Джон Карр - Дом, в котором живёт смерть

• Название: Дом, в котором живёт смерть
• Автор: Джон Карр
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2965-9, 5-9524-1962-3

В старинном особняке Делис-Холл — месте действия романа «Дом, в котором живет смерть» — привидения не живут, но творятся там вещи не менее странные и даже ужасные, потому что заканчиваются таинственными смертями.

---

— То ли Дэйв ввел тебя в заблуждение, — сказала Серена, — то ли ты, как обычно, ничего не понял. Понимаешь, этот рейс представляет собой круиз: большинство пассажиров вернутся обратно вверх по реке. И бал у капитана не состоится, пока корабль не вернется в Цинциннати. Так что веселимся, ребята!

Если Новый Орлеан можно было назвать смешением языков и стилей, то каждый поворот дороги, каждый дом, каждое дерево делало древний Натчез олицетворением Старого Юга — от склона холма, из-за которого Натчез получил название Натчез-под-горой, до особняков внизу в стиле ренессанс.

Под вялыми лучами солнца, которые светили, но не грели, их компанию из пары дюжин зевак отвезли на автобусе осмотреть несколько особняков, поглазеть на подстриженные газоны и на сады в цвету. В Садовом клубе, который и сам размещался в особняке, Джефф увидел на стене портрет женщины, отличавшейся яркой красотой. Она принадлежала ко двору Карла II, и Джефф мог поклясться, что портрет написан Неллером.

Джефф тосковал по той неподдельной отзывчивости, которой Пенни дарила его перед тем, как изменилась. И пусть даже он не понимал, в чем дело, он был рад и тому, что имел. Скоро они двинулись в обратный путь, и Пенни, сидевшая в автобусе рядом с ним, сама обратилась с предложением:

— У нас так мало возможностей поговорить… О нас самих, я имею в виду. Поскольку это наша последняя ночь, не можем ли мы поговорить вечером?

— На палубе?

— Да, конечно! На палубе будет просто великолепно, если ты не против. Ты не забудешь?

— Если боишься риска, тебе стоит застраховаться у «Ллойда», — усмехнулся Джефф.

Возвращаясь на судно, он был в таком возбуждении, в таком приподнятом настроении, что с трудом расслышал вопрос Сейлора; тот хотел узнать, кто принимал участие в самой кровавой дуэли на линии Мейсона-Диксона.[10]

Окутавшись дымом и брызгами, гребное колесо вспенило воду; они снова отошли от причала. Какое-то время спустя, когда небо стало затягиваться вечерним сумраком, Джефф поднялся в свою каюту, чтобы привести себя в порядок перед обедом. Все еще полный восторженного настроения, он взбежал по внешнему трапу, распахнул дверь своей каюты, переступил через высокий порог и застыл на месте, словно наступил на змею: прямо у него под ногами лежал маленький клочок фирменной бумаги судна, увенчанный красочным изображением самого парохода, — такую бумагу нетрудно было найти на письменном столе в салоне. Во время его отсутствия лист подсунули под дверь. Записка содержала всего полторы строчки, аккуратно отпечатанные на машинке опытной рукой.

«Когда Вам будет удобно, зайдите по адресу: Ройял-стрит, 701б. Ничего не бойтесь, но запомните адрес».

Все. Ни приветствия, ни подписи, всего лишь адрес, который ничего не значил для него, — и столь же загадочный совет ничего не бояться. Почему он должен бояться какого-то номера на Ройял-стрит? Что там может быть: дом, магазин?

Но в этой маленькой записке таился какой-то неприятный тайный смысл; в ней были некие скрытые, как далекий шепот, намеки, которые Джеффу категорически не понравились. Он подошел с запиской в руках к ближайшему иллюминатору и поднес ее к свету. Он все еще изучал ее, когда стук в дверь возвестил о появлении Дэйва, вслед за которым возник Чак Сейлор; оба были в темных костюмах и галстуках сдержанной расцветки.

Джефф показал им записку и рассказал, где нашел ее.

— Ройял-стрит? — сразу же обеспокоился Сейлор. — А где эта Ройял-стрит?

— Если речь идет о Новом Орлеане, — ответил Дэйв, — а скорее всего, так оно и есть, то Ройял-стрит — это известный бульвар во Французском квартале.

— Так что он собой представляет?

— Торговый центр, — ответил Дэйв, — его можно назвать нашей Пятой авеню. Но есть и разница. Вы можете приобрести самые роскошные ювелирные изделия или антикварные предметы, но рядом вы можете купить весьма недорогие конфеты, известные как пралине. Этот адрес что-то тебе говорит, Джефф?

— Нет. Я вроде смутно припоминаю, что если стоять на Ройял-стрит спиной к Кэнал-стрит, а лицом к авеню Эспланады, то четные номера улицы будут справа, а нечетные — слева. Таким образом, номер 701…

— Тут сказано 701б! — уточнил Сейлор.

— Как правило, — объяснил Дэйв, — «б» — это «бис», что говорит о двух отдельных хозяйствах, семейных или деловых, на разных этажах одного и того же строения. По крайней мере, в нашем Французском квартале номер 701б отнюдь не означает отдельного строения рядом с 701-м номером. Хотя подождите! — вскричал он, внезапно схватившись за голову. — Теперь и я начинаю вспоминать. Пока не могу сказать, что представляет собой дом номер 701б. Но совершенно определенно могу описать дом номер 700, и что представляет собой 701-й номер через дорогу.

— Ну и?.. — потребовал продолжения Джефф.

— Это верно, что четные номера идут по правой стороне. От 700-го номера на северо-восточном углу Ройял-стрит и Сент-Питер-стрит открывается один из самых знаменитых видов на город: на Лабранш-Билдинг, здание, которое порой называют кружевным. Оно украшено изысканными металлическими кружевами, в которых среди дубовых листьев кроются желуди. Ими украшена вся улица, и они придают ей неповторимый вид; проходя по ней, почти всегда встретишь фотографа, щелкающего аппаратом. Теперь ты начинаешь припоминать, Джефф?

— Да. И через дорогу?..

— А через дорогу стоит здание красного кирпича. Номер 701 — знаменитая пекарня. В начале девятнадцатого столетия ее основал младший сын Молонов. Не могу сказать, кто сейчас ею владеет, и уж точно не знаю, что там по соседству с 701-м номером. Я просто вызываю у тебя в памяти этот пейзаж на тот случай, если ты испытаешь настоятельное желание отправиться туда и лично все увидеть.

— Да, но, — Джефф поднял бумагу, — какому шутнику взбрело в голову послать мне эту записку? А если она предназначалась для кого-то другого, почему попала ко мне? Похоже, она была напечатана на портативной пишущей машинке.

— Похоже, что так, — согласился Сейлор. — Шутник отпечатал текст на вашей же машинке, не так ли?

— Я не вожу ее с собой. Не люблю портативные.

— А вот я ими пользуюсь. Но записка отпечатана не на моей «Короне»: можете зайти и сравнить текст. — Он обратился к Дэйву: — Хотя Джефф прав. Шутка это ли нет, но кто послал записку и почему? Есть какие-то идеи, Дэйв?

— Ни единой. А вот у тебя, конечно, есть предположение…

— Строго говоря, предположением это не назовешь. Но я просто подумал…

— О чем же, Соколиный Глаз?

— Есть в Новом Орлеане район, где проститутки занимаются своим делом, не опасаясь закона?

Дэйв погрузился в размышления:

— Да, припоминаю, что-то такое должно быть. На протяжении тридцати восьми кварталов эти женщины чувствовали себя совершенно свободно и делали что хотели — при условии, что они не будут буйствовать и грабить людей. Это было самым мудрым решением, принятым местной властью, и оно с большим успехом действовало в течение двадцати лет, с 1897-го по 1917-й. А затем какие-то ханжи из Вашингтона решили, что эта ситуация разлагающе влияет на наших непорочных солдатиков, которые вели войну за окончание всех войн, — и Веселый городок был закрыт навсегда.

— Ясно, ясно! Но если по этому адресу, например…

— На Ройял-стрит?! — воскликнул Дэйв. — Господи, на Ройял-стрит? Да в самые лучшие времена, можешь мне поверить, на Ройял-стрит ты скорее мог встретить хор ангелов, бряцающих на арфах в салуне Тома Андерсона, чем обыкновенную шлюху. А теперь послушай, Джордж Хорас Лоример,[11] — убедительным тоном продолжил Дэйв. — Говорю тебе, я не знаю, что Джефф найдет в номере 701б. Но могу сказать тебе, чего он там не найдет… хотя ты и сам догадываешься. Что же до записки, не думаю, что стоит рассказывать женщинам о ней. Трудно представить, как мы сможем объясниться с ними, если упомянем об этом листке. Посему, как бы велико ни было искушение, держите язык за зубами. Договорились?

— Да. Мы не хотим волновать их.

— Мы и не будем… хотя при нынешнем положении дел эта записка меня основательно обеспокоила. По сути дела, я смотрю на нее как баран на новые ворота, потому что она совершенно бессмысленна. Да и вообще во всем этом деле нет ни капли смысла!

И после очередного долгого спора, в котором ничего не удалось выяснить, мужчины, наконец, спустились к обеду.

За обеденным столом Джефф уделял Пенни так много внимания, что все остальное вылетело у него из головы. Они мало говорили друг с другом — Серена с Сейлором взяли на себя основную долю разговоров, — но постоянно обменивались взглядами, и с этого дня его уже не покидало чувство установившейся связи.

Позже вся их компания поднялась наверх и стала ждать, когда оркестр приступит к делу. Сейлор пригласил на танцпол Серену, Джефф — Пенни, а Дэйв — Кейт. Кроме современных танцев, музыканты иногда играли мелодии, которые были в моде несколько лет назад, — «Обратно на ферму», «Барни ссорится», «Никто не врал», а порой добирались даже до «Дарданелл». Молодые люди несколько раз менялись партнерами, пока не возвращались к тем, с кем начинали, и Джефф снова оказывался в паре с Пенни, совершенно неотразимой в своем платье цвета морской волны. Разговор у них не клеился.