Марина Добрынина - Империя под угрозой. Для служебного пользования

• Название: Империя под угрозой. Для служебного пользования
• Автор: Марина Добрынина
• Жанр: Фэнтези

Если Родина обучила тебя, призвала, если тебе нравится твоя работа, если ты искренне считаешь, что ты нужен, разве ты можешь изменить? А ведь можешь…

---

— Я с тобой пойду, — произносит Сергей, правда, несколько неуверенно.

— Ну да, конечно. Конечно, ты пойдешь со мной. А к вечеру мы вернемся как раз, чтобы похоронить успевшее остыть тело твоего брата. От меня тут помощи, как от козла молока, а ты хоть что-то можешь. И не дергайся. Мастер Идеи — вполне полноценная боевая единица. Ты в этом, полагаю, уже убедился.

Он неуверенно кивает. Переводит взгляд на Георгия, но тот ему пока помочь не может. А в их тройке решения принимает именно старший. Егор, кстати, снова куда-то подевался.

— Давай, солнце, не дрейфь! — бодро заявляю я и хлопаю его по плечу, — смотри за братом, я скоро вернусь.

Глава 3

Как-то вот я незаметность инквизиторов переоценила. Нет, на нас, действительно, не смотрят, но когда нас много. А здесь городок-то крохотный! Я иду по улице, и только ленивый в мою сторону не пялится. Хорошо хоть плакатов на столбах не видно с моей физиономией. Может, в эту глушь сводка еще не пришла? Будем надеяться, благо больше ничего не остается.

Где же тут больница? Ага, вижу аккуратный белый домик среди лохматых высоких рябин. Двухэтажный. Скорая рядом стоит. Вхожу внутрь. В приемном покое два человека — старичок и девочка четырех-пяти лет. Рядом с ними дама в белом халате. И лицо у нее такое располагающее, и испуганное, но чуть-чуть. Ровно настолько, насколько обычно пугаются люди при виде инквизитора в непосредственной близости.

— Что-то случилось, советник? — спрашивает она.

— Здравствуйте, да, есть небольшая проблема. Мой коллега был ранен в перестрелке. Я боюсь его переносить. Повязку я сделала, конечно, но…

— Вы хотите, чтобы доктор проехал к Вам?

— Да, конечно!

Люблю таких догадливых.

— Хорошо, — произносит она и улыбается, — Вы пройдите пока в соседнюю комнату. Подождите пару минут. Сейчас доктор освободится, и Вы ему все расскажете. Кофе будете?

— Буду, — скромно отвечаю я. Еще как буду!

Прохожу в соседний кабинет, присаживаюсь в креслице. Симпатичная девушка в униформе медика приносит мне крохотную чашечку горячего кофе. Кажется, все хорошо, только вот привкус какой-то странный…

Дура я. Расслабилась не вовремя. Ну кто мне мешал докторицу ту отсканировать? Кто? Совесть? Да шла бы она лесом, эта совесть! В результате меня, Мастера Идеи шестого уровня, полноценную боевую единицу, как я тут недавно утверждала, банально опоили. Нам наркотики нельзя. Мы под их воздействием вектор приложения силы найти не можем. Долго, они, правда не действуют. Так, минут сорок, не более. Но этих сорока минут вполне хватило, чтобы докторша успела вызвать СИ. Те, в свою очередь, убедились, что моя физиономия очень смахивает на ту, изображенную в сводке, которую они, естественно, получили. А дальше дело техники. Берем вяло сопротивляющегося Мастера и запихиваем его в изолятор временного содержания.

М-да, вот ты какая, помощь медицинская. Врача я нашла. В камере. Городок тут маленький, тихий. Ну, был раньше тихим, по крайней мере. Так что наличием нормальной тюрьмы власти пока не озаботились. А даже, если и озаботились (что я на их месте, учитывая растущую активность так и норовящих сдать с потрохами всех подозрительных лиц горожан, непременно бы сделала), то задумки свои еще не реализовали. Короче, камера эта, куда меня втолкнули без особых церемоний — и не камера вовсе, а часть подвала под мэрией. Кстати, похоже, представительство СИ тут же в мэрии и находится. Все власти, так сказать, в одном флаконе. Хороший выстрел из гранатомета и анархия гарантирована.

Здесь, кстати, сухо и тепло, хотя и темновато. Маты физкультурные на полу валяются. И крыс не видно. Если не считать крысой невысокое, худенькое и невзрачное на вид существо мужского пола, нервно вжимающееся в угол.

— Здрасте, — говорю, — девочек по вызову заказывали?

Фыркает и отворачивается. Ну, понимаю, что выгляжу я сейчас, мягко говоря, не как краса полей и огородов. Нос разбит, волосы дыбом, ногти обломаны (ну, это потому, что я, поняв, что с ментальным воздействием у меня нелады, начала царапаться, кусаться и лягаться. Не помогло). А форму СИ, надетую на меня, можно признать таковой только по сохранившемуся местами оливковому цвету. Согласна, не мечта поэта, но все же, можно и пообщаться. Тем более, что этого мне сейчас очень хочется.

— Майя Дровник, Мастер Идеи шестого уровня, экс-Советник Святейшей Инквизиции, — кокетливо заявляю я, — Вы кто?

— Артем Боровиков, — глухо доносится из угла, — Мастер Врачевания третьего уровня.

Вздыхает.

— Экс-главврач местной больницы, экс-хирург, экс… Сплошное экс.

— Ну что ж! — радостно восклицаю я, — есть повод начать жизнь с чистого листа.

Артем Боровиков начинает было смеяться, но охает и прижимает локоть к груди.

— Извините, — говорит, — не могу оценить Ваш юмор в полной мере. Мне благодарные пациенты ребро сломали. Точнее два.

— Ну, давайте, посмотрю, — великодушно предлагаю я.

— Спасибо, — хмыкает он, — нет необходимости. Повесить меня могут и со сломанными ребрами. Шея же цела.

Тут уже я начинаю нервно ржать.

— Повесить? Серьезно?

— Я-то? — ухмыляется Боровиков, — мне, знаете ли, приговор уже вынесен. Полагаю, и Вам решение по Вашему поводу огласят часа через два. Сейчас это быстро делается. Тройки собираются в этом же здании на втором этаже. А разводить церемонии с Мастерами они не будут. Считают нас особо опасными для общества. И, заметьте, небезосновательно.

А мне он нравится. Веселый такой парнишка. Оптимист. И левый глаз красивый — прозрачный, серо-голубой, реснички черные топорщатся. Правого не видно, потому что заплыл весь, как видно, от соприкосновения с рукой "благодарного пациента".

Сидим, молчим. Думаем, каждый о своем. Я, к примеру, о тяжелораненом проводнике, который ждет от меня медицинской помощи, и фиг дождется. Артем о чем-то другом. Косится иногда на меня и губы кусает.

Через три с половиной часа ожидания окошко на двери открывается.

— Эй, — орет кто-то, — коллега, подойди сюда.

Коллега… ну, вряд ли это друзья-врачи пришли навестить приговоренного Мастера. Стало быть, спрашивают меня.

— Что тебе? — ору, не двигаясь, впрочем, с места, — говори так, мне и здесь слышно.

— Иди сюда, мать твою.

Ну, подхожу. В окошко просовывается лист бумаги и ручка.

— Подпиши, — требует голос.

— Что это?

— Приговор. Поставь подпись в графе «ознакомлен».

— А что, если я не подпишу, приговор недействителен? — ехидничаю я.

— Пиши давай, юмористка.

Ставлю подпись. Выхватываю взглядом куски текста. 19 августа… 11.00… через повешение. Значит, завтра.

— Быстрые какие, — говорю.

— Ага, — хмыкает голос, — мы с врагами народа моментом разбираемся. Скажите спасибо, не сжигаем. Так что готовьтесь с медиком. Можете помолиться, или еще там чем заняться.

Он радостно и паскудно ржет. Окошко закрывается.

Поворачиваюсь к Артему.

— Нам тут предложили чем-то заняться, — комментирую я, — интересно, о чем это он?

Боровиков криво ухмыляется.

— Есть у меня одна идея.

Потом, когда он ее изложил, мы долго переругиваемся.

— Тем, — прошу я, а голос срывается, — Тема, ты не должен так поступать.

— Да? — злится он, — а какой выход они нам оставили?

— Тема, ты же знаешь, экстренная актуализация сделает из тебя инвалида, и это при самом лучшем раскладе. Срок-то тебе пришел. Кстати, а почему ты на курсы не съездил? Неважно. Я же смогу тебя только до своего уровня дотянуть — не больше и не меньше. И скорее всего, повышение на три уровня ты не переживешь. Я не могу так рисковать.

— А ты-то вообще здесь причем?

— В смысле? — искренне удивляюсь я, — по-моему, меня это, как раз, касается непосредственно.

Тема заползает в угол и глядит на меня оттуда рассерженными светлыми глазами. Ну, одним глазом.

— Я прожил здесь, — зло бросает фразы, — четырнадцать лет. Ко мне люди съезжались даже с соседних городов. Ты хоть можешь представить себе, сколько жизней я спас? Ну да, пусть это звучит патетически, но… Я хирург. Я и сам по себе неплох, не прерывай меня, я знаю… Но я ведь еще и Мастер. Пусть третьего уровня. Ты ведь знаешь, что это значит.

Я-то знаю, то есть представляю. Мастер Врачевания. Его уровень восприимчивости должен быть гораздо выше моего. И мне становится порой неловко, когда я вижу на улице человека, скажем, на мой взгляд, больного, и серьезно, но не знающего об этом. А ведь Артем, в отличие от меня, мог изменить все это. Мастер Врачевания мог сделать мир лучше сам и делал это. И ему, в отличие от меня Мастера Идеи, не приходилось доказывать ежедневно, что Идея это чего-то стоит. Мастер медик знал, всегда знал, для чего он создан. Помогать.

— Я, знаешь ли, — ухмыляется он, — местная знаменитость. Привык к славе и почестям. Личный врач главы города и все такое. И знаешь, что сказал этот самый глава города, когда к нему пришли утверждать ордер на мой арест? Он сказал, что всякая зараза должна быть уничтожена. Вот я зараза и есть. У меня была только работа и мое призвание, с семьей, сама знаешь, у нас проблемы… А сейчас выяснилось, что я зараза. Я вреден для общества.