Андрей Бондаренко - Карибская эскапада

• Название: Карибская эскапада
• Автор: Андрей Бондаренко
• Жанр: Фэнтези

Новый авантюрно-сентиментальный роман Андрея Бондаренко. Головокружительные приключения уже знакомых героев в джунглях Карибии…

---

"Большая бумага" в мирное время, пока не предвидится очередная Революция, или какая-нибудь иная заварушка, для жителей тропических стран — авторитет непререкаемый.

Медленно и уныло расходились несостоявшиеся защитники дикой природы — кто домой, кто в ближайшую pulperia — дабы стаканчиком-другим поправить испорченное настроение, вставляя попутно булыжники в пустые гнёзда мостовой.

И только Джедди не успокоился. Уверенно вошёл он в здание Суда (скромную хижину из терракотового местного кирпича, крытую пальмовыми листьями) — как раз был день приёма от населения прошений и жалоб, — и обратился к Судье — дону Сезару Мерри — старому грузному негру, мирно дремавшему в одиночестве и прохладе, с просьбой неожиданной и дерзкой, а именно — возбудить судебное преследование в отношении профессора Бруно и секретаря самогоEl Senor Presidente.

— Уважаемый сеньор Судья, — настойчиво вещал Джедди, — Даже любой ребёнок в Сан-Анхелино знает, что медицинские опыты gringo ставят на мышах и собаках. Причём здесь камышовые коты? Здесь явный обман и мошенничество. Даже последняя обезьяна из джунглей понимает — los gatos пойдут либо на шубы белым женщинам, либо там ещё на что — кто этих gringo разберёт.

Судья морщился, хмуро очищая спелый банан.

Джедди не унимался:

— Я считаю, что дон секретарь El Senor Presidente явно взял взятку — очень большую взятку! — бедный Судья Мерри чуть не поперхнулся бананом, — И доказательство тому — тот факт, что вывоз los gatos осуществляется беспошлинно! Дон Мерри! Вы меня знаете —

я всю Конституцию Республики наизусть знаю, Законы многие прочёл. Нет там такого положения, что бы вывозить за границу что-либо беспошлинно! Нет! Чем хотите — клянусь! Наложите на момент расследования арест на los gatos, иначе завтра их уже увезут!

Судья откашлялся, помолчал минуты две-три, и, глядя на юного бунтаря грустными глазами, имевшими цвет горького французского шоколада, неторопливо произнёс:

— Право, Джедди, не горячись. Ты ведь мальчик умный, Конституцию и Законы читаешь.

Значит, должен знать, что "большая бумага"- Судья многозначительно поднял вверх указательный палец правой руки, — Это, брат, "большая бумага". Не могу я, дружок, арестовать твоих los gatos, права не имею. Запрос в Верховный Суд могу направить, дня за два он до Столицы дойдёт — рассмотрят его за месяц-другой, своё решение сообщат. Когда ты говоришь, La Expidicion отбывает в свои земли северные? Завтра? Ну вот, сам видишь — Судья извинительно развёл руки в стороны и многозначительно замолчал.

Уныло повесив свою ушастую голову на грудь, сгорбившись, Джедди медленно двинулся к выходу — случилось то, что всегда случается, когда безрассудный юношеский максимализм встречается с грубыми реалиями взрослой жизни, втиснутой в узкий сюртук Правил, Законов и Уложений, перетянутый к тому же жёстким поясом Предписаний и Инструкций.

— Постой же, юный несмышлёныш, — пробулькал меж тем старый негр, — Вернись сейчас же.

Когда Джедди снова подошёл к нему, просительно заглядывая в глаза, словно бездомная собака, которой показалось, что и у неё — несчастной и всеми брошенной, вдруг появился Добрый Хозяин, который предлагает ей на вечные времена тёплую подстилку у двери (с внутренней стороны, конечно,) и миску с вкусными мясными объедками — каждый вечер, Судья произнёс голосом ясным и строгим:

— А теперь, мальчик, ты возьмешь бумагу и перо, и изложишь всё то, что говорил раньше — причём, постарайся написать обо всём как можно подробнее и грамотнее. Ведь ты, — здесь Судья неожиданно по-доброму улыбнулся, — и Конституцию читал, и Законы разные знаешь. А после этого сходишь в ближайшую харчевню — только в хорошую, дорогую, — и приведешь трёх солидных граждан нашей Республики, которые согласились бы стать твоими Свидетелями-Поручителями, — смотри, чтобы они хоть грамоту знали.

— Но ведь Вы же сами сказали, дон Мерри, что времени не хватает, что ничего уже не исправить, — здесь глаза Джедди недоверчиво и недобро прищурились, — Неужели Вы решили немного поиграть в бюрократию и на всякий случай прикрыть свой…, - тут мальчишка невольно запнулся — откровенно грубить старшим он научен не был, воспитание не то, — Ну….ну…, сами знаете, что — от возможных в будущем неприятностей?

И тогда старый, заслуженный Судья дон Сезар Мерри сказал Чеканную Фразу, доказывающую, что и среди Судей встречаются иногда далеко неглупые люди.

Глядя величественно и строго в глаза юного наглеца, он произнёс:

— Юность глупа и безрассудна. Она вольна делать беспочвенные предположения, менять суждения, совершать исправимые, или неисправимые никогда, ошибки… Бог ей судья. Но старость, если это, конечно, мудрая, а не впавшая в маразм старость — ошибаться права не имеет. Никогда. Она обязана точно знать всё наперёд. Иди, дружок, делай, что велено.

И, Джедди сделал то, что велено было — написал подробнейшее, на шести страницах, Прошение на имя самого El Senor Presidente, сбегал во всё ту же "La Golondrina blanko" и привёл с собой трёх, безусловно безупречных Свидетелей — Поручителей: милейшего и тишайшего капитана Большого Сида, гостившего на берегу по случаю пулевого ранения в левое, на этот раз, плечо; дона Сильвестра Кастро — в прошлом наглого и беззастенчивого контрабандиста, а ныне — уважаемого начальника городской таможни; и, наконец, мистера Джека Рида — Председателя Правления банка "Честные Деньги" — в далёком-далёком прошлом, специалиста по вскрытию бронированных ящиков самого различного назначения.

Эти уважаемые джентльмены без колебаний и раздумий торжественно заверили своими подписями — как своё полное согласие с Прошением Джедди, так и сам факт подачи сего Прошения Судье дону Сезару Мерри в означенный день от Рождества Христова.

Мудр и прозорлив был Судья Мерри — пригодилось это всё, и очень и очень скоро.

Вечером этого же дня взял Джерри у мистера Джона Рида чемоданчик с некими инструментами, сохранёнными уважаемым банкиром сугубо в качестве сувениров, глядя изредка на которые так приятно было повспоминать дни бурной молодости. И, пользуясь тем, что охранники, приставленные Comandante к гостинице "El Nacional", беспечно ушли праздновать именины капитана Большого Сида — больно уж настойчиво капитан приглашал, беспрепятственно вскрыл хлипкие двери гостиничного склада, где хранились клетки с полосатыми пленниками, открыл все запоры — да и выпустил кошачью братию на все четыре стороны.

И сошло бы, возможно, всё Джедди с рук, да вот только коты, оказавшись на воле, подняли невообразимый вой. Это они пели гимн Свободе — единственному и поэтому бесценному Достоянию кошачьей нации, — людям, погрязшим в своих мелких стремлениях к золоту, особнякам, модным машинам, власти и прочей дребедени, уже нипочём и никогда не понять, что такое она есть — Свобода, и какова её ценность.

Как бы там ни было, на все эти оглушительные вопли немедленно прибежали представители власти, да и «повязали» Джедди, как говорится, "с поличным".

Посидел он недельку в каталажке — а там уже и суд — не принято в Сан-Анхелино всякие там долгие расследования: попался, посидел-подумал — пожалуйте в суд, дабы участь свою узнать.

Дело это вызвало в Сан-Анхелино интерес самый, что ни наесть повышенный.

Поскольку здание Суда чисто физически не смогло бы вместить всех честных горожан, пожелавших принять участие в Слушаниях, местные власти обустроили на одном из заброшенных пляжей специальную площадку — для Судьи Мерри была возведена из дорогущей импортной фанеры вполне достойная трибуна; для подсудимого смастерили широкую скамью из толстых пальмовых досок и глинистого местного кирпича, зрители же были вынуждены довольствоваться хлипкими ящиками из той же пальмовой древесины, служащими в другое время по своему прямому назначению — для перевозки в северные страны разнообразных тропических фруктов.

Злые языки утверждали потом, что кое-кто из местных чиновников весьма даже неплохо "погрел руки", списав на обустройство сего выездного Заседания Суда кругленькую сумму из казённых средств.

Само же Заседание прошло просто бесподобно — как утверждают некоторые местные патриоты, его описание в дальнейшем даже вошло в некоторые иностранные учебники, по которым в далёких странах обучают прыщавых юношей высокому искусству «юриспруденции».

Достопочтимый Судья Мерри выслушал потерпевшую сторону в лице почтенного профессора Бруно, походившего в этот момент на рассерженного торговца-менялу, которому подлые туземцы вместо обещанного изумруда в двадцать карат (за последний, кстати, уже по честному было уплачено десятью крупными жемчужинами, изготовленными из качественной чешуи сельди) — подло всучили кусок шлифованного бутылочного стекла.

Опросил свидетелей-зевак, не спавших в ту памятную ночь по самым различным причинам, и стражей порядка, принимавших непосредственное участие в задержании опасного преступника.