Иван Лаптев - Власть без славы

• Название: Власть без славы
• Автор: Иван Лаптев
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 5-224-03229-6

Автор книги — главный редактор газеты «Известия» в эпохальные перестроечные времена, председатель Совета Союза Верховного совета СССР во время жесточайшего противоборства Горбачева и Ельцина — всегда находился в гуще политических событий. С кем только не сводила его судьба! Нет нужды перечислять имена — лучше адресуем читателя к этой любопытнейшей книге, написанной острым и высокопрофессиональным пером.

---

«Ого! — подумал я, — лукьяновские-то акции, оказывается, на самом верху!»

Дело в том, что ЗИЛ сопровождения ходил только за президентом СССР, все остальные граждане — члены Политбюро, председатели и иная охраняемая публика — на «хвост» больше «Волги» со спецдвигателем не претендовали.

Времени было около 23 часов.

На улицах спокойно и многолюдно, хотя чрезвычайное положение в Москве уже объявлено указом «и. о. президента». Грамотеи, обслуживающие ГКЧП, видимо, не утруждали себя поиском убедительных формулировок:

В связи с обострением обстановки в г. Москве… вызванным невыполнением Постановления Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР № 1 от 19 августа 1991 г., попытками организовать митинги, уличные шествия и манифестации, фактами подстрекательства к беспорядкам, в интересах защиты и безопасности граждан в соответствии со статьей 127 (3) Конституции СССР постановляю:

Объявить с 19 августа 1991 года чрезвычайное положение в г. Москве.

Комендантом города Москвы назначить… генерал-полковника Калинина Н. В., который наделяется…

Исполняющий обязанности Президента Союза ССР Г. Янаев

Москва, Кремль

19 августа 1991 г.

№ Ук — 2437

Вот так. 19-го выступили с Заявлением, 19-го приняли постановление № 1, 19-го убедились в «попытках» и «фактах», 19-го же сочинили этот указ. Жаль, что на документах не проставлено точное время, убежден, что оно было бы одинаковым и для постановлений ГКЧП и для указов Янаева.

Москвичи не обратили на грозные приказы ни малейшего внимания. Мы проехали по набережным, где стояло особенно много бронетехники — экипажи сидели на броне. За день машины прокалились так, что от них веяло жарой, многие солдаты разделись до пояса, заигрывали с девчонками, кое-где пытались «развернуть агитацию в войсках» союзные и российские депутаты. Москвички постарше несли солдатам кто молока, кто лимонаду, кто просто водички. Потом стало известно, что и водочку приносили тоже, но командиры за этим будто бы строго следили. Если бы не эти танки и солдаты на броне, августовский вечер 19-го ничем бы не отличался от любого другого теплого летнего вечера.

Между тем именно в этот вечер решалась судьба этого пресловутого путча и добро бы только его. Уже прошла знаменитая пресс-конференция Янаева и компании, уже Борис Ельцин подписал указ о переводе подразделений МВД, КГБ и армии, расположенных на территории России, в свое подчинение. Уже начался раскол в рядах самих путчистов. Момент, когда надо было принимать принципиальные решения — или применять силу или отступать, они, слава богу, упустили. Янаев так ни на что и не решился. Думаю, что этим он спас себя, своих подельников и жизни многих — многих ни в чем не повинных людей, которым, как всегда, пришлось бы расплачиваться собственными головами, повернись события иначе. Впрочем, об этом уже много написано.

Понимали ли это сами заговорщики? Во всяком случае, то, что все их планы идут наперекосяк, не могли не понимать. Кое-кто из них погрузился в привычный пьяный угар, кто-то пытался надавить на Янаева. К Лукьянову это не относилось. Он вел свою собственную, тонко рассчитанную игру, надеясь остаться в выигрыше при любом исходе. Наверное, это обстоятельство можно считать определяющим для второго дня путча — 20 августа.

На работу я приехал совсем рано, не было еще и восьми часов. Впрочем, можно было с работы и не уезжать, ночь прошла без сна, дома тоже было много телефонов и разговоры продолжались до утра.

Сразу же в кабинете снова начали «кучковаться» народные депутаты, которые пришли с твердым намерением добиться встречи с Лукьяновым. Рассказывали, как прошла ночь у «Белого дома». Уже после 24 часов туда приезжал Э. А. Шеварднадзе, это очень подбодрило дежурившую на баррикадах молодежь. Ельцин из здания не выезжал, вокруг него была масса народу. Но уже с утра начинали говорить, что вечером возможен штурм. Я попросил собравшихся, чтобы членов Верховного Совета — военных они направляли ко мне для консультации. И занялся бумагами, так как уже принесли проекты решений предстоящего заседания Президиума нашего парламента.

Проекты эти были любопытны как образчик бюрократической тонкости, за которой, однако, скрывалась принципиальная позиция. Вот один из этих проектов:

Постановление

Президиума Верховного Совета СССР

О внесении на утверждение Верховного Совета СССР решений о введении чрезвычайного положения в отдельных местностях СССР.

Президиум Верховного Совета СССР постановляет:

Внести на утверждение Верховного Совета СССР решения, связанные с введением чрезвычайного положения в отдельных местностях СССР.

Председатель

Верховного Совета ССР.

Я правлю текст проекта. Заменяю слова «утверждение» словами «рассмотрение», а «решения» (чьи?) — словами «вопросы, связанные с введением». Возвращаю проекты документов в секретариат. Через несколько минут приносят новый вариант: правка моя не принята, но добавлен еще один пункт:

«2. Поручить Комитетам Верховного Совета СССР по государственному строительству, по законодательству и правопорядку, по делам обороны и безопасности в трехдневный срок подготовить заключения по решениям, связанным с введением чрезвычайного положения в отдельных местностях СССР».

То есть опять — решения должны быть утверждены. А уж после утверждения пусть комитеты готовят свои заключения. И главное: снова решения как бы «соткались из воздуха» — властного субъекта, их принявшего, Верховный Совет своим вниманием не удостаивает.

Возвращаю с возражениями и этот проект. Приносят еще один.

Об обстановке в стране

Президиум Верховного Совета СССР постановляет:

Принять к сведению сообщение вице-президента СССР тов. Янаева Г. И. о ситуации, сложившейся в стране, и причинах, вызвавших принятие решений о введении чрезвычайного положения в отдельных местностях СССР.

Председатель Верховного Совета СССР.

Замысел все больше выявляется. После вчерашней пресс-конференции Янаева нельзя выпускать на трибуну Верховного Совета, он не добьется поддержки даже самых управляемых депутатов, все его объяснения будут просто разбиты и осмеяны. Кроме того, на сессию обязательно придут депутаты — не члены Верховного Совета, по регламенту они хотя и не голосуют, но выступать имеют право. В Президиуме же, считает, видимо, Лукьянов, он царит полностью и проведет любое решение. Кроме того, этим решением Президиум будет «повязан» и на сессии объясняться будет не один председатель, а весь Президиум. Да может быть, и сессию в этом случае не надо собирать…

Звоню Н. Ф. Рубцову, добросовестнейшему работяге, буквально сутками сидевшему в своем кабинете, но полностью подмятому Лукьяновым, устраиваю скандал. Вскоре прибывает новый проект.

Президиум Верховного Совета постановляет:

1. Внести на рассмотрение Верховного Совета СССР предложение о включении в повестку дня внеочередной сессии следующего вопроса:

Об обстановке в стране и решениях, связанных с введением чрезвычайного положения в отдельных местностях СССР (доклад тов. Янаева Г. И.).

2. Открыть сессию 26 августа с. г. в 10 часов утра. Рассмотрение вопроса, включенного в повестку дня сессии, провести на совместных заседаниях палат.

Тем временем депутаты, два дня толкавшиеся в кабинетах и коридорах Верховного Совета, добились встречи с Лукьяновым.

Участник этой встречи, бывший корреспондент «Известий» в Якутии, народный депутат СССР от Якутского городского национально-территориального округа № 690 О. П. Бородин, рассказывал потом: «Мы ставили перед Лукьяновым два вопроса:

Во-первых, признать действия ГКЧП незаконными, во-вторых, немедленно созвать сессию Верховного Совета СССР. Лукьянов уходил от прямых ответов и даже пытался в какой-то мере обосновать действия ГКЧП, ссылаясь на сложную ситуацию в стране и письма трудящихся. Сказал, что якобы 13 августа разговаривал с Горбачевым и тот жаловался на давление и сердце. Лукьянов заявил, что читал медицинское заключение об ухудшении здоровья Горбачева и что такое заключение у него есть.

Депутаты стали говорить, что народ требует, чтобы это заключение было опубликовано, народ хочет знать, что с Президентом страны. Лукьянов отрезал, что он не позволит говорить от имени народа…»

Трясина лжи, созданная самими членами ГКЧП, засасывала их все глубже. Приходилось лавировать, увиливать от общения с депутатами и придумывать все новую ложь.

Во второй половине дня к Лукьянову приехала российская делегация — вице-президент России А. В. Руцкой, председатель российского парламента Р. И. Хасбулатов, председатель Совета Министров И. С. Силаев. Они потребовали, собственно, того же, что требовали все: немедленно собрать Президиум Верховного Совета СССР, принять решение о противоправности действий ГКЧП и срочно созывать сессию Верховного Совета. Лукьянов то убеждал их в том, что они неправильно оценивают ГКЧП, то упрекал в неправильном поведении, повторяя, что Горбачев заболел, тяжело заболел, возможно, безнадежно1