Робин Скиннер - СЕМЬЯ И КАК В НЕЙ УЦЕЛЕТЬ

• Название: СЕМЬЯ И КАК В НЕЙ УЦЕЛЕТЬ
• Автор: Робин Скиннер
• Жанр: Психология

«Большинству знакомы чувства, которыми трудно владеть. Не долго думая, люди «суют их за ширму» – прячут от других, даже от себя. И часто вступают в брак с привыкшими прятать те же чувства. Привычка пере-дается детям... из поколения в поколение....

Наше счастье, что мы влюбляемся в того, кто спрятал то же, что и мы! Удача, что у обоих партнеров одина-ковые слабости... и не по их вине. Поэтому любимые кажутся «созданными для нас». Поэтому мы все равно им доверяем - хотя перед ними и беззащитны.

Но вот парадокс: ваш партнер именно тот человек, с которым вы быстрее всего подрастете, но также тот самый, с которым, всего вероятнее, зайдете в тупик. К тому же как его вы, возможно, возненавидите, как нико-го на свете.

Все зависит от того, насколько супружеская пара согласна допустить спрятанное у каждого за «ширмой», насколько готова заглянуть «за ширму». Чем больше у них желания и смелости допустить неприятный факт, что они далеки от воображаемых «автопортретов», тем больше вероятность, что с проблемами – если возник-нут – они успешно справятся».

Робин Скиннер, Джон Клииз

---

Робин. По этой причине, наверное, мы, в большинстве, посмотрев потрясшую нас трагедию в кино или в театре, выходим ожившими. С другой стороны, пытаясь отгородиться от подобного эмоционального опыта, мы оказываемся пусты и мертвы, нам недостает жизни и живости для общения.

Джон. Именно так было со мной почти постоянно несколько лет назад. Все потеряло смысл. Все казалось чужим, даже тело казалось чужим. Из-за сильного мышечного напряжения ─ теперь я знаю, почему. Ощущение оторванности ото всего вокруг как-то обособило. Вы правильно сказали ─ омертвило. И опустошило. При этом я, вроде, противился ощущениям, не принимал их. Жизнь давалась усилием. И первым пострадало чувство юмора. Фактически, когда я мог посмеяться над происходящим, я чуточку отходил. А еще, конечно, что-то давило, будто под прессом был. Наверное, отсюда и слово «депрессия».

Робин. Да, состояние вызывает именно такое представление.

Джон. И теперь меня вот что удивляет: грустным я не бывал, и даже не представлял, как это. Наоборот, помню, смотрел по телевизору передачу о депрессии... Спайк Миллиган{8} и другие знаменитости фигурировали... И кто-то там подчеркнул, что они нисколько не печалились под прессом депрессии, а я тогда еще ходил, недоумевал. Но почему же я не видел разницы раньше? Просто потому, что мы «хватаем» слова без разбора?

Робин. Наверное. Меньше было бы в жизни путаницы, если бы к слову «депрессия» прибегали лишь в том смысле, в каком оно употребляется психиатрами. Люди не смешивали бы два разных состояния.

Джон. А Вы думаете, каждый примет наши доказательства за неоспоримые?

Робин. Большинство примет. Я годы слышу, как люди описывают «эмоциональное» положение дел: «омертвение чувств» и «живость чувств» ─ ключевые понятия, разводящие «выгоревших» и «горюющих». Не забывайте, депрессивное состояние и нацелено на отказ от горечи. А Вы не выбираете: Вы не можете отказаться от одной эмоции, не отказавшиь затем от других. И если сожгли мосты и не знаете огорчения, Вас не коснется никакое другое чувство. Для Вас мертвы чувства ─ омертвели Вы. Не удивительно, что «без чувств» Вам не разобраться в своем состоянии.

Джон. Есть еще отличие. Когда грустно, я могу сказать кому-то: «Так, огорчения, но я в порядке». И в компании я действительно на своем месте, от других ничего не хочу, просто рад общению. Но под прессом депрессии где-то в глубине души жду, что снимут с меня эту тяжесть, и мне непонятно: почему же медлят?!

Робин. Вспомните Бэзила Фолти. Он постоянно в депрессии. Но никогда не признает этого. Всю жизнь показывает окружающим, что они делают его пребывание на земле невыносимым.

Джон. Печалясь же, мы не придираемся к миру. Значит, жалобы ─ знак депрессии?

Робин. Да. Люди в состоянии депрессии или скрытой депрессии обязательно затянут известный мотив про то, что «никто их не любит... и за что им такое... и почему нет порядка».

Джон. Ну, если человек с детства приучился кислой физиономией «сигналить», чтобы мать поторопилась и привела мир в порядок, а она... не справилась, вероятно, в человеке укоренится недовольство матерью, не оправдавшей ожиданий. Отсюда и вечно обиженный вид, будто кто-то брался сделать жизнь правильной и подвел.

Робин. Конечно же, если вы дожидаетесь, что кто-то за вас сделает вашу жизнь ладненькой-сладенькой, вы от жизни отстанете.

Джон. Итак, еще одно объяснение неповоротливости держащихся на неверном пути. Но как их подстегнуть? Как подтолкнуть к верной дороге?

Робин. Надо найти способ растолковать им, что напрасно зовут других устраивать для них жизнь, что они сами должны за нее взяться.

Джон. И с чего им начать?

Робин. «Присвоить» горечь ─ прежде всего. И тут им надо помочь, потому что учили их как раз чуждаться ее.

Смена пути

Джон. Значит ─ возвращаясь к матери и ребенку на неверной дороге ─ Вы хотите сказать, что страдальческая гримаса и поза отчаяния у ребенка перестают быть знаком подступившей к нему необходимости принять ─ одолев ─ перемену, а становятся сигналом для других снять стресс?

Робин. Да, очень тонко схватили суть. Только «сигналы» вас уводят чуть в сторону: во всем куда меньше задействовано сознание. Мать не замечает, не анализирует реакции ребенка, не принимает соответствующих решений. Так же, как и ребенок не обдумывает решения послать сигнал. Все совершается машинально.

Джон. Ни один не представляет, зачем он это делает.

Робин. И даже ─ что делает. Стиральная машина стирает, потому что она так устроена. Мать «спасает», потому что она так устроена. И не только мать ─ отец, все другие дети в этой семье «запрограммированы» одинаково. Обычная семейная модель, передающаяся из поколения в поколение как по отцовской, так и по материнской линии. Поэтому каждый в этой семье отстает в том же, даже если притворяется, что не отстает.

Джон. Как они могут притворяться?

Робин. Ну, отец, который критикует мать, слишком уж потакающую ребенку, и который иногда скажет, чтобы «не портила» ребенка, на первый взгляд покажется «посторонним». Но присмотревшись к этой семье в полном составе внимательнее, вы скоро обнаружите, что отец просто ревнует, ему бы хотелось, чтобы его самого так «портили». Значит, отец не выручит. Значит, в любом случае ─ признает ли сам отец эту потребность или отрицает ─ ребенок учится уворачиваться от огорчений, делая беспомощное, страдальческое лицо.

Джон. Но если все это происходит машинально, действие разыгрывается за «ширмой»?

Робин. Да. За «ширмой» у каждого в подобной семье ─ не только у одного, обратившегося к вам с жалобами. Поэтому и нужен кто-то, не причастный к этой семейной «традиции», только он поможет им всем увидеть происходящее, «присвоить» сунутые за «ширму» огорчения, чтобы освободить от сковавшей их модели поведения.

Джон. А друзья годятся в помощники?

Робин. Если случай из легких. Но если серьезный, если модель глубоко укоренилась ─ вряд ли. Человек, унаследовавший определенную линию поведения от матери, выберет и друзей по себе ─ с ними он не сойдет с проторенной дорожки.

Джон. Так и пару выберет... Машинальная реакция на «сигналы»? Ага,  «свой» человек.

Робин. Поэтому трудно ожидать, что помощник, сделающий необходимое, ему свалится с неба.

Джон. А что необходимо сделать?

Робин. Сразу несколько вещей. Поместить человека в ситуацию, где за страдальческое лицо не дают «кусочек сахара», одновременно понимают причины для страдания «лицом» и не осуждают за эти сигналы, а предлагают эмоциональную поддержку, подталкивая человека погрузиться в огорчительные переживания.

Джон. Подождите. Дайте-ка рассмотреть каждую из вещиц». «За страдальческое лицо не дают «кусочек сахара». Что за «кусочек сахара»?

Робин. Ну, никто не бросится с криком: «Нет-нет-нет, не надо напрягаться, не нужно расстраиваться!»

Джон. Грубо говоря, психотерапевт должен настойчиво посоветовать: «От жизненных тягот не отворачивайтесь, огорчайтесь на здоровье, огорчайтесь!»

Робин. Да, уж грубее нельзя...

Джон. Дальше ─ »понимают причины для страдания «лицом» и не осуждают».

Робин. Это значит, что человеку необходимо внушить: огорчаться ─ нормально для взрослого, никто не примет его за «маленького».

Джон. Тогда человек сможет достать из-за «ширмы» свои горести и погоревать всласть.

Робин. Да. Сможет «присвоить» их. Что ему необходимо.

Джон. Но он никогда раньше не брался за подобное дело и пугается. Поэтому ему нужна эмоциональная поддержка.

Робин. Эмоциональная поддержка ─ »вещь» такая же важная, как и первые две.

Джон. Разумеется, «правильный» человек разделывается с большим числом малых потерь не за один присест ─ постепенно. Ну, бесхитростный пример: за тысячу «огорчений» я отделюсь от мамы, и если я ребенок нормальный, вступил на верный путь, я сделаю шаг за «огорчение», потом еще... Каждое «огорчение» невелико и терпимо. Но человек дурных привычек всю тысячу «огорчений» свалил в кучу за «ширмой».

Робин. И фактически позже добавил к той тысяче еще несколько тысяч, отчего страшнее стало его «богатство». Конечно, «присваивать» огорчения ему нужно не сразу, а постепенно. Он подозревает, что за «ширмой» их накопилась гора, и боится, что он их не вынесет. Поэтому ─ повторю ─ не отказывать при этом в помощи, поддержать человека так же важно, как отказать ему в привычном «кусочке сахара».