Парфененко Борисович - Другое имя зла

• Название: Другое имя зла
• Автор: Парфененко Борисович
• Жанр: Фэнтези

Не шутите, да не шутимы будете…

---

Трудно, конечно, понять выражение морды-лица одноглазой, не говорящей, но пытающейся овладеть человеческой мимикой, крысы. Мне это удалось. Шура смотрела на меня презрительно и брезгливо. Мне стало стыдно. Унизительно стыдно. Не за слова, произнесенные мной и не за смысл этих слов. Показалось, что под взглядом я превратился в кучу, того самого, жидкого и мерзко пахнущего, а она, не заметив эту кучу, вперлась всеми четырьмя лапами в нее. Испачкалась о человеческую мерзость вся. Она попятилась и от меня, и от лежащего пистолета. Развернулась и медленно ушла в распахнутую дверь. Мне совсем заплохело. Поднял пистолет и опять поставил на предохранитель, как бы не отвалился от частого использования. Поднялся и направился следом за своей совестью. На этот раз совесть приняла форму большой, черной, одноглазой крысы. Движение не принесло облегчения. Было еще и страшно. Через четыре шага стало совсем темно. Абсолютно. Невидно ни зги. Левой рукой касался стены и медленно шел вперед.

Третье блюдо, – десерт. На сладкое.

Темный коридор был бесконечным. Скоро ощущение того, что двигаюсь по кругу, стало навязчивым.

– Шура. – В полголоса позвал. Нет ответа, как в мире Атмана лета. Не слышит или не хочет услышать. Надо идти дальше. Стена, к которой прикасаюсь, шероховатая. Дверей нет. Возможно, они есть на противоположной? Мучительно уговариваю себя перейти к ней, которая если не ошибаюсь, является внутренней стеной круглого коридора. Коридор в ширину семь пугливых шагов. Стена такая же бугристая. Плотно закрыл глаза. Смежил вежды. Светлее не стало. Но чувствую, что ориентироваться в полной темноте гораздо проще с закрытыми глазами. Перед внутренним взором в малиновых разводах плавал контур помещения, как в Думе, при нажатии клавиши "ТАВ.", схема. Сейчас я в коридоре, который кольцом охватывает помещение внутри. Это помещение находится за той стеной, которой касаюсь сейчас рукой. Даже, если это лабиринт, – его центр здесь, за стеной. Через семьдесят пять шагов рука потеряла стену и провалилась в пустоту. Не раздумывая, повернул в нее. Осторожно вытягиваю руки. Обе. Вытянутые пальцы нащупывают стены. Ширина коридорчика метра полтора. Сместился вправо и коснулся плечом стены. Пошел вперед. Левую руку в пасть темноты. Она беспомощна и предчувствует боль. Нет, так идти очень страшно! Отлепился от стены и теперь уже двумя руками щупаю темень перед собой. Правая тычет ей в харю стволом Макарова. Ненамного веселее. Левая рука, которая чуть впереди, натыкается на препятствие. Оно перегораживает коридор. Поводил по нему рукой. Где-то на уровне пояса ударился о какой-то выступ. Исследования подтвердили догадку, – дверная ручка. Вцепился в нее, повернул и дернул на себя. Силы хватило на создание щели в два миллиметра. Из нее пополз тусклый свет. Засунул пистолет в карман. Ухватился за ручку руками. Рванул, собирая последние силы. Дверь бесшумно, но очень тяжело, словно каменная, отворилась. Вначале свет факелов попытался выдавить мои глаза. Что бы вернуть зрение, пришлось долго тереть их рукой. Интенсивная терапия помогла, обрел цвет и объем. Предбанник из красного, грубого кирпича вел ко второй двери, двухстворчатой. Преодолел расстояние, разделявшее двери, и открыл ту, что была впереди.

Увиденное хлестко ударило памятью. Узнал и вспомнил. Сразу. Здесь в этом помещение Другие убили Наташу. Напротив двери, на высоте трех метров находилась бойница, через которую наблюдал за ее смертью. Под ней стояла бетонная тумба. На ней кто-то лежал. Тот, что лежал на камне поднял голову. Голова, как и остальное тело, принадлежали Малах Га-Мавету.

– А, пришел! – Сказал он, поднимаясь. Я почти услышал скрип суставов, когда он принимал сидячее положение. Он сполз с тумбы на пол. Колени заметно дрогнули. Чуть не упал, когда одна нога подломилась. В последний момент Демон успел схватиться за камень руками. Выпрямился, обрел равновесие и шаткой походкой направился в дальний конец комнаты. Добрел до стола, которого я вначале не заметил. Небольшой стол был весь заставлен бутылками, коробками, бокалами, завален мусором и окурками. Дрожащими руками, на весу из темно-коричневой бутылки налил в граненый стакан бесцветной жидкости. Медленно, расплескивая, поднес стакан ко рту. Захлебываясь, дергая кадыком, жадно и громко вылакал содержимое. Обильно полил подбородок и ворот, заляпанного цветными пятнами, некогда черного свитера. Классический пример падения Ангела с высот могущества в лужу обыкновенного бытового, свинского алкоголизма. Метаболизм метаболизмом, а чрезмерное увлечение спиртным разбору не ведает.

Малах Га-Мавет поднял глаза:

– Выпьешь?

Я мотнул головой. Он недоуменно уставился на меня.

– А на хрена тогда приперся?!

На его лице обосновалась тупая задумчивость.

– Понимаю. Кончать меня пришел. Ну, давай! Чего ждешь? Исповеди?! Хрен тебе, ничего тебе не скажу!

Он вновь налил в стакан, но из другой бутылки. На этот раз жидкость цветом походила на коньяк. Выпил Демон, относительно первого раза, очень аккуратно. Почти весь коньяк попал внутрь.

– Где прах Наташи? – Спросил первое, что пришло в голову.

– Зачем тебе? Хочешь поскорбеть на месте упокоения невинно загубленной тобой рабы божьей Наталии? Поздно спохватился. Впрочем, если есть желание, можешь рыдать здесь, на этом камне. Я деликатный, отвернусь. Весь этот алтарь пропитан ее кровью. На нем ее душа покинула тело. А прах теперь вряд ли обретет конкретное место. Атман велел высыпать пепел в Неву. Помнишь на том месте, где река, чуть не сожрала тебя. Можешь, пойти и попробовать соединится с ней. А впрочем…

Он махнул вытянутыми в мою сторону руками. Жест смертельно пьяного человека. Но он же Демон!!!

– … у тебя не получится.

Пыльный Ангел повернулся спиной и начал что-то сосредоточенно искать на столе. Открывал коробки, ворошил мусор. В одной из коробок удалось получить искомое. Довольно длинный, замусоленный окурок сигары. Вставив находку в рот, повернулся ко мне:

– Огонь есть?

Я вытащил зажигалку и легко, навесом кинул. Он сделал неловкое движение, словно, муху ловил. Промахнулся. Зажигалка отскочила от груди и звякнула об пол. Он наклонился, с грацией присущей вусмерть пьяному. Чтобы найти зажигалку, ему пришлось опуститься на колени. Бормоча, шарил по полу руками. Из уголка рта текла слюна, исчезая в ворсе свитера. Нашарил зажигалку. Не поднимаясь с колен, прикурил. Вытащил сигару и ребром ладони вытер мокрые губы. Глядя на него, мучительно захотелось закурить.

– Курить есть? – Спросил у Демона. Он махнул рукой в сторону стола, рука при этом чуть не оторвалась. Большим крюком обошел Демона-алкоголика и приблизился к столу. В одной из открытых коробок лежала початая пачка Мальборо. Воровато оглянулся на Ангела. Тот сидел на заднице и самозабвенно дымил сигарой. Я вытянул одну сигарету, а пачку вместо того, что бы положить на место, сунул в карман. Сунул и вспомнил, что в другом лежит поставленный на предохранитель пистолет. Подошел к сосредоточенному Демону.

– Дай зажигалку. – Он дернул шеей. Поискал глазами меня. Сфокусировался. Запутанным движением, снизу-вверх, кинул зажигалку. Мне повезло. С большим трудом, но все-таки поймал ее. Прикурил, опустился на пол напротив Демона. Курили.

Пыльный Ангел начал на глазах меняться. Он – трезвел. Спустя мгновения на меня смотрели глаза вершителя миллионов человеческих судеб. Он отбросил окурок. Уверенно и обстоятельно, теперь уже, вытер губы тыльной стороной ладони.

– Ну, что?! Долго в гляделки будем играть?! Если по делу пришел, – делай и уходи. Смотрю, и пистолетиком разжился. Атман, что ли присоветовал? – Кивнул головой в сторону кармана с лежавшим в нем пистолетом. Я вытащил пистолет и снял его с предохранителя. Более нелепой позы для мщения представить трудно. По-турецки сидя на полу, с прилипшей к верхней губе сигаретой нацеливая ствол на Пыльного Ангела.

– Атман сказал, что это ты во всем виноват. Ты экспериментировал надо мной. Убил Наташу. И все мои беды из-за тебя. – Очень неуверенно сказал я.

Демон прервал меня серебряным смехом. Приступ смеха был настолько силен, что опрокинул его на спину. Не знаю, почему не выстрелил в него? Вся сила из тела сосредоточилась в побелевшем пальце, давящем на спусковой курок. Но нажать на него так и не смог. Демон отсмеялся, сел.

– Нашли крайнего, да?! Естественно, кто виноват во всем, – злой демон. Это все объясняет, добела отмывает и тебя и Атмана. Злой демон – родник всех бед! Но я тебе возражу. С одной только целью. Хочу, чтобы у тебя в башке не возникла уверенность, – в том, что, убив меня, ты замажешь вину и обретешь искупление. Перед тобой всегда стоял выбор, но ты боялся, постоянно боялся. Ты нес себя, как писаную торбу. Все то, что мешало, без сожаления выкидывал. Мог умереть вместо нее. Или просто предложить свою жизнь взамен за нее. Но, ты этого не сделал. Решил сохранить себя. Еще, раз тебе повторю, нисколько не осуждаю. Только не надо говорить, что во всем виноват старый, больной своей злобой демон. Никогда не был злым. Моя беда в том, что я был равнодушным. И вот сейчас настала пора расплачиваться за это. Вернемся к Наташе. Ее убили все мы, хотя ее смерть вопрос непринципиальный. Атман, чтобы он там тебе не плел, виноват не меньше нас с тобой. И еще в одном я ошибся. Догадывался, что между тобой и Атманом существует какая-то связь. Только не мог себе представить, насколько она глубока и прочна. Зато сейчас все стоит на своих местах. Прощай старый, злой демон! Здравствуй молодой, злой демон! Малах Га-Мавет, умер! Да здравствует Юрий Га-Мавет! Атман тасует колоду. Задумал новый мир, в коем нет места старым предрассудкам. Безумный Бог сожрал Азазель, сжег Аваддону. Пришел мой черед. Дальше в этом мире будешь властвовать – ты! Потому что, ты, не равнодушный. В тебе, бывшем человеке, гораздо больше зла, ненависти, боли, жестокости, лжи, компромиссов, честолюбия, сладострастия, непримиримости, чем в старом больном демоне. Атман не учел одной детали…