Алексей Колышевский - МЖ-2. Роман о чиновничьем беспределе

• Название: МЖ-2. Роман о чиновничьем беспределе
• Автор: Алексей Колышевский
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40618-0

Роман Алексея Колышевского посвящен чиновничьему беспределу, разгулу коррупции в миграционных государственных службах. В качестве сюжетной основы взят подлинный инцидент, произошедший в Москве, когда узбекскими гастарбайтерами были зверски замучены и убиты члены одной семьи, в том числе трехлетний ребенок. Автор поднимает злободневную тему повсеместного засилья представляющих общественную угрозу приезжих людей, чье полулегальное, а зачастую и вовсе нелегальное пребывание в России фактически «крышуют» власти.

---

Алексей Юрьевич Колышевский МЖ-2. Роман о чиновничьем беспределе

Пролог Москва, Кремль, август 2006 г

1

Мир изменился… Так обычно начинаются все фэнтези-романы, от «Властелина Колец» включительно, а так как жанр этот премного специфичен, то всерьез сию пафосную заглавную фразу никто не воспринимает. В фантазийной прозе она нужна лишь для красивого вступления, для красного словца, для сладкого говнеца. Но мир действительно изменился. Это не моя фантазия, не наваждение лично мое, как отдельно взятого сумасшедшего горлопана, так как я совершенно нормален, как только может быть нормален человек, всю свою жизнь проживший в Москве.

Наверное, я мог бы написать «в Питере», «в Буэнос-Айресе», «в Нью-Йорке», но я там подолгу не жил и жизнь там, а вернее, те несколько дней, пусть недель, что довелось провести в этих чужих городах, не тронула меня, не царапнула по сердцу цепким кошачьим коготком, после которого вроде и не больно, но понимаешь, что кровь все-таки выступила. Вот так и с Москвой. Этот город настолько исцарапал меня, что не замечать его ко мне отношения я уже не в силах. Москва, словно кошка из кошмарного сна, приходит ко мне во всякую ночь и царапает, царапает… Она хочет прогнать меня, я больше ей не нужен. Или, может быть, она злится на меня за что-то и просто мстит так же, как миллионам своих жителей, как старых, так и новых, мстит одним посредством других. Старые страдают от нашествия новых, новые недовольны реакцией старых на свое появление. Иногда из всего этого получаются забавные короткие зарисовки в карандаше (так это, кажется, называется у художников). А иногда… Иногда масштабные картины ужасов, от просмотра которых сжимается сердце и кулаки.

Да, этот мир изменился, и в худшую сторону. Вы заметили, что в лучшую сторону ни черта не меняется? Наоборот: погода портится, грипп мутирует, все дорожает, люди все более раздражены, и когда утром едешь в электричке из пригорода, то кажется, достаточно одной спички, чтобы та великая взаимная ненависть, напряжение которой так сильно ощутимо между хомосапиенсами, вспыхнула, словно сероводород, со звуком выстрела вылетающий из задницы…

Я улетал из Москвы, я устал бороться с облезлой кошкой, приходящей каждую ночь. Москва превратилась в мой кошмар наяву, я перестал узнавать свой, прежде родной мне город, перестал ощущать себя его частью, нужной ему клеткой. Москва стала для меня черно-белым миром, где черный цвет (если учесть и все его оттенки от серого до свинцового) преобладает. «Поэтому, – думал я, проверяя в последний раз содержимое дорожной сумки, – самое время переместиться в какой-нибудь другой мир, в другой город хотя бы для того, чтобы понять, что и там все обстоит примерно так же, как здесь, но понять это не сразу». Так думал я, а внизу ждал меня таксомотор, и мыслями я был уже очень далеко от Москвы, но… Всегда есть что-то или кто-то, и он имеет на твой счет свои планы. Худо, что ты об этих планах никак не можешь знать, и лишь порой внезапно начинающее гореть лицо сообщает тебе, что кто-то вспомнил о тебе не вполне с добрыми намерениями. Гадать, кто это, – бесполезно. Все равно никогда не догадаешься…

2

На аппарате правительственной связи внезапно замигала красная лампочка. От неожиданности Гера чертыхнулся, свернул сайт закрытого интернет-сообщества, где вывешивались задания для кремлевских сетевых агентов – блоггеров, и снял трубку. На дворе давно эпоха высоких технологий, а эти аппараты все те же, что были полвека назад: пластмасса цвета слоновой кости, тянется к трубке витиеватый шнур, на аппарате вместо диска государственный герб, а все вместе – надежно защищенный от прослушивания анахронизм.

– Слушаю, – лениво ответил Гера, разморенный мыслями о предстоящем отпуске.

– Конечно, слушаешь. Не ссышь же ты, в самом деле, в трубку. Что еще можно с ней делать, как не слушать? – Генерал Петя был в своем репертуаре. Кленовский, давно привыкший к плоским шуткам генерала, страдальчески поморщился:

– А, это ты, Петр? Здорово.

– Чаю, здоровей видали, – парировал Сеченов, – ты блоггерам насчет хохлов задачу поставил?

– Да поставил. Куда ж они денутся?

– Вот и молодец. Да пусть они покрепче их там пропердолят, мол, «салоеды изнасиловали Тимошенку. Пострадавшая обратилась в Страсбургский суд. Дело находится на рассмотрении у лесбиянки Карлы дель Понте». И вот что, ты мне нужен. Зайди-ка ко мне, поболтать надо.

– Ладно, сейчас буду, – хмуро буркнул в трубку Герман и не спеша направился в кабинет генерала Пети.

Он застал его в отменно расхлябанном виде: генерал релаксировал, закинув на стол ноги в надраенных до зеркального блеска ботинках, и курил огромную сигару «Cohiba». Был он небрит, глаза воспалены бессонницей, галстучная петля распущена дальше некуда, ворот рубахи расстегнут пуговицы на три. На письменном столе генерала были горой навалены какие-то папки с надписью «Дело», а содержимое одной из них Сеченов изучал, просматривая материалы и фотографии через узкие, держащиеся на кончике носа очки для чтения в платиновой оправе.

Гера поздоровался, но ответа не получил. Вместо приветствия генерал молча указал ему на кресло и некоторое время продолжал изучать справку, составленную, судя по верхнему грифу документа, в ведомстве, профиль деятельности которого носил деликатный характер и касался внешних интересов государства. Наконец он закончил читать, закряхтев, поменял позу и протянул Кленовскому фотографию:

– Скажи мне, вьюнош, тебе вот этот субъект знаком?

Гера мельком взглянул на фото, затем всмотрелся пристальней и закашлялся.

– Что? Воробей залетел? Али вафля семикрылая? – участливо и непристойно осведомился генерал Петя, – водички вон испей.

– Спасибо. – Кленовский смахнул выступившую от кашля слезу. – Конечно, я его знаю. Этот субъект не кто иной, как Марк Вербицкий. Мы с ним в свое время даже дружили. Он тоже работал в торговых сетях, был закупщиком по алкоголю, потом его, кажется, подстрелили какие-то суки залетные, но он выжил. Темная, одним словом, история. Я его давно не видел, года три-четыре.

– Что про него можешь сказать?

Кленовский пожал плечами:

– Да ничего особенного. Так… Обыкновенный жулик, откатчик. В свое время бухал по-тяжелому, потом вроде завязал. Умен, спортивен. Что еще?.. Язык у него подвешен будь здоров, ну это как у всех коммерсантов и мошенников. Помню, все жаловался мне на свою непростую личную жизнь. Мы с ним вместе в несколько стран летали на выездные семинары, которые организовывали алкогольные фирмы-поставщики. В целом нормальный такой парень, только иногда, по-моему, чересчур в себя уходит. Склонен к самоанализу, так сказать. А к тебе-то он как попал?

– Попал как? – Генерал Петя посмотрел на Геру поверх очков. – Да попал-то он, как оса в варенье, то есть основательно. Я всю ночь его дело изучал. Твой друг серьезный крендель. Таких дел наворотил, что даже тебе не снилось. Убивец он. Серьезный убивец международного масштаба. Ас! И ведь нигде не учился, не готовился, а поди ж ты… Вот послушай, – и генерал принялся читать прямо из «Дела»: – «Находясь в Аргентине, завладел огнестрельным оружием и уничтожил финансового директора организации Der Spinne Струкова, а также его телохранителя…», а вот еще: «…ранее, по непроверенным данным, был причастен к взрыву дома известного криминального авторитета Вертько, во время которого погиб как сам Вертько, так и находившиеся в доме в момент взрыва две женщины, личности которых установить не удалось… Анализ остатков взрывной смеси, найденной на месте преступления, позволяет сделать вывод, что взрывное устройство принадлежало к разновидности так называемого «техасского фейерверка». Этот рецепт неоднократно использовался в Соединенных Штатах Америки в период гангстерских войн двадцатых годов прошлого века…» А ты говоришь, нормальный парень.

– Ни фига себе, – вырвалось у Геры, – вот это да! Кто бы мог подумать?! А с виду вполне интеллигентный человек.

– Ты вон тоже с виду мальчонка из Гарвард бизнес-скул, а на самом деле мошенник, что пробу поставить негде, – язвительно заметил генерал Петя. Герман вежливо промолчал.

Сеченов тем временем встал, подошел к стенному шкафу и достал оттуда бутылку минеральной воды. Сделал несколько жадных глотков.

– Занадобился он нам, этот твой Вербицкий. Таки мы в нем имеем шкурный интерес, – отдышавшись, произнес генерал, – такое добро на дороге не валяется. Нужно его привлечь по этнической линии в качестве заплечных дел специалиста. Пусть поработает, раз он такой изысканный отморозок. Ты случайно не в курсе его взглядов на проблему нелегальной миграции?

– Нет, я понятия не имею, – честно признался Герман, – мы с ним этого никогда не обсуждали. Но я могу предположить, что коли он москвич и цвет кожи у него белый, то гостям с Кавказа, и не только, он не больно-то и рад. В конце концов, подстрелили-то его на улице именно гастролеры.