Уолтер Саттертуэйт - Клоунада

• Название: Клоунада
• Автор: Уолтер Саттертуэйт
• Издательство: Книжный клуб 36.6
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-98697-024-1

Оперативник сыскного агентства Пинкертона Фил Бомон и его помощница Джейн Тернер по приглашению французской полиции приезжают в Париж. Здесь, в отеле «Великобритания», найдены тела англичанина Ричарда Форсайта и дочери немецкого аристократа Сабины фон Штубен. По всем признакам, произошло двойное самоубийство, и дело может обернуться международным скандалом. Самоубийство ли? — задается вопросом Фил Бомон. От ответа на этот вопрос зависят не только репутации, но и жизни многих людей — в первую очередь жизни Фила и Джейн и даже… известной писательницы Гертруды Стайн…

---

Она улыбнулась, подняв ко мне лицо, и протянула маленькую изящную правую руку. Я взял ее за руку, и она оглядела меня сверху донизу.

— Господи, — сказала она, — вы и вчера были таким высоким?

— И позавчера.

Она хихикнула.

— Вы ОЧЕНЬ высокий. Правой рукой она взяла меня под руку, а левой похлопала по предплечью. — Мне нравятся высокие мужчины.

На ней было черное шелковое платье с заниженной талией, застегнутое наглухо до воротничка-стойки в восточном стиле, и черная шелковая шаль, такая длинная, что ее можно было обернуть вокруг нее дважды. Из-под черной шляпки выглядывали густые блестящие темные волосы. С левого плеча на тоненьком ремешке свисала маленькая кожаная черная сумочка. Ногти и губы выкрашены в один цвет, как вчера, и от нее снова пахло гарденией.

— Такси можем поймать на Сен-Пер, — сказала она, пока мы шли к воротам. Ее каблуки постукивали по вымощенной камнем дорожке.

— У меня есть к вам еще несколько вопросов, Роза. — Мы повернули налево, на улицу Лилль.

По ее лицу пробежала тень.

— Ой, а это обязательно? Я думала, мы вчера обо всем поговорили.

— Несколько вопросов все же осталось.

— Но мне так хотелось, чтобы сегодня вечером мы просто развлекались. Мы вдвоем. Я редко выходила в свет после смерти Дикки, почти совсем никуда не ходила. — Все еще улыбаясь, она сжала мою руку. — Это мое первое настоящее rendez-vous.[58]

— Вопросы много времени не займут, — заверил ее я. — Наверняка управимся еще по дороге к дому мисс Стайн.

Госпожа Форсайт театрально вздохнула.

— Ну ладно. — Она снова сжала мою руку и посмотрела на меня с напускной суровостью. — Только у Гертруды никаких вопросов. Договорились?

— Договорились, — сказал я. — Насчет пистолета Ричарда. «Браунинга». Когда вы его видели последний раз?

— Когда мне его вернула полиция. Через несколько недель после смерти Дикки.

— Я имел в виду — раньше. До смерти Ричарда.

— Понятно. — Она поджала красные губы и некоторое время смотрела вниз, на тротуар. — Это важно?

— Может быть.

Она нахмурилась.

— Дайте подумать. — Она снова опустила голову, затем резко подняла. — Вспомнила. В тот раз, когда у нас были гости — Кей Бойл и Боб Макалмон. Кей — писательница, вернее, хочет ею быть, а Боб издатель, как и Дикки, только мне кажется, книги у него не такие красивые, как у Дикки. Дикки просто великолепно издавал книги. Бумага, переплет…

— И Ричард доставал пистолет? В присутствии Бойл и Макалмона?

Она кивнула.

— Мы сидели в кабинете, вчетвером. Да, Дикки достал пистолет, он держал его там, в ящике стола, и выстрелил в старого плюшевого медведя. Он у нас стоит там же. У него была такая шутка. — Она хихикнула. — Только Бобу, думаю, не понравилось. Я имею в виду шутку. Во всяком случае, он даже не засмеялся. Правда, у Боба нет чувства юмора.

Мы уже дошли до улицы Сен-Пер, где по другую ее сторону располагалась Школа изящных искусств.

— Нам в какую сторону? — спросил я.

— Что? А, на Цветочную улицу. — Она показала направо. — Вон туда.

Я бросил взгляд налево, заметил приближавшееся такси. И помахал рукой.

— Когда это было, Роза?

Она нахмурилась.

— Когда это было? Дайте вспомнить. Примерно за две недели до того, как все случилось. В смысле — до того, как умер Дикки. — Она наклонила голову и несколько секунд смотрела в сторону. — Кажется, тогда.

Такси остановилось около нас. Она взглянула на меня.

— Да, совершенно точно. Это было сразу после дня рождения Дикки, на следующий день, а он родился девятого марта. Ему исполнилось двадцать четыре года. А двадцать третьего он умер. — Она кивнула. — Значит, недели за две. Десятого.

Я открыл дверцу такси и придержал ее, пока госпожа Форсайт садилась. Она сделала это очень изящно. Я последовал за ней. Она уже наклонилась вперед и называла адрес шоферу.

— И с тех нор вы пистолет больше не видели? — спросил я.

Она откинулась на спинку сиденья.

— Нет. Пока мне не вернула его полиция.

— За эти две недели кто-нибудь, кроме Ричарда, заходил в его кабинет?

Госпожа Форсайт взглянула на меня.

— Вы имеете в виду — вместе с Дикки?

— С ним, — сказал я, — или без него.

Мы свернули на улицу Жакоб.

Она моргнула.

— Зачем кому-то туда ходить, тем более без него?

— Не знаю, Роза. За какими-нибудь бумагами, например? — Я оглянулся и посмотрел назад. Хвоста за нами не было. Это показалось мне даже занятным.

— Нет, Даже представить себе не могу… Хотя постойте, Сибил заходила. Сибил Нортон. Я о ней рассказывала? Женщина, которая пишет детективы.

Мы повернули направо, на улицу Бонапарта.

— Она заходила туда с Ричардом? — спросил я.

— Нет-нет. Одна, как вы и сказали. Они с Дикки работали над этой книгой, кажется, сборником стихов, мы все сидели внизу в гостиной, и Сибил сказала, что переписала одно стихотворение — да, точно, это был сборник стихов, — и попросила Дикки вернуть ей оригинал. В смысле — первый вариант. И Дикки собрался сходить за ним, он лежал здесь, в кабинете, на столе, но Сибил сказала, чтобы он не беспокоился, она сходит сама и возьмет.

Улица Бонапарта пересекла большую площадь со старой церковью и переходила в улицу Гинеме.

— Когда это было, Роза?

— Когда? О, не помню. Может, за неделю до того, как все случилось. — Она снова нахмурилась и посмотрела в сторону. — Так ведь? — спросила она как бы саму себя.

Мы пересекли улицу Вожирар. Слева располагался зеленый городской парк — акры зеленой травы и большие купы высоких цветущих каштанов. Солнечный свет был уже не таким ярким, и цветы казались бледно-розовыми.

— Это Люксембургский сад, — сказала Роза. — Очень красивый, правда?

— Очень. Так за неделю?

Госпожа Форсайт нетерпеливо взмахнула рукой, как будто хотела начисто убрать из воздуха само понятие времени.

— Около того. Не знаю. Дней за пять-шесть. — Тут ее лицо осветилось. — Но не больше недели. Помню, это было в воскресенье вечером, а Дикки умер в пятницу. В следующую пятницу. Значит, получается: воскресенье, понедельник, вторник…

— Пять дней.

— Да. Точно. Пять дней.

Такси стало прижиматься к тротуару и сбавлять скорость.

— А Ричард в эти пять дней часто работал в кабинете? — спросил я. — Он не доставал пистолет?

— Приехали, — сказала она. — Немного вверх по этой улице.

Я наклонился и взглянул на счетчик. Три франка. Я дал водителю бумажку в пять франков и отмахнулся от сдачи.

Я открыл дверцу, придержал ее, пока выходила госпожа Форсайт, затем захлопнул.

— Надо пройти немного в ту сторону, — сказала они и кивнула направо. — Нужно перейти через улицу.

Она снова взяла меня под руку, и мы перешли через улицу.

— Ричард потом доставал пистолет? — спросил я.

Она раздраженно нахмурилась.

— Только в тот день, когда застрелился.

— Вы хотите сказать, в пятницу.

— Угу.

— Вы видели, как он брал его в тот день?

Мы шли по левой стороне улицы, мимо книжной витрины в нижнем этаже жилого дома.

— Разумеется, нет, — сказала она. — Если бы я видела, то спросила бы, зачем он ему. Дикки был слишком умен, чтобы делать это на виду.

— Значит, можно предположить, — сказал я, — что Ричард все это время не видел пистолета? С того дня, когда он стрелял из него при Бойл и Макалмоне, и до пятницы?

Госпожа Форсайт недоуменно моргнула.

— Почему вы спрашиваете?

— Просто интересно.

— Ну, разумеется, вполне возможно. Он держал пистолет в письменном столе, на дне ящика, самого нижнего. И открывал его, только когда хотел пострелять в медведя. А после Кей и Боба он в медведя больше не стрелял, так что, возможно, пистолета он больше не видел. То есть до той минуты, как взял его в пятницу. Вот мы и пришли.

Госпожа Форсайт отпустила мою руку и повернулась лицом ко мне, держа сумочку обеими руками. Мы стояли под аркой, которая вела в маленький мощеный дворик.

— Больше никаких вопросов, хорошо? — предупредила она. — Вы обещали.

— Думаю, пока с меня хватит, — ответил я.

— Прекрасно, — сказала она и весело улыбнулась. — Спасибо, милый. — Она снова взяла меня под руку и ввела во дворик.

Я обратил внимание на «милый», но меня это ничуть не обеспокоило. Возможно, она обращалась так ко всем мужчинам, с кем выходила в свет. Чего она не делала, по ее же словам, давненько.

Мы прошли через дворик, придерживаясь правой стороны, и оказались перед большой двойной деревянной дверью, ведущей в двухэтажную пристройку к основному жилому дому. Роза постучала в дверь. Через мгновение ее открыла маленькая, почти изможденная женщина лет сорока с небольшим, с темными волосами, подстриженными под мальчика. У нее были большие, глубоко посаженные карие глаза, резко очерченные скулы, большой крючковатый нос и широкий рот на темном, почти цыганском лице. На ней было темное длинное платье с белым гофрированным воротником, длинными рукавами и белыми гофрированными манжетами. Над верхней губой — легкая тень, которая могла быть усиками, а могла быть и просто тенью.