Николай Мещанкин - Одержимый

• Название: Одержимый
• Автор: Николай Мещанкин
• Издательство: Армада, Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• ISBN: 5-93556-154-9

Как призрачна зыбкая грань между ничтожным существованием и величием! Вчера еще безродный школяр, гонимый и презираемый, прихотью Фатума и собственной дерзостной волей становится вдруг бароном и Главным имперским колдуном. Но положение это не приносит ни покоя, ни счастья. Барон оказывается объектом дворцовых интриг, мишенью в подспудно кипящей, грозной магической войне. Приходиться бежать в другой мир и начать все сначала. Так у варварских племен, окруженных цепью враждебных государств, появляется Гунга — оживший бог, могучий маг, столп роковой веры в великое будущее, путь к которому пролегает через вселенскую войну. Как призрачна зыбкая грань между ничтожным существованием и величием! Вчера еще безродный школяр, гонимый и презираемый, прихотью Фатума и собственной дерзостной волей становится вдруг бароном и Главным имперским колдуном. Но положение это не приносит ни покоя, ни счастья. Барон оказывается объектом дворцовых интриг, мишенью в подспудно кипящей, грозной магической войне. Приходиться бежать в другой мир и начать все сначала. Так у варварских племен, окруженных цепью враждебных государств, появляется Гунга — оживший бог, могучий маг, столп роковой веры в великое будущее, путь к которому пролегает через вселенскую войну.

Но, чтобы быть богом, барону приходиться соединиться с беспощадной и необоримой силой Смерти, воплощением которой является Гунга. Ничто, кажется, не может нарушить это единство — даже возвращение в свой мир и корона Империи. Голод Смерти и ненависть переполняют барона. И все-таки… Адская связь сокрушается обыкновенной и прекрасной человеческой любовью…

Но, чтобы быть богом, барону приходиться соединиться с беспощадной и необоримой силой Смерти, воплощением которой является Гунга. Ничто, кажется, не может нарушить это единство — даже возвращение в свой мир и корона Империи. Голод Смерти и ненависть переполняют барона. И все-таки… Адская связь сокрушается обыкновенной и прекрасной человеческой любовью…

---

— Он хочет встретиться с вами? Где? — Баниши внимательно посмотрел на Зихенгельза, пытаясь почувствовать ложь.

— Еще не определено. Нужно еще это, говорить нужно. Еще связь, в от. Жрец улыбался, довольный.

— И когда?

— Завтра. Нет. Завтра от завтра. Наверное. — Зихенгельз снова закивал. Еще говорить.

— Кто с кем будет говорить?

— С кем говорить? — Зихенгельз удивленно посмотрел на Баниши.

— Да, говорить. Кто — говорить? Штах с тобой будет говорить? Или ты — с ним?

— Да, мы с Императором! Да здравствует Император!

Опять полные энтузиазма вопли.

— Всевысшие вас побери! — Баниши скривился. Похоже, сейчас он от жрепа мало чего сможет добиться. И дело даже не в его шумных друзьях. Уж больно у этого Зихенгельза глаза горят. Ладно, по крайней мере ясно, что Гуграйт — это точно их Штах, а детали можно выяснить потом. Время еще есть. Но как им не надоест орать?

— Так. — Баниши повернулся к магам, следившим за подкачивавшим Зихенгельза во время связи колдуном. — Восстановите блокировку. Отведите их по комнатам и глаз с них не спускать ни днем, ни ночью. Идите.

Оставшись один, Баниши сел на стул, недавно занимаемый жрецом, задумчиво посмотрел в пространство. Если действительно удастся выманить Гуграйта… А почему бы и нет? Ведь Гуграйт не дурак, должен же понимать, что обречен. А тут не только шанс остаться в живых, но и получить королевство. Может, и небольшое, судя по описаниям жреца, но все же. Что ему эти орки? Конечно, Гуграйт может не поверить Девятке, хотя, давая гарантии, Баниши был искренен. Ну, почти искренен. По крайней мере, убивать имперцев и Гуграйта сразу, как только тот попадет ему в руки, Баниши не собирался, хоть Хобахава и убеждал его сделать это чуть ли не с пеной у рта. Старый трус, шарахающийся от собственной тени. Появление еще одной силы, конечно, усложняло ситуацию, но одновременно и открывало новые перспективы, делало возможными новые комбинации, вкус к которым Баниши приобрел в последнее время. Гуграйт, без сомнения, враг, но нобиль Штах мог оказаться другом. Белые Братья почти исчерпали свои ресурсы, к тому же их амбиции не простирались дальше строительства новых замков на территории орков, а ему надо больше, много больше. И нобиль Штах вполне мог помочь ему в этом. Да уж, если вспомнить, насколько быстро он сумел объединить орков, превратить их в серьезную военную силу, или как лихо выставил кифтян за Пограничный Рубеж. Конечно, Баниши не собирался безоглядно доверяться этому Штаху и бросаться в авантюры, необходимо было все тщательно проверить, взвесить, чтобы потом не оказалось, что он поймал тигра за хвост. Например, выяснить, действительно ли так мало это самое государство, откуда Штах родом. И тем не менее возможности, возможности… Баниши мечтательно закинул руки за голову. Даже на ближайшее будущее… Жаль, что Тледи-Угу, судя по всему, свихнулся после того сражения, забавный был старикашка. Но если орки останутся без своего командира, генерал уже не нужен… Сардигцы сейчас около Хамура, и, наверное, не стоит их сильно торопить. Армия Кифта уйдет за Пограничный Рубеж, и в столице останется только гвардия. Триумфальный въезд в город, а потом… Что ж, с этого можно и начать.

* * *

— Ну что?

— Ничего. Все, как мы предполагали.

— Значит, не поверил.

Шеридар скорее утверждал, чем спрашивал, и Зейенгольц промолчал.

— Послушай, а ты уверен, что он нам все еще нужен? Ты не боишься?

— Чего? — Зейенгольц удивленно посмотрел на Шеридара. — Ты же сам говорил, что та сила была не его, а этих, Стеклянных Пещер, кажется, да? И он от нее вроде как окончательно отказался. Или не так?

— Все так. — Шеридар сухо кивнул. — Но я имею в виду самого Штаха. Он и сам по себе, без Пещер, сильный колдун, да и человек не такой, чтобы позволить собой управлять. Вот я и спрашиваю, так ли он нам нужен?

— Ты что? — Зейенгольц поднял брови. — Конечно, нужен. Если мы его не привезем, привезет Комиссия, а чем это грозит, думаю, объяснять не надо. А насчет управления… — Зейенгольц пожал плечами. — Есть много разных методов убеждать.

— Ладно, тебе видней. — Шеридар помолчал, — И что теперь?

— Теперь? — Зейенгольц потер нос. — Теперь, думаю, пора расстаться с нашими гостеприимными хозяевами. Сами они отпустить нас вряд ли захотят, так что придется уходить не прощаясь Твои друзья готовы?

— Они мне не друзья.

Зейенгольц взглянул на застывшего Шеридара, усмехнулся:

— Ладно, я пошутил. Так что, они готовы? Вообще, им можно доверять?

— Я — первожрец Некротоса, и если я говорю, что они сделают все, что потребуется, значит, так и будет.

— Хорошо. — Зейенгольц задумчиво кивнул. — Значит, сегодня ночью и двинемся. Что они могут? Смогут они нас отсюда вынести?

— Вынести — нет. Но они откроют все двери, расчистят путь, и мы выйдем сами. Но я вот думаю: не слишком ли мы торопимся? Может, подождать еще немного?

— Нечего нам больше ждать. Нас вывели на Штаха, и больше нам от них ничего не нужно. А вот им от нас… Знаешь, как сложно было сегодня ничего толком не сказать этому Баниши? Он следил за мной из тонкого уровня, я не мог ни слова соврать. Слава демонам, все замечательно кричали, и на этот раз удалось от него отвязаться, но я знаю, я чувствую, скоро он за нас возьмется всерьез, и никакой «Служака» уже не поможет. Так что пора.

— Да, но как мы тогда доберемся до Штаха? Слуги Некротоса нам в этом не помогут. Мы ничего не сможем сделать, если он будет окружен войсками. Не затевать же войну против Императора. Нас не поймут.

— Это просто. — Зейенгольц улыбнулся. — Ты знаешь, где находятся войска. Скажи, что бы ты сделал на месте Штаха?

— Отступил бы. Ушел бы в горы. Именно об этом я и говорю. Что мы, штурмом его Изарон брать будем?

— Не будем. Потому что Штах не уйдет. По крайней мере, не сразу. Сначала он пойдет вперед.

Шеридар вопросительно посмотрел на Зейенгольца.

— Под Джин-Юром сейчас этот, как его, Рон, правильно? И он уйти не успевает, кифтяне перекроют ему дорогу на восток. Так вот, Штах бросится его выручать. Ты же знаешь этих армейцев. — Зейенгольп довольно усмехнулся.

Шеридар побарабанил пальцами по столу:

— Ты надеешься, что кифтяне его разобьют? А если он их? Силы равные.

— А вот об этом мы и должны будем позаботиться. — Зейенгольц грустно вздохнул, — С помощью твоих друзей.

* * *

— Пойми, Девятке не нужны орки. Ей нужен Гунга Крайт, — Натуанин блеснул глазами на самой кромке узкого круга света от свечи. — Только Гунга Крайт, и больше никто.

— Но зачем? — Кен удивленно нахмурился.

— Я же объяснял, — терпеливо проговорил натуанин. — Из-за Гунги. Гунга проклятие, Ага-виши, или, как они это называют, одержимость. Одержимый человек получает огромную силу, но взамен отдает свою человеческую сущность, превращается в монстра, угрожающего всему миру. Эту угрозу Девятка и хочет предотвратить.

Кен недоверчиво хмыкнул. Гоняясь по лесам Облачного Хребта за кифтянами, он видел натуан в деле, видел их беспощадность и жестокость, горы остающихся после них разорванных, изуродованных тел. И то, что это существо смело называть кого-то монстром, звучало почти издевательством.

— Мы — не самое страшное, что может быть. — Натуанин, видимо, догадался о мыслях Кена. — И даже нас пугает то, во что может превратиться мастер.

— Не верю. — Кен твердо посмотрел на натуанина. — Это все слова. Так можно кого угодно обозвать проклятым.

— На самом деле даже не важно, веришь ты в это или нет. Главное, что в это верит Девятка. — Натуанин помолчал, тихонько свистнул. — Но это правда. Трансформация происходит медленно, но она происходит. Неужели ты не замечаешь, что он меняется? И не только меняется сам, он влияет на тех, кто рядом с ним, он уничтожает их. Вспомни, он убил твоего отца, он лишил рассудка твоего брата. Разве ты не видишь, чего он хочет, к чему стремится? Он, нет, не он сам, проклятие стремится к власти над твоим народом.

Кен болезненно сжал губы. Отец… Натуанин знал, что припомнить. Отец, его смерть и не отпускающая бесконечными бессонными ночами вина, все нарастающая, раскалывающая голову, от которой хочется выть… Отец, ведь он любил его, любил! Как он мог сам, по своей воле, велеть Безродным его убить? Нет, не мог, не мог, не мог! Тогда, значит, это правда и смерть отца — не его вина? Гунга Крайт? Значит, это он внушил ему эту мысль, а он, Кен, был просто слепым орудием в его руках?

— Его надо остановить, пока не поздно. Пока он не уничтожил твой народ. И ты, Кен, — единственная надежда своего народа! Ты — единственный, кто может спасти орков. И ты должен сделать это.

Кен с трудом проглотил комок в юрле, взглянул на ухмыляющегося натуанина. Нет, что-то не сходилось.

— А тебе какое до этого дело? Какое вам, натуанам, дело до моего народа? Что-то я не помню, чтобы вы раньше о нас сильно заботились.