским флотом на Копенгагенском рейде?..[114] – с тревогой думал Вильгельм, проходя на своей яхте через строй британских броненосцев. – Ведь что-то подобное у них созревало в ноябре 1904 года и проявилось в статейках лондонских борзописцев, которые открыто заявляли о том, что вскоре нам должны объявить войну… Да и британский адмирал Фишер заявлял тогда, что его флот сумеет нанести первый и сокрушительный удар, прежде чем противная держава узнает из газет, что война объявлена… М-да-а… Англичане тогда были так напуганы строительством нашего Большого флота, что мы мгновенно стали для них «противной державой»… Да и нынешний Первый лорд Черчилль называет мой Флот Открытого моря не иначе как «постоянно присутствующая опасность»!.. Да, моя морская программа их настораживает… Но сейчас, наверное, неожиданное нападение англичан на нашу базу в Вильгельмсхафене – не более чем пустые опасения, ведь Лондон всё время демонстрирует нам свои симпатии… Начал переговоры с нами касательно возобновления договора о разделе португальских колоний… Перестал чинить препятствия по финансированию нами Багдадской дороги… Но, чёрт побери, надо обязательно выяснить позицию Англии в отношении спора с Сербией и помощи русских Белграду… Пока, правда, ничто не говорит о том, что Лондон так нежно подружился со своим давним соперником – Петербургом и встанет на его сторону, если в союзе с Австрией мы начнём на Балканах Большую Войну… Разумеется, если Британия встанет на сторону Антанты в этом споре, то момент для начала Большой Войны следует искать в другой раз… Сейчас мы не будем рисковать…»

Совещание в берлинском Шлоссе утром 29 июня превратилось в монолог Кайзера. Он был очень возбуждён, а поэтому особенно груб и, как всегда среди своих подданных, не стеснялся крепких выражений. Его придворные, не говоря уже о слугах, привыкли к его невоспитанности и несдержанности, дикому хохоту или азартно вытаращенным глазам, желвакам на скулах, когда он говорил о врагах, и издевательской улыбке, которая посещала его при упоминании друзей. Они не смущались и тогда, когда их монарх в присутствии своих коронованных родственников хлопал своих камергеров и генерал-адъютантов в знак одобрения по плечу или спине, а иногда и пониже спины…