Сергей Лавров - Лев Гумилев: Судьба и идеи

• Название: Лев Гумилев: Судьба и идеи
• Автор: Сергей Лавров
• Издательство: Айрис-пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8112-2647-4

Книга посвящена драматичной судьбе и научному творчеству выдающегося отечественного историка, этнолога и географа Льва Николаевича Гумилева. Центральную часть ее занимает работа президента Русского географического общества С. Б. Лаврова, около 30 лет проработавшего вместе с Л. Н. Гумилевым на Географическом факультете ЛГУ и в Географическом обществе. Книга дополнена автобиографией Л. Н. Гумилева и его воспоминаниями о своих знаменитых родителях Николае Гумилеве и Анне Ахматовой, а также воспоминаниями наиболее близких к нему людей — его вдовы Н. В. Гумилевой, писателя Д. М. Балашова, Ю. К. Ефремова К. П. Иванова и других.

Книга представит большой интерес для всех, кто интересуется творчеством выдающегося ученого и мыслителя.

---

Более того, некоторые исследователи сомневались, а был ли он вообще монголом? Не было ли динлинской крови в роду Борджигинов? В свое время его отца, Есугей-багадура, родные и друзья избрали главой этого рода. Современный немецкий исследователь Г. Франке допускает возможность отождествления с Есугеем Аоло-боцзила784. «Можно предположить, — пишет он, — что этот первый монгольский император по имени Аоло может быть отождествлен с отцом Чингисхана Есугеем, который в 1266 г. канонизирован как Леузу»785.

Есугей-багадур был храбрый человек, участвовавший во многих войнах с другими монгольскими племенами. Дети в его семье рождались большей частью с голубыми глазами и белокурые, как отмечал Рашид-ад Дин. Правда, царевич Вахушти в своей «Истории Грузии» писал, что Тэмуджин имел рыжие волосы.

Достоверно известно лишь место, где родился Чингисхан: это урочище Дэлюнболдок на правом берегу реки Онон в 8 верстах от нашей границы с Монголией, т. е. «в русских пределах»786. Отца не стало, когда мальчику было всего девять лет. Семья бедствовала, находясь под постоянным наблюдением бежавших от нее былых соратников Есугея.

Туманен весь период отрочества Чингиса. Из него вроде бы достоверны лишь порочащие мальчонка обстоятельства: убийство им своего брата, а также факт пленения будущего властителя Монголии соседним племенем. Однако Л.Н. полностью реабилитирует своего героя. Брат его якобы был лазутчиком и доносчиком, а соседи напали на юрту Есугея потому, что лишь в Чингисе они видели «выдержку, волю, упорное стремление к цели», и это пугало врагов Борджигинов787.

Молодость героя еще труднее для изучения. Сложным путем — через возраст сына Тэмуджина — Джучи (который нам известен уже по истории Золотой Орды и Руси), через известное время его смерти — восстанавливает Л.Н. многие даты этого периода. Из монгольской традиции известно, что первое избрание Тэмуджина Чингисханом произошло в год Барса — 1182 г. Согласно китайским историкам, — в 1183 или 1184 г. Много и других неясностей вплоть до имени «Чингисхан». Бурятский исследователь Д. Банзаров считал, что это имя одного из шаманских духов. Другие полагают, что титул произошел от слова «чингиху» — обнимать, а значит, «Чингис» — титул человека, имевшего всю полноту власти. Имеются и другие варианты перевода; например, «чингис» значит небо, а тогда Чингисхан — небесный хан. Л.Н. отмечал, что «наши орфографы» заставляют писать «Чингис-хан» вместе, в общее слово. Но это все равно что писать «академик Иванов» в одно слово. Ведь это же легко понять: Чингис — титул, а хан — это должность788.

Наконец, — зрелость; период также весьма неясный; его можно ограничить 1182–1201 гг. Это время внутренней войны в Монголии. На все эти годы выпадает лишь три «освещенных» события: 1) ссора Чингиса с его андой — кровным братом — Джамухой (это как раз и есть тема детектива, о чем речь пойдет дальше); 2) поход на татар; 3) расправа с «отложившимся», т. е. ушедшим родом Джурки. Но именно тогда Чингис превращается из мелкого князька в претендента на престол не только Монголии, но и всей Великой степи. Этот период — ключ ко всему пути монгольских побед в глобальном масштабе, и именно здесь официальная история замалчивала те же события, что и тайная.

В «Сокровенном сказании» отношение автора к герою двойственно. Первая ипостась — Тэмуджин — человек злой, трусливый, вздорный, мстительный, вероломный. Вторая ипостась — Чингисхан — государь дальновидный, сдержанный, справедливый, щедрый. Первая ипостась нацело отвергалась Г. Е. Грумм-Гржимайло, и, по моему мнению, вполне убедительно. Исследователь считал, что будь этот портрет хоть сколько-нибудь верен, «Тэмуджин не мог стать тем, кем он стал, и возбудить к себе уже с юных лет, с одной стороны, преданность и симпатию, с другой — боязнь и зависть»789.

Л.Н., безусловно, склонялся ко второй оценке. Мотивировка Гумилева, мне кажется, еще глубже. Она состоит в подчеркивании верности его героя идее «природного государства», поскольку в сплочении Великой степи он пошел куда дальше и хуннов и тюрков. Кроме того, Л.Н. указывает на безусловную и выдающуюся пассионарность Чингисхана. Последняя проявляется как в его действиях, так и в его притягательной силе, собиравшей вокруг него «людей длинной воли». Г. Вернадский, оценивая Ясу, как свод законов уже не для Ханского улуса, а для мировой империи, писал: «Следует признать, что Чингисхан был не только гениальный полководец, но и государственный деятель крупного размаха, творец нового имперского права»790. Дополняет эту оценку замечание Г. Е. Грумм-Гржимайло о том, что законы Чингисхана нельзя назвать строгими, если сравнить их с кровавыми средневековыми законами Европы или даже с «Воинским уставом» Петра Первого, согласно которому смертная казнь угрожала по 200 артикулам791.

По-разному объясняли историки противостояние Чингисхана и Джамухи. В. В. Бартольд полагал, что Чингисхан встал во главе монгольской аристократии, а его анда и «лучший враг» Джамуха защищал интересы простого народа. Эту позицию разделял и Г. Вернадский792. Но еще Г. Е. Грумм-Гржимайло решительно отвергал мнение о том, что аристократы не составляли сколько-нибудь заметной части дружины Чингисхана и лишь частично получали военно-административные роли. Отвергали такое противопоставление известный тюрколог Б. Я. Владимирцов и П. Н. Милюков, говоривший о «чересчур схематичном взгляде»793. В войске Джамухи, воевавшем против Чингиса в 1201 г., главную массу вообще составляли не монголы, а татары, ойроты, найманы; монголы же были представлены лишь пятью родами. Они отстаивали не какие-то абстрактные демократические принципы, а свою политическую самостоятельность. Сам Джамуха, добивавшийся престола еще в то время, когда Тэмуджин не мог и мечтать об этом, едва ли действительно разделял упомянутые принципы794. К тому же «избирают Джамуху именно племена».

Стандартным в «догумилевском» прочтении истории было противопоставление «Тэмуджин — Джамуха» на равных. Более того, иногда последний изображался как бы и «выше». Автор «Сокровенного сказания» писал, что он «мыслью стремился дальше анды», т. е. Тэмуджина. Они стали андами еще в детстве, в 1173 г., когда Тэмуджину было всего 11 лет; в ту пору он с Джамухой играл на льду реки Онон. «Анда» — значило очень много, даже больше, чем кровное родство. Семь лет после этого они даже не встречались, а за это время в жизни Тэмуджина произошло многое: он побывал в плену, бежал оттуда, успел жениться.

Дальше начинается цепь загадок в их взаимоотношениях. В 1180 г. враги умыкают Борте — молодую жену Тэмуджина, и он просит о помощи Ван-хана и Джамуху. В ответ «за обиду одной женщины 40 тысяч воинов сели на коней». Врагов — меркитов, естественно, разбивают, Борте возвращена. Но почему против 300 меркитов выступают 40 тысяч? «Энергия закономерностей набухала», — туманно объясняет Л. Н.795. Но почему-то и Г. Вернадский говорил о том же времени, как о «страшном сосредоточии и напряжении народной энергии»796.

Дальше еще одна загадка: полтора года анды неразлучны, а потом Джамуха говорит Тэмуджину какую-то непонятную, туманную фразу, и дружба вдруг испаряется. Фразу эту потом назовут «кочевой загадкой Джамухи». Правда, Л.Н. считает, что все проще: автор «Сокровенного сказания» (а оно писалось через 60 лет после события) вложил свои мысли в уста героя. «Где уж нам его (смысл) раскрыть», — заключает Гумилев797.

Но все это — слова, а надо следить за событиями, за фактами, как учил сам Л.Н. После похода на меркитов анды почему-то снова проводят обряд братания. Почему? Уже в 1182 г., когда Тэмуджина избирают Чингисханом, Джамуха жалуется неким «посредникам» из монгольской аристократии, что их с «андой» разлучили. Дальше происходит совсем непонятное: столкновение после убийства брата Джамухи. Расклад сил такой: 30 тысяч воинов у Джамухи, 13 тысяч — у Чингисхана. В битве при Далан-болчжутах войска Чингиса терпят поражение, остатки их оказываются запертыми в ущелье у реки Онон. Однако Джамуха не только не развивает успех, но, взяв пленных, уходит, сказав: «Ну, мы крепко заперли его в Ононском ущелье» Почему? Л.Н. объясняет: окружение Джамухи хотело боя, хотело уничтожить чингисовцев, а у Джамухи такой цели не было. Но опять же — почему?

Чингис получает «передышку» на 18 лет. Правда, она была весьма условной — то ли 10, то ли 14 лет он провел в плену у чжурчжэней, но бежал оттуда. В 1201 г. его «анду» — Джамуху курултай избирает гурханом; за него «племена», точнее, племенная аристократия. Дальнейшее совсем загадочно, необъяснимо. В 1202 г. шла монголо-най-манская война, в одном строю находились воины Чингиса и кераиты Ван-хана. Вдруг последний покидает Чингиса в сложной ситуации и терпит поражение; его спасает лишь великодушие Чингиса. Здесь еще нет большой загадки. Она в другом. До спасения Ван-хана Джамуха является в кераитскую ставку и дает советы Ван-хану; возникает столкновение между союзниками монголами и кераитами, в результате которого последние терпят поражение. А Джамуха? Он оказывается в лагере врагов Чингиса. Но опять же: почему, зачем? Л.Н. объясняет это так: Джамуха вел двойную игру. Отпугивая Ван-хана от примирения с найманами, он играл на руку Чингису.