Николай Зенькович - Высший генералитет в годы потрясений Мировая история

• Название: Высший генералитет в годы потрясений Мировая история
• Автор: Николай Зенькович
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-224-04950-4

Николай Зенькович, автор более 20 книг захватывающих исторических расследований, изданных в серии «Досье», создал уникальное произведение — драматическую хронику «ХХ век. Высший генералитет в годы потрясений».

Расколов в начале века русскую армию на две — Белую и Красную, генералы в итоге погубили русскую государственность и самих себя. В конце века армия, на этот раз Советская, снова раскололась, и снова печальным результатом стала потеря государства. В обоих случаях любимым оружием генералитета были доносы и предательство, лжесвидетельства и клевета.

---

ИНФОРМАЦИОННАЯ СЛУЖБА СОВЕТСКИХ ПРОФСОЮЗОВ. Сергей Федорович, не скрою, что ваш рассказ о том, как пишется сейчас история Великой Отечественной войны, вызывает достаточно серьезное беспокойство… Не будет ли снова создана заказная история войны? Из вашего объяснения следует, что вы как советник президента и маршал Язов как министр обороны и руководитель главной редакционной комиссии, можете взять и своей властью отменить не понравившуюся вам трактовку целого тома. При всем моем уважении к вам, и вы, и маршал Язов — участники тех событий, и, стало быть, ваше мнение не свободно от субъективности и даже, если хотите, предвзятости. Простите меня, это не в упрек вам сказано. Люди в силу определенных обстоятельств подвержены идеализации своего прошлого и того, что с ним связано. В связи с этим не разумнее было бы объявить конкурс на создание такого научного труда? Пускай ученые и группы ученых соперничают между собой. Стимулом могли бы стать хороший гонорар, солидная премия. И тогда лучший вариант получил бы признание народа.

АХРОМЕЕВ. Либо я не совсем четко изложил свою мысль, либо у вас сложилось неполное представление о моем ответе. Однако при любом варианте спасибо вам за поставленный вопрос, он поможет нам устранить недоразумение. Хуже было бы, если бы оно осталось.

Так вот, решение о первом томе истории войны принималось не Язовым и не Ахромеевым. Кстати, Язов выступает не в качестве министра обороны, а в качестве председателя главной редакционной комиссии, назначенного государством. И я являюсь заместителем председателя комиссии отнюдь не как советник президента, а как Маршал Советского Союза и участник войны. Никакого отношения к советничеству это не имеет. Не нами двумя принималось решение об оценке представленной рукописи. В его выработке принимали участие все члены комиссии. А я уже говорил, что их около 50 человек — ученых, общественных деятелей, политиков. И, прежде чем прийти к окончательному заключению, дали год на доработку спорных мест. По- моему, все делалось демократично.

А теперь относительно высказанного предложения объявить конкурс на написание десятитомника. Но ведь это колоссальнейший труд, он не по плечу не только одному человеку, но даже и иному коллективу. Притом издание рассчитано на десять лет. Небольшая группа ученых этот труд не вытянет. С подобной задачей может справиться только большой творческий коллектив. Я считаю, что в данном случае метод принят правильный.

ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО «ИНТЕРФАКС». Сергей Федорович, во вступительном слове вы сами как бы поставили вопрос, на который хотелось бы услышать ответ. Как увязывается 1941 год с нынешним, 1991-м? Следует ли это понимать так, что вы проводите аналогию с тем, как Сталин выслушивал советы военных в 1941 году?

АХРОМЕЕВ. Первый вопрос я бы принял без оговорок. А вот что касается второго, то я оставлю его на вашей совести. Какую аналогию я провожу? В 1941 году возникла опасность самого существования Союза Советских Социалистических Республик. Сегодня тоже налицо опасность его существования как социалистического федеративного советского государства. Вот какую аналогию я провожу. Да, сегодня совершенно иная ситуация, совершенно иная обстановка, но тем не менее угроза, будет ли существовать наша страна, — наяву. Она ныне такая же, что и в сорок первом.

ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО «КИОДОЦУСИН» (Япония). Как вам известно, переговоры по стратегическим наступательным вооружениям затягиваются, и это мешает определить конкретную дату советско-американской встречи на высшем уровне. Что, по вашему мнению, является причиной этого, какие конкретные причины мешают? И второй вопрос. В конце Второй мировой войны, несмотря на то, что по международному праву запрещалось расширение территории, к сожалению, Советский Союз оккупировал некоторые территории Японии. Считаете ли вы это ошибкой Сталина?

АХРОМЕЕВ. Первый ваш вопрос не по теме пресс-конференции, но я могу вам сказать, что остался один-единственный вопрос, если его можно считать таковым, в проблеме стратегических наступательных вооружений Советского Союза и Соединенных Штатов. И хотя по нему есть разногласия, договоренность должна быть достигнута. Нужна добрая воля с обеих сторон. А вот ее, к сожалению, пока нет. Думаю, что она все-таки проявится, ибо в конце концов перевесит общая заинтересованность обоих государств в успешном завершении переговоров. Полагаю, это произойдет уже скоро. В какой именно вопрос уперлись переговоры? Дело в том, что ни американская, ни советская сторона его не называет. Говорят общо, в целом, а конкретно — ни-ни. Что касается проблемы Курильских островов, то я придерживаюсь той позиции, которую занимает Советское правительство. И всегда ее придерживался.

ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО ПАП (Польша). У меня вопрос о Советской Армии. Ваши военные силы до сих пор принимают участие в межнациональных конфликтах. Считаете ли вы, что снижение имиджа Советской Армии связано с этим обстоятельством?

АХРОМЕЕВ. Нет, не считаю. И, вообще, мне кажется, что падения имиджа Советских Вооруженных Сил в глазах нашего народа нет. Большинство советских людей как уважало свою армию, так и уважает, как понимало ее необходимость, так и сейчас понимает. Дело в другом — в политической борьбе, которая сейчас идет в стране.

В том виде, в котором она сейчас есть, армия вполне устраивает политические интересы одних сил и абсолютно не устраивает других. Поэтому последние столь рьяно и выступают против армии. Вот в чем, на мой взгляд, главная причина.

Относительно участия армии в погашении межнациональных конфликтов я должен сказать следующее: во всех горячих точках, кроме Вильнюса, Вооруженные силы СССР использовались по решению Верховного Совета СССР и президента СССР. А для армии это высшие органы власти, которым она подчинена и волю которых обязана выполнять.

«НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА». Вы неоднократно сегодня говорили о том, что в нашем обществе существует немало различных сил, которые стремятся использовать спорные предвоенные события в своих политических целях. Не могли бы вы вкратце охарактеризовать эти политические силы? Относите ли вы себя, а также группу генеральных инспекторов и вообще высшее военное руководство к таким политическим силам?

АХРОМЕЕВ. К каким?

«НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА». Которые пытаются использовать предвоенные события в своих нынешних политических целях. И второе. Вы только что сказали, что в 1941 году создалась и сейчас тоже возникла угроза существованию СССР как социалистического государства. Как нам спастись? Как в 1941 году?

АХРОМЕЕВ. Этот вопрос выходит за пределы сегодняшнего разговора и не является моей прерогативой. Спасение страны — дело Верховного Совета, Съезда, Президента СССР, а также Верховных Советов союзных республик. Они за это отвечают. И пока народ им верит, они обязаны выводить его на путь истинный. С них мы должны за это спрашивать. Вы — гражданин, и я — гражданин. Мы здесь с вами абсолютно равны.

А теперь о политических силах. Я откровенно скажу: они сейчас борются за власть. Их наличие не вызывает у меня никаких сомнений — страна-то ведь стала многопартийной. И если бы борьба шла конституционным путем, путем выборов, то никаких проблем не было бы. Но когда с трибуны заявляют: президента долой, а власть передать Совету Федерации, то это не что иное, как призывы к государственному перевороту. Как к ним относятся вооруженные силы, которые по своей природе являются защитниками конституционного строя и самой Конституции? Конечно же, отрицательно. Вот где корни разного отношения политических сил к армии. Я не хочу сказать, что вооруженные силы занимают какую-то особую политическую позицию, нет. Но они являются орудием существующего государства, существующей государственной власти. Те, кто законно избран — а это высшие органы власти и первые лица государства, — руководят вооруженными силами в соответствии со своими правами, представленными законом.

ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО ЭФЭ(Испания). Господин маршал, в ответе японскому коллеге по поводу северных территорий вы сослались на позицию нынешнего советского правительства. Я бы хотел поставить вопрос шире и исключительно в историческом плане. Как вы знаете, Ленин говорил, что только тот мир долговечен, который строится на принципе: без аннексий и контрибуций. Советский Союз во Второй мировой войне отличился тем, что получил наибольшие аннексии. Как вы считаете, это было правильным и справедливым решением Сталина, это тоже проявление его дипломатических талантов?

Ахромеев. В смысле проявления дипломатических талантов — это верно. Другой вопрос, на какие цели эти таланты были направлены. Я с вами не согласен, что Советский Союз получил наибольшие аннексии. В большинстве случаев были восстановлены исторические границы — только и всего. Это, в частности, касается Западной Украины и Западной Белоруссии, Молдавии, республик Прибалтики. Если вы имеете в виду Калининградскую область, то да, здесь вопрос особый. Эта область немецкая. Но не мы нападали на Германию, не немцы потеряли 27 миллионов человек в войне. Пруссия была цитаделью, которая угрожала России много столетий. Вопрос о бывшем Кенигсберге между нами и Германией решен давно, подписан договор, упразднивший имеющиеся противоречия. Да и германская сторона, насколько мне известно, считает этот вопрос исчерпанным. Территориальный спор имеет место лишь с Японией по поводу островов Курильской гряды. Но и здесь нельзя не учитывать наличия самых разных факторов, в том числе исторического, а не только политического, как это упрощенно пытаются представить некоторые оппоненты.