Газета Завтра - Газета Завтра 269 (4 1999)

• Название: Газета Завтра 269 (4 1999)
• Автор: Газета Завтра
• Жанр: Публицистика

---

* * *

Нобелевскому комитету, чтобы признать и оценить Шолохова, понадобилось двадцать пять лет. А как было бы здорово присудить Нобелевскую премию Шолохову в 1940 году — в год окончания “Тихого Дона”!

Шолохову было тогда тридцать пять лет.

* * *

В разговоре о Шолохове со своими товарищами, со случайными спутниками, с писателями, с учителями я давно заметил, что для многих из нас Шолохов — уже слишком свой. Настолько близкий, что это зачастую мешает нам постичь всю глубину его литературного подвига.

Подтверждение этих моих раздумий я нашел у француза Жана Катала — известного переводчика и публициста.

“Вы, русские, — пишет он, — крепко любите Шолохова, но все же полностью не можете себе представить, кем он является для всего человечества... Нет такого народа, который не мог бы поучиться у другой нации. Что дает нам Шолохов? Он пробуждает скрытый и в наших душах огонь, приобщая к великой доброте, великому милосердию и великой человечности русского народа. Он принадлежит к числу тех писателей, чье искусство помогает каждому стать более человечным”.

* * *

Вроде бы неловко записывать, как вообще неловко говорить о себе, но я часто испытываю гордость, что вот я тоже родился на Дону, на донской земле.

Пожалуй, ничего неловкого нет. Это чувство Родины.

1949-1974 гг.

Применение технологии экструзия 3 позволяет изготавливать такие сложные материалы как трубы, облочки проводов и прочее.

Иеромонах Роман “я не искал богов ЧУЖИХ...”

Empty data received from address [ http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/99/269/72sti.html ].

Наталья Лясковская Из потомков Бояна

Соловей рождественских песен, преподобный Роман Сладкопевец родился в V веке в сирийском городе Емесе. Переехав в Константинополь, он стал пономарем в храме святой Софии. Ночами преподобный уединялся на молитву в поле или в загородном Влахернском храме. Святой Роман не имел дара чтения или пения. Однажды, в Навечерие Рождества Христова, он читал кафизмы, но так плохо, что его сменил другой чтец, а клирики осмеяли Романа. Опечаленный юноша долго молился пред иконой Пресвятой Богородицы. Ночью в сновидении Матерь Божья явилась святому и, подав ему свиток, “кондактион” по-гречески, повелела его съесть. Так преподобный Роман получил не только дар книжного разумения, но и сочинения и исполнения церковных песнопений. До самой своей кончины, последовавшей около 556 года, преподобным диаконом Романом Сладкопевцем было составлено до тысячи песнопений, многими из которых христиане и доныне прославляют Господа.

Понимаю, что в некотором роде было бы дерзостью считать, что иеромонах Роман, наш современник, чьи песни хорошо известны многим и многим людям, является прямым продолжателем святого дела преподобного Романа Сладкопевца. Дерзостью, которая не понравилась бы и самому отцу Роману — он человек скромный, “укрощающий ся”. И все-таки мне кажется, духовная связь между этими людьми неоспорима, и со мною согласятся все, кто хоть раз слышал проникающий в душу голос иеромонаха Романа. Так же и я, услышав его запись впервые в сутолоке уличного шума, из чьего-то раскрытого окна, сразу встрепенулась, забыла все вокруг... А через несколько лет, будучи составителем антологии “Русская поэзия. ХХ век”, я стала разыскивать самого отца Романа, чтобы взять у него стихи. Познакомилась с Еленой Квасковой, режиссером документального кино, в 1988 г. снявшей первый фильм об отце Романе. Так получилось, что Елена стала не только духовной дочерью отца Романа, но и первым издателем его кассет и пластинок в Екатеринбурге, альбома “Раскрою я Псалтырь святую...” в 88-89-х годах.

Хотя батюшка часто говорит, что Александр Матюшин — таково его имя в миру — и иеромонах Роман это разные люди, мало известно и о том, и о другом. Александр Иванович Матюшин родился в 1954 г. в Рябчевске, небольшом селе в Брянской области Трубчевского района. Трубчевский район — исконные земли князей Трубецких, да что князья — оттуда родом сам Боян-певец из “Слова о полку Игореве”! Может быть, тоже духовно связанный с Романом Сладкопевцем, как и отец Роман. Может быть, наш батюшка даже один из далеких потомков Бояна?..

Мать Саши, Зоя Николаевна Матюшина, работала учительницей в школе. Елена Кваскова вспоминает о ней: “Когда она еще не была монахиней, любила рассказывать, да так образно все, живо. Я, говорит, детям преподавала в школе биологию, внушала, что мы из мирового океана вышли, инфузории всякие, из грязи, потом откуда-то обезьяны взялись, как-то они в людей превратились! Сейчас подумать: какая чушь, как только язык не отсох, Господи прости!..” После смерти мужа Зоя Николаевна стала монахиней в миру в Печорах, купила там домик и жила вместе с сестрой о. Романа и ее двумя детьми, из которых Вика, старшая, стала послушницей там же, в Полоцком монастыре, а сама Зоя Николаевна, в монашестве Зосима, умерла недавно, в 1994 году. Александр закончил школу, тогда уже писал стихи, но никому не показывал: уровень районной газеты его не устраивал, а куда и к кому можно еще обратиться, не знал. Затем выучился в университете в Элисте, сам преподавал в школе. В 1983 г. принял монашеский постриг, а в 1985 рукоположен в иеромонахи. Однако в Киеве он не прижился — владыка Ионафан, сам личность незаурядная, человек разносторонне одаренный, композитор и гармонизатор духовной музыки, видимо, попытался как-то влиять на творчество подчиненного ему монаха. Взаимопонимание не было достигнуто, и отец Роман покинул пещеры. Кстати, когда вследствие раскола церквей Ионафан пострадал от тогдашнего митрополита Киевского Филарета, был расстрижен, сослан в Черновцы и сильно нуждался, о. Роман, случайно встретив его на улице, забыл прежние недоразумения, поддержал, помог... Но об этом батюшка упомянул только однажды, неохотно, вскользь.

Затем о. Роман служил в одном из приходов Псковской обл., в Кьярово, восстанавливал вместе с о. Михаилом тамошнюю церковь, помогал строить новую, много сочинял. Был в его жизни и тяжкий больничный период — зима 1990-го, когда он был приговорен врачами к смерти. “Дом печали, дом печали, у Невы стоящий дом, поместили, откачали...” — пишет он о том времени, и еще: “Там я кровушкой умылся, что поделать — заслужил” . Но Господь помиловал раба своего Романа, жизнь продолжалась.

В 1992 г. на Пасху иеромонах Роман хлопотами одной из своих духовных дочерей, которая позже постриглась в монахини, побывал в Иерусалиме. Вернувшись, надолго затворился в Печорах с о. Феодосием...

С 1994 года иеромонах живет и служит в скиту Ветрово, принадлежащем к Псковскому клиру. Посетителей у батюшки в скиту, куда можно добраться лишь по воде, все прибавляется, хотя далеко не каждый умеет и может грести веслами. Но — “греби, родимый, есть куда грести!” — добираются многие, даже женщины и дети. Если приезжих много — у отца Романа для всех найдется работа: с нынешнего года усилиями прихода и батюшки строится церковь Иконы Владимирской Божьей Матери. А пока службы идут в маленькой домашней церкви Преподобного Серафима Саровского. Когда погода чересчур плоха и никто не рискует пускаться в дорогу, отец Роман сочиняет, считая, что любой дар — от Бога и дан для восславления Господня. Знаю, что многих смущает образ монаха с гитарой, есть для не знающего батюшку человека в этом что-то несоответствующее. Но слышавшие песнопения отца Романа никогда их не забудут. Все творчество — от Творца, убежден отец Роман, искусство и искус — одного корня, одной сущности.

Его песни любят многие, сам Евсевий, архиепископ Псковский и Великолужский, благоволит к его творчеству. Самый тяжкий суд — это братия, монахи, недаром так горька, так скорбно-умудрена его песня, обращенная к друзьям:

Спаси вас Господи, друзья, вы все прекрасно поняли

И надпись, под которой я, с любовию исполнили.

Мной ваша преданность по гроб навеки в сердце впишется,

Но от осиновых чащоб она мне эхом слышится.

Без вас мне будет нелегко тащиться тьмой кромешною,

Но видя, как вы прете кол, я умирать помешкаю.

Хотя по многим песням складывается образ отца Романа благостный, тихий, безропотный, нрав у батюшки нелегкий. Он человек, как и мы, порывист, неровен, тяжело переживает обиды и предательства... Ему трудно исповедовать: за грехи каждого исповедующегося страждет, рвется сердцем, стыдится, мучается, хотел бы всех поднять, исправить, наставить на путь истинный. Ему дальше открыто, чем простому мирянину, однако он старается избегать поучений и пророчеств: идите к Старцам, говорит он нуждающимся, там ищите откровений. Батюшка не любит рассказывать, “как я пришел к Богу”. Терпеть не может вокруг себя всякого, как он выражается, “пришепетывания”, ахов да охов, разговоров о его “ангельской чистоте”. Такой восторг по отношению к себе, по церковному исповедно-отпускному выражению, не одобряет. Стихи его полны самообвинений, раскаянья в грехах: “ни часу я не жил в любви и покаянии” , “носил одежды чернеца, имея норов аховский, неправде не было конца под одеяньем ангельским” . С неохотою отец Роман рассказывает о себе: “Читайте стихи, там все есть”. На сегодняшний день вышли в свет три книги стихов иеромонаха Романа: “А жатвы много...”, “Благословен молитвы час” и “Внимая Божьему веленью”, все с помощью добрых людей. Огромное количество кассет с записями духовных песнопений отца Романа продается по всей Руси, однако деньги от продажи кассет до него не доходят. А как бы пригодились они батюшке на постройку новой церкви!