Мэдлин Хантер - Воскресшая любовь

• Название: Воскресшая любовь
• Автор: Мэдлин Хантер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-063186-5, 978-5-403-02769-4, 978-5-226-01664-6

Приехав в Лондон из экзотического Индокитая, Леона Монтгомери очень удивилась, встретив мужчину, который когда-то был ее первой любовью. Но еще сильнее удивилась она, когда узнала, что он – лорд Истербрук, один из самых богатых и знатных людей Англии.

Почему Кристиан лгал ей? Зачем скрывал свое настоящее имя?

И много ли правды в смутных, темных сплетнях, которые его окружают?

Леона терзается подозрениями и гонит от себя воскресшее чувство к маркизу, однако вскоре ей становится ясно, что безумно любить и страстно желать мужчину можно, даже не доверяя ему…

---

Леона остановилась у двери, надеясь, что мистер Сент-Джон удовлетворит ее любопытство.

– Мне кажется, вам стоит ограничиться тем, что вам самой известно о вашем отце.

– Я знала его как человека, который состарился раньше времени. Вся его жизнь была чередой неудач и борьбой за существование.

Сент-Джон посмотрел на Леону изучающе, словно что-то мысленно взвешивал.

– Пожалуй, лучше сказать вам правду. Это может повлиять на решение вашего брата и поможет его убедить. Мне бы не хотелось, чтобы вы подумали, будто я обманул вас.

– Обманули? Не понимаю, о чем вы. Он закрыл дверь и сказал:

– Когда судьба свела меня с вашим отцом, у меня был только один корабль, и я распоряжался им необдуманно. Я не гнушался мелкой контрабандой в азиатские государства, где обычная торговля с другими странами была запрещена законом. Ваш отец приобрел в Индии партию бронзовой посуды и попросил за хорошую плату доставить этот груз на сорок лье к северу от Гуанчжоу.

– Бронзовую посуду? Он заплатил вам за то, чтобы вы тайно провезли бронзовую посуду в Китай?

– Знаю, это звучит нелепо. Это все равно что ехать в Ньюкасл со своим углем. Вот и я недоумевал всю дорогу, пока мы плыли в Китай. Как-то ночью я спустился в трюм, открыл ящик и стал разглядывать посуду. Оказалось, что вся посуда заполнена опиумом.

Услышав это, Леона так и застыла на месте.

– Не может быть. Я вам не верю, – пробормотала она.

– Хотите – верьте, хотите – нет, но все было именно так. Я не собирался заниматься контрабандой опиума и высыпал содержимое посуды за борт, в открытое море, мисс Монтгомери. Я доставил пустую бронзовую посуду в порт назначения, как обещал, и все. С тех пор я ни разу не имел дела с вашим отцом.

На Гросвенор-сквер стоял человек на часах. Кристиан еще издали заметил плечистую фигуру Тун Вэя.

Его трудно было не заметить. Он стоял неподвижно, будто статуя. Каменное изваяние в шелковом темно-синем халате. С бесстрастным выражением лица.

Когда конюх собрался увести лошадь Кристиана, неподвижная фигура ожила. Тун Вэй повернулся к Кристиану и одно мгновение смотрел на него не мигая, словно гипнотизировал взглядом.

– Вам пора ехать к ней, – сказал китаец. – Полагаю, она согласится с вами поговорить.

Кристиан протянул конюху поводья.

– Уверен, Леона не станет со мной говорить. К тому же я не знаю, что ей сказать, чтобы она перестала на меня сердиться.

– Она не сердится. Если вы сейчас пойдете к ней, ей сразу станет легче. Я опасаюсь за ее здоровье. – Тун Вэй покачал головой. – Последнее время она сама не своя. Идите же к ней. Она согласится с вами поговорить, уверяю вас.

С этими словами Тун Вэй удалился, а Кристиан, войдя в дом, спросил у лакея, протягивая ему перчатки:

– Китаец долго ждал меня на улице?

– Два дня стоял как истукан, милорд. Не сходя с места. Заступил на свой пост вчера рано утром. Леди Уоллингфорд приказала нам его увести, но он притворился, что ни слова не понимает по-английски. Лорд Эллиот, который заходил после полудня, посоветовал оставить китайца в покое. Пусть, мол, стоит на часах у дома, если ему это нравится.

– Мудрое решение. – Кристиан не хотел, чтобы слуги в доме хоть в какой-то мере задевали самолюбивого Тун Вэя. Но если бы Тун Вэй счел нужным защищаться от их нападок, его обидчикам не поздоровилось бы.

Кристиан знал, что Леона не посылала к нему Тун Вэя с поручением передать, чтобы он ее навестил. Китаец пришел к нему по собственной инициативе. Тун Вэй далек от того, чтобы опекать и мирить поссорившихся влюбленных. Китаец искренне беспокоился за Леону. Если он два дня простоял на улице, чтобы попросить Кристиана зайти к Леоне, значит, у него была для этого уважительная причина.

– Мне нужно сменить лошадь. Седлайте мне моего гнедого.

Истербрук застал Леону в саду. Она сидела под деревом. Леона заметила, что Кристиан стоит неподалеку и наблюдает за ней. Она то ли грустно улыбнулась, то ли скривила губы, а затем опустила глаза.

Такой прием при всем желании нельзя было назвать радушным, однако Кристиан счел это хорошим знаком, потому что ожидал самого худшего. Он подошел к Леоне и присел рядом с ней на каменную скамью.

– Тун Вэй беспокоится за вас.

– Иногда Тун Вэй ведет себя как сварливая старуха.

– Вы не можете ставить ему в вину то, что он ответственно относится к своему долгу. Он обеспокоен тем, что вы все время молчите.

– Не могу же я болтать без умолку, – раздраженно сказала Леона. – И не могу все время крутиться как пчелка. Вам не кажется, что иногда и мне надо немного отвлечься от повседневных забот и поразмыслить о жизни? Вот, например, Тун Вэй только и делает, что размышляет. Вы тоже проводите свою жизнь в уединении, оставаясь наедине со своими мыслями. Почему я не вправе денек-другой поразмышлять?

Кристиан спокойно отнесся к тому, что Леона критикует его привычки.

– Дело в том, что Тун Вэй не знает, чем вызвана ваша меланхолия.

– Это он отправил вас ко мне? Он к вам приходил? – смущенно спросила Леона и покраснела. – Нельзя навязывать человеку свою волю.

– Он не навязывал мне свою волю. Я бы и сам пришел. – Да, он бы все равно пришел. Под любым благовидным предлогом. Тун Вэй только ускорил события.

Леона устремила на него взгляд, она словно хотела спросить его: «Зачем?

И правда, зачем? Стоило ли беспокоить ее и ставить их обоих, в неловкое положение? Видеть в ее глазах подозрение? К чему снова возвращаться к их последней ссоре?

Кристиан и сам не знал зачем. Впрочем, он знал. Все эти дни после их ссоры он не мог думать ни о чем, кроме нее. Потому что в минуты, когда он оставался наедине с самим собой, он ощущал странную пустоту в душе. Потому что Леона ему нужна.

– Я прочла дневник, – сказала Леона. – Я знаю, почему вы его забрали и почему не хотели мне его возвращать.

– Да, я держал дневник у себя, но я не открывал его. Я прочел его недавно. Поэтому всего каких-то две недели назад я знал меньше вашего. А забрал я этот дневник с одной-единственной целью – чтобы защитить вас, Леона. Других причин у меня не было. Я уже говорил вам об этом. Ваш отец собирался продолжать расследование, не беря в расчет опасность, которой вы все подвергались. Поджог, который устроили на корабле, доказывал, что за свое расследование ваш отец мог поплатиться жизнью. Своей жизнью или вашей, Леона. Я увез дневник с собой ради вашей безопасности.

– Но вы догадывались, что содержали записи моего отца.

Кристиан предпочитал тогда не думать об этом. He строить догадки. Не знать.

– Вы никогда не задумывались о том, как я оказался в доме вашего отца? Почему он принимал меня у себя?

– Вы англичанин. Я полагала, что у вас были рекомендательные письма.

– Не было у меня никаких рекомендательных писем. Я назвал ему только имя. Я передал ему привет от маркиза Истербрука. Я прибыл на Восток до того, как стало известно о смерти моего отца, поэтому мистер Монтгомери думал, что мой отец жив и здоров и что я представляю его интересы и выступаю от его имени.

– Почему?

– Я прочел отчеты и другие документы своего отца. У меня были имена и фамилии людей в таких местах, как Гуанчжоу, Макао, а также в Индии, и я воспользовался этим как зацепкой для того, чтобы совершить путешествие, не имевшее определенной цели. Имя Реджиналда Монтгомери было среди тех имен, и все. Клянусь вам: я понятия не имел, при каких обстоятельствах познакомились ваш отец и мой. Я побоялся назвать свое настоящее имя, потому что мое собственное было скомпрометировано. Дело в том, что я употреблял опиум и стал рабом этой пагубной привычки.

Истербрук понял по ее глазам, что Леона ему не верит. Ну разумеется. Это естественно. Он не винил ее за это.

– Ваш отец рассказал мне о своих проблемах и о том, что он убежден в том, что в Англии есть люди, которые греют руки на контрабанде. Он не столько делился со мной сведениями, сколько расспрашивал меня самого. Он хотел знать, известно ли мне что-то об этих делах или меня подослал маркиз из тех побуждений, в которых вы меня подозреваете.

– Наши с отцом подозрения имеют под собой веские основания. А ваша история, Кристиан, не похожа на правду.

– Тут уж я ничего не могу поделать. Я сказал правду. Ваше дело – верить мне или нет. Я не жду, что вы мне поверите. Быть может, все дело в том, что вы недостаточно доверяете людям?

Ее лицо вытянулось. Кристиан никогда не видел Леону такой сломленной и упавшей духом, какой она казалась сейчас.

– Не говорите мне о том, что я никому не верю. Я верила вам долгих семь лет. Несмотря ни на что. Несмотря на то что подозревала вас в глубине души. Я доверяла вам даже после того, как узнала, что в Макао вы жили под чужим именем. Я доверяла вам вопреки здравому смыслу. Доверяла настолько, что отдалась вам телом и… – У Леоны предательски дрогнул голос, и она замолчала, чтобы не разрыдаться. – Горькая правда заключается в том, что, как бы вы со мной ни поступили, все теперь кажется мне мелочью по сравнению с этим. Теперь я смотрю на все совершенно другими глазами. После того, что узнала два дня назад.