Андрей Бондаренко - Карибская эскапада

• Название: Карибская эскапада
• Автор: Андрей Бондаренко
• Жанр: Фэнтези

Новый авантюрно-сентиментальный роман Андрея Бондаренко. Головокружительные приключения уже знакомых героев в джунглях Карибии…

---

Посмотрели с Мари друг на друга — последний совет Джедди, о языке запытанном до смерти, сразу на ум пришёл. Я только плечами неопределённо пожал, мол: "А чьего мужа мы здесь разыскиваем? Твоего? Вот — и решай сама".

Вздохнула Мари тяжело, взгляд в сторону отвела, и пошла первой в сторону — обходя того рыболова незадачливого.

За первым же поворотом перешли речку вброд, выбрались на противоположный берег, от холода трясясь, вода то — ледяная.

Ещё через час, никого не встретив, к обитаемым местам вышли.

Засели в кустарнике, что густо склон обрыва невысокого облепил. Под обрывом — несколько хижин разномастных, из подручных материалов слепленных, вперемешку с палатками брезентовыми. Чуть дальше, на отшибе, в непосредственной близости от хвойной рощицы, располагались два вполне современных, сборно-щитовых домика, явно — фабричного изготовления. Перед домиками — ровная площадка с брезентовым навесом над ней, под навесом — массивный стол и несколько стульев, на столе — в беспорядке разбросаны какие-то бумаги. Немного в сторонке — просторный загон, по которому разгуливали мулы и лошади.

— Смотри-ка, Андреас, — говорит Мари, передавая мне мощный бинокль, — Если с этого обрыва спускаться, всё время вправо забирая, как раз в ту рощицу и попадём. А от её края до домиков — метров десять всего. Пошли, попробуем, а? Опять же — собак сторожевых нигде не видно.

— В теории — запросто можно, — осторожно отвечаю, — Только вот — зачем? Что мы там — делать то будем?

— Во-первых, — Мари объясняет, глазами азартно блестя, — Можно просто под кустиком затаится и подождать, вдруг из домика кто-нибудь выйдет — посмотрим на этих Хозяев в близи. Во-вторых, вдруг — несколько человек выйдут, разговор между собой заведут — послушаем. В-третьих, если никто вовсе не выйдет — бумаги со стола мощно стащить — на всякий случай: почитаем, вдруг и поймём что-нибудь.

Трудно с такой аргументацией было спорить, спустились с обрыва, леском тихонечко к тем строениям подобрались. Слава Богу, рассмотрел вовремя тоненькую металлическую проволоку, натянутую в сантиметрах пятнадцати над землёй, в густой траве, метров за десять от того места, где лес заканчивался. Интересно, а что произойдёт, если задеть эту проволоку: рванёт нещадно, или просто — сирена завоет? Не так уж и беззаботны эти Хозяева, берегутся всё же. Аккуратно перешагнули через проволоку, в кустах орешника залегли, ждём.

Минут через двадцать — двое мужчин из домика, что чуть поменьше, вышли.

Видные такие мужички. Один — на профессора университетского похож: высокий — под два метра, пожилой уже, худой, в огромных старомодных очках, одет в шорты и футболку. Но что-то во взгляде его, в движениях плавных грациозных, было такое — хищное и уверенное, сразу становилось понятно: он здесь и есть — самый главный. Второй вышедший — ростом пониже, но крепко сбитый, коротко стриженный, одет в полувоенное хаки, в высокие ботинки со шнуровкой, — вылитый капрал зелёных беретов из дешевого американского боевика.

Встали у стола, в бумаги уставились, перебирая их неторопливо.

— Ну, вот, — Профессор говорит, — Дошли, всё-таки, до третьего горизонта. Только чиго эти — те ещё работники. Ленивые, болезненные какие-то. Нормальные работники нужны. Что скажете, Кью?

— Что тут скажешь, — Капрал отвечает, глубокомысленно левую бровь почёсывая, — Надо бы людишек ещё — приволочь откуда-нибудь.

Профессор недовольно поморщился:

— Приволочь….. Нет сейчас кадров для этого, сам ведь знаешь — Эстебан только через две недели обещался — подкинуть что-нибудь подходящее.

Несколько минут под тентом стояла тишина — собеседники внимательно изучали корреспонденцию.

Переглянулись мы с Мари непонимающе: в чём тут дело? Где та собака зарыта? Ничего непонятно, хоть — убей!

— Вот кстати, — неожиданно воскликнул Кью, — Гудвин пишет: опять этот Бернд Мюллер сбежать пытался. Замок на кандалах как-то разомкнул, двоим охранникам — головы проломил, еле поймали — через сутки.

Мари тут же напряглась и потянулась к наплечной кобуре, еле руку её успел перехватить.

— Ох уж этот Бернд, — криво усмехнулся Профессор, — Неугомонный какой, право. Пусть уж переведёт всё — и, в расход незамедлительно. Так Гудвину и отпиши. А сейчас —

пойдём-ка, потолкуем ещё раз с нашим пленным, глядишь — скажет на этот раз — что полезного.

Оставив все бумаги на столе, парочка отправилась ко второму домику, где и скрылась, предварительно отперев громадный замок.

Секунд через двадцать после этого, от неожиданности полной я ничем помешать и не сумел, Мари выскочила из нашего укрытия, подбежала к столу и начала ловко распихивать кипы бумаг в загодя раскрытый кожаный планшет. Ещё минута, и она опять рядом со мной, глаза блестят счастливо:

— Всё, Андреас, ходу!

Побежали, через лес, огибая поселение Хозяев, держа направление к нашему лагерю.

Минут через семь сзади раздался чей-то громкий призывный крик, беспорядочно захлопали выстрелы.

Конечно же, обнаружили наглую кражу — плохо дело совсем: больно уж рано, можем не успеть уйти.

Где-то в километре от лагеря, перед неширокой горной лощиной, я остановился, предварительно крепко схватив Мари, бежавшую впереди, за рукав куртки:

— Слушай меня внимательно. Поднимаешь всех, и по той лощине — дальше уходите. И следы всякие — уничтожьте тщательно. Пусть индейцы займутся. Я их тут задержу ненадолго, и, догоню вас. Всё ясно?

Хотела мне Мари что-то возразить, да передумала: тряхнула согласно своей чёлкой платиновой, посмотрела виновато глазищами своими голубыми, попыталась сказать что-то, да не смогла — дышала после бега быстрого — как лошадка загнанная, только рукой махнула и к лагерю трусцой отправилась.

Поднялся я по каменистой россыпи наверх, на скалу, что над входом в ту лощину располагалась, метров сто по гребню вдоль лощины прошёл, место подходящее выбрал, залёг, автомат перед собой положил, два рожка запасных, три гранаты, с собой прихваченные, пот со лба смахнул, отдышался, закурил.

Даже сигарету до половины выкурить не успел — оглоеды показались. Штук восемь, примерно, все вооружены до зубов, бегут по лощине друг за другом, отрывисто переговариваясь, впереди всех — капрал Кью, собственной персоной.

Неосторожно это они — так кучно бежали, совсем даже — напрасно. Мне до них метров тридцать было, не больше, сверху все видны — как на ладони.

Как только со мной поравнялись — все три гранаты, по очереди, россыпью — чтобы всех накрыть, метнул. Через пару минут пыль рассеялась — не надо правки автоматной вовсе, если кто и ранен только — всё равно больше неопасен, пусть уж живёт.

Автомат с рожками запасными прихватил, и, припустил к Сизым Болотам, скупо постреливая время от времени — чтобы след козлы драные не потеряли.

Вломился в камыши и побежал длинными зигзагами, время от времени в стороны гранаты оставшиеся разбрасывая. Типа — для устрашения погони и для запутки полной.

Глава седьмая Миттельшпиль

Погоня отстала, а, может, и не было её вовсе — испугались, засранцы, гранат, разбрасываемых мною во все стороны. Понятное дело: за столько то лет спокойной жизни избаловались, отвыкли от реальных боестолкновений. А тут — здрасти-приехали: штук пять, не меньше, жмуриков получили в односчастье, плюсом — гранаты в камышах разрываются регулярно. Приписали, естественно, отошли, затаились. И это, пацаны,

только начало! То ли ещё будет! Пришло времечко за подлость и предательство расплачиваться — по полной программе!

Отошёл к югу километра на три, выждал ещё с часик. По логике военной — стоило бы ещё часа три-четыре выждать, да больно уж неуютно было в этих камышовых зарослях долбанных Сизых Болот: москиты, прочие мошки кровососущие местные одолели нешуточно, а накомарник и химия всякая, этих гадов отпугивающая, в Лагере остались. Да и к своим стоило поторопиться — как бы Мари, как женщина всякая — ждать долго не приученная, не учудила чего.

Подобрался к самому краешку камышей, осторожно выглянул, осмотрелся.

Визуально — всё спокойно на Индейском Нагорье, солнышко каменное плато освещает, вокруг — ни души. Вот только — те большие валуны, беспорядочно в отдалении разбросанные, внушают некоторые опасения. С одной стороны — далековато до них, около километра будет, а, с другой — именно там снайпера опытного, с карабином нарезным, оптикой хорошей оснащённым, я и расположил бы.

Полежал в камышах ещё минут десять, да и припустил по нагорью короткими зигзагами — где наша не пропадала.

Метров двадцать и пробежал всего — Взззз! Стрела индейская в правое плечо вошла, пробила его насквозь, с другой стороны наполовину древка высунувшись.

Больно то как! А, главное, обидно — так лохонуться: всё в даль смотрел, камушки всякие тщательно осматривая, а дозорный где-то в камышах засел, возможно, совсем рядом с моей последней лёжкой. И, ничего с этим не поделать: у нас одна логика, у этих индейцев — совсем другая, прямо противоположная.