Илья Деревянко - Подонки

• Название: Подонки
• Автор: Илья Деревянко
• Жанр: Детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-02641-X

Братки свято верят – свои не оставят в беде. Хотя они не знают, что такое дружба. Ведь они живут по законам стаи – нападают всем скопом на одиночек и добивают своего, если он слаб. «Списать» жертву, «замочить» конкурента, «развести» лоха – для них повседневная и тяжелая работа. Но за «удовольствия» надо платить, а плата для всех одна – смерть…

---

Илья Деревянко Подонки

И увидел Господь, что велико развращение человеков на Земле и что все мысли и помышления их были зло во всякое время… И сказал Господь: истреблю с лица Земли человеков, которых Я сотворил…

Книга Бытия. 6:5-7

Через попущение Божие делается он бессознательно лицом, действующим в качестве орудия в руках Божьих, наказующего или исправляющего наше поведение. И тем самым он бессознательно служит Богу.

И. А. Максимович. Митрополит Тобольский. Илиотропион. М., 1993, с. 29

ПРОЛОГ

Историю эту рассказал мне один старый знакомый. Назову его Андреем. Подлинного имени открывать не стану. Почему? Скоро поймете.

Мы познакомились еще в те времена, когда я увлекался карате. Наш тренер любил приглашать в спортзал ребят из других секций, чтобы влить в нас, как он выражался, «струю свежей крови». Спаррингуясь между собой, мы привыкли к приемам и уловкам друг друга. Подобные бои уже не приносили пользы. Поэтому встречи с «гостями» оказывались всегда на редкость полезны. Соревнования же проводились редко, поскольку карате находилось в преддверии очередного запрета. В прессе периодически появлялись статьи, где нас именовали «убийцами» и обвиняли во всех смертных грехах. Каратисты, дескать, «головорезы», надо прикрыть их «лавочку», и в социалистическом отечестве воцарится тишь да благодать.

Я работал тогда на уровне зеленого пояса, а Андрей, как минимум, коричневого[1], и в спарринге он мне здорово накостылял. После тренировки, в раздевалке, мы разговорились. Началось с того, что я попросил объяснить один интересный прием, после которого секунд тридцать валялся на полу, корчась от боли.

Андрей согласился.

Как все гениальное, прием оказался на редкость прост. Я сам потом его не раз использовал. Затем выяснилось, что Андрей живет неподалеку от меня. Через неделю я сходил на тренировку в их секцию, потом он к нам и так далее. Постепенно мы не то чтобы подружились, но начали испытывать друг к другу приятельские чувства.

Весной меня забрали в армию, и, вернувшись оттуда, я на долгие годы потерял его из виду, вплоть до недавнего времени. Примерно пять месяцев назад промозглым осенним вечером я зашел согреться в первый попавшийся бар. Там мне преподнесли весьма приличный коньяк, чему я изрядно удивился. Сейчас даже в лучших ресторанах могут всучить такое пойло, что кишки в узел завяжутся. Впрочем, я отвлекся. Народу в зале было немного. Мягкий рассеянный свет, тихая музыка, клубы табачного дыма, словом, бар как бар. Я выпил коньяк, выкурил сигарету и собрался было уходить, как вдруг кто-то окликнул меня по имени. Оглянувшись и приглядевшись, я с трудом узнал Андрея. Мы с ним примерно ровесники, жизнь я прожил весьма бурную, так что выгляжу старше своих тридцати, но он казался совершенным стариком. Нет, Андрей не дряхлый калека, с палочкой не ковыляет, фигура по-прежнему крепкая, мускулистая, зато лицо! Седые волосы, сеть морщин, горестные складки у рта, потухшие усталые глаза. «На иглу сел», – подумал сперва я, однако впоследствии убедился – это не так.

Мы поздоровались, выпили за встречу. По правде сказать, я торопился домой, мечтая о вкусном ужине и горячей ванне, но что-то в его взгляде не давало уйти. Андрей угостил шампанским, я, само собой, не остался в долгу, дальше – больше, короче, как говорится, «понеслась душа в рай». Когда оба изрядно нагрузились, он неожиданно начал рассказывать, будто плотину прорвало. Распрощались поздно, под закрытие бара. На следующее утро, едва проснувшись, я сразу вспомнил вчерашнее. По пьяной лавочке можно услышать немало невероятных историй, которым грош цена, однако сейчас я почему-то был уверен – Андрей не врет. Бред шизофреника? Нет, я готов поклясться – он абсолютно нормален. Услышанное мной было невероятно, отвратительно и ужасно. До сих пор мороз по коже продирает. Долго думал я в то утро: верил, не верил. В конце концов решил поговорить с ним на трезвую голову.

Андрей жил там же, где раньше. Встретил меня радушно, но, когда я напомнил про недавний разговор, мгновенно замкнулся, окаменел лицом. Я пытался разговорить его и так и эдак. Без толку. Андрей отвечал односложно: «да», «нет», явно не желая беседовать на данную тему. Убедившись в бесплодности своих попыток, я увел разговор в другую сторону и вскоре под благовидным предлогом распрощался.

Прошло четыре месяца.

Поздним зимним вечером в моей квартире раздался звонок. Мысленно ругаясь, так как очень хотелось спать, я отворил. На пороге стоял Андрей. Он был сильно бледен и дрожал, как в лихорадке.

– Разбудил? Извини, очень нужно поговорить! – в голосе слышалось плохо скрытое волнение. – Ты интересовался той историей, – продолжил он, когда мы расположились на кухне, ожидая закипающий чай. – Хорошо, расскажу, хотя сам не знаю зачем. Наверное, просто хочется выговориться! Я завтра уезжаю, – добавил Андрей ни к селу ни к городу. – Куда? Потом поймешь! Слушай!

Мы засиделись до утра. Мою сонливость будто ветром сдуло. Расстались около полудня. На прощание он отдал мне какое-то письмо, толстую потрепанную тетрадку и магнитофонную кассету.

– Это покойного Сереги, – криво улыбнувшись, пояснил он. – Ему они больше не нужны! – Затем, немного поколебавшись, брезгливо, словно скользкую гнусную жабу, достал еще одну тетрадь в черном переплете.

– Просмотри и эту гадость, если не вытошнит на первых же страницах. А теперь прощай!

С тех пор я его больше не видел. После долгих колебаний я все же решился поведать читателю эту жуткую историю, использовав рассказ Андрея и оставленные им документы.

Имена действующих лиц я изменил. Вы никогда не найдете на карте поселка Матвеевка и деревни Глубокие Озера, поскольку у них другие названия. Лучше не пытайтесь выяснить, где происходили описанные события. Это ни к чему хорошему не приведет.

А за Андрея я поставил в церкви свечку. И да поможет ему Бог!

Глава 1

РАССКАЗ АНДРЕЯ Г.

Даже не знаю, с чего начать. Наверное, с понедельника – десятого июня. Тогда мы разбирались с бригадой Орла. Они похитили одного нашего коммерсанта. Нет, на цепях в подвале не держали, как в кино обычно показывают. Просто двое их пацанов денно и нощно при нем находились, дабы не слинял. Ну, наши барыгу, естественно, вызволили, а Орлу забили стрелку[2], что, мол, за дела? Оборзел в натуре – бизнесмена нашего красть?! В беспредел ударился, сволочь?!

На разборку приехали во всеоружии. Раз Орел беспредельничать начал – хрен его знает, что может выкинуть. Помнишь случай в Долгопрудном? Когда красноярские на мирной стрелке безоружных ребят перестреляли? Так вот, никто из нас не желал оказаться в роли живой мишени. В общем, увешались мы до зубов волынами[3], на место встречи заранее разведку выслали: проверить – не спрятал ли где Орел пару снайперов. Однако все оказалось чисто. Кстати сказать, выглядели мы со своим арсеналом, как последние мудаки.

Бизнесмен-то наш оказался кругом не прав. На два фронта работал, падла! Орел был искренне убежден, что Корзинкин – его клиент. Но это еще не все! Барыга поганый назанимал денег, перевел их за границу и сам туда намылился, вот только не успел малость. Наш Филя, когда про такие дела услышал, аж до потолка подпрыгнул. Корзинкин-то, козел, нам за «крышу» четыре месяца не платил, все на бедность жаловался. Филя, старый дурак, ему даже взаймы дал: чуть не прослезился от барыгиных причитаний. А этот пидор вон какую пакость удумал. Правда, в начале разборки, естественно, никто из нас ничего не подозревал. Пока Орел с Филей тележили[4], мы в машинах сидели, за автоматы держались да на орловских ребят волками поглядывали. Я рядом с Корзинкиным находился, оберегал от гнусных поползновений «беспредельщиков». Утешал говнюка: не волнуйся, мол, в обиду не дадим! А он весь дрожит, потом воняет, как тюремный матрас.

Серегу я приметил сразу, уж больно разительный контраст – молодое лицо, примерно нам с тобой ровесник, и абсолютно седые волосы. Представляешь?! Его я почему-то тогда во всех тяжких заподозрил, мокрушник, думаю, сейчас за волыной потянется. Ну, мыслю, только попробуй! Вмиг башку отстрелю! По правде сказать, терпеть не могу этих дел: мокрых, в смысле. Со времен службы в Афганистане никого не убивал. Меня пытались не раз, а я – нет, в худшем случае по ногам стрелял. Впрочем, вру, потом, в Матвеевке, я много кого завалил, но эти не в счет, не поворачивается язык их людьми назвать. Короче, сижу я в тачке, автомат поглаживаю, корзинкинское нытье слушаю. Он же, падла, скулит, не переставая, под импортным костюмом пузо жирное трясется. Прямо студень, а не человек.

Вдруг Серега подходит, в карман лезет. Я за автомат, а он сигареты вытаскивает, прикурить просит. Они, как потом выяснилось, вообще без оружия приехали. Тут, наконец, Филя с Орлом все проблемы выяснили и прямиком к нам направляются. У Фили глаза, как у дикого кота, горят, красный весь, того гляди инсульт хватит.