Николай Мещанкин - Одержимый

• Название: Одержимый
• Автор: Николай Мещанкин
• Издательство: Армада, Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• ISBN: 5-93556-154-9

Как призрачна зыбкая грань между ничтожным существованием и величием! Вчера еще безродный школяр, гонимый и презираемый, прихотью Фатума и собственной дерзостной волей становится вдруг бароном и Главным имперским колдуном. Но положение это не приносит ни покоя, ни счастья. Барон оказывается объектом дворцовых интриг, мишенью в подспудно кипящей, грозной магической войне. Приходиться бежать в другой мир и начать все сначала. Так у варварских племен, окруженных цепью враждебных государств, появляется Гунга — оживший бог, могучий маг, столп роковой веры в великое будущее, путь к которому пролегает через вселенскую войну. Как призрачна зыбкая грань между ничтожным существованием и величием! Вчера еще безродный школяр, гонимый и презираемый, прихотью Фатума и собственной дерзостной волей становится вдруг бароном и Главным имперским колдуном. Но положение это не приносит ни покоя, ни счастья. Барон оказывается объектом дворцовых интриг, мишенью в подспудно кипящей, грозной магической войне. Приходиться бежать в другой мир и начать все сначала. Так у варварских племен, окруженных цепью враждебных государств, появляется Гунга — оживший бог, могучий маг, столп роковой веры в великое будущее, путь к которому пролегает через вселенскую войну.

Но, чтобы быть богом, барону приходиться соединиться с беспощадной и необоримой силой Смерти, воплощением которой является Гунга. Ничто, кажется, не может нарушить это единство — даже возвращение в свой мир и корона Империи. Голод Смерти и ненависть переполняют барона. И все-таки… Адская связь сокрушается обыкновенной и прекрасной человеческой любовью…

Но, чтобы быть богом, барону приходиться соединиться с беспощадной и необоримой силой Смерти, воплощением которой является Гунга. Ничто, кажется, не может нарушить это единство — даже возвращение в свой мир и корона Империи. Голод Смерти и ненависть переполняют барона. И все-таки… Адская связь сокрушается обыкновенной и прекрасной человеческой любовью…

---

— Уверен, Гунга Крайт знает…

— Тихо. — Натуанин приложил палец к губам.

— Идет еще один обоз, — наконец заговорил натуанин. — К югу отсюда. Завтра сможете его перехватить.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. — Натуанин задумчиво смотрел на черное небо.

— Но мы же завтра возвращаемся.

— Тебе решать. — Натуанин скользнул в темноту деревьев. — С ними маг. Если боишься — возвращайся.

Харег дернул плечами. Боишься! Он не боялся. Видел он этих магов в прошлый раз, когда они с тем нобилем приходили. Ничего в них такого особенного нет. Просто хотелось поскорей домой…

На следующее утро Харег развернул отряд на юг. В принципе это было нарушением приказа Гунти Крайта, который запретил нападать на магов. Несколько успокаивало то, что, нападать на обоз или нет, решали голосованием и отряд проголосовал «за». Правда, им Харег про мага не сказал, ну и что? Ведь он колдун, и маг — его забота. И никого он не боится.

Вообще, вчерашний разговор оставил у Харега какое-то неприятное впечатление, причину которого он никак не мог найти. Было в нем что-то странное. Конечно, захотевший пооткровенничать натуанин сам по себе был явлением весьма необычным. Но существовало и еще что-то, что-то неправильное и важное, что он упустил. Харег прокручивал в памяти слово за словом, но обнаружить это «что-то», зудевшее, словно заноза, так и не смог. Наконец Харег решил выкинуть все из головы. Вернувшись, он обязательно перескажет разговор Гунге Крайту, а тот уж точно заметит, если что не так.

Остановившись на этом, Харег больше не мучил себя сомнениями. День выдался чудесный: ярко светило солнце, чирикали птички, и настроение у Харега было замечательным. Он смотрел на идущих парней отряда, повеселевших от предчувствия скорого возвращения. Несмотря на усталость, ему хотелось петь. Он любил их всех — надежных, смелых, и не сомневался, что они испытывают такие же чувства.

К месту засады отряд подошел уже к вечеру. Быстро и умело парни укрылись по обе стороны от дороги, не оставляя никаких видимых признаков своего присутствия. Теперь начиналась работа Харега Засаду надо было скрыть не только от взглядов, но и от чутья мага

Харег очертил вокруг себя защиту, накинул на нее пару заклинаний. Колдовать надо было осторожно, чтобы маг не только не заметил засаду, но и не почувствовал ворожбы. Харег прикинул расстояние до приближающегося обоза, силу эха. Получалось не слишком хорошо. Энергии, которую он мог вложить в заклинания, могло и не хватить. Мага, конечно, оглушит, но вряд ли надолго. Отменить засаду, что ли? Харег потер лоб. В конце концов, чего он боится? На пару минут хватит, а дальше уже его парни подоспеют. Все будет нормально.

Харег закрыл глаза, сосредоточился. Так, сначала замаскировать засаду. Светящиеся сознания воинов медленно поплыли, теряя форму, рассыпались на множество точек. Все. Людей больше не было. Просто большая стая птиц в кустах.

Харег вздохнул. Теперь маг. Харег собрал энергию, скрутил ее аккуратным шаром, осторожно уложил под дорогой. Ничего особенного, конечно, но должно хватить.

Харег открыл глаза, потряс кистями. Он закончил. Теперь оставалось только ждать.

Солнце медленно ползло по небосклону. Вот оно коснулось верхушек деревьев, повисело, словно в нерешительности, затем двинулось вниз, разлинеив лес длинными тенями.

Наконец с дороги послышался шум приближающегося обоза, скрип колес. На видимый участок медленно втягивалась колонна телег.

Харег встал, нервно оглянулся. Никто из его отряда на него не смотрел, и он облегченно вздохнул. Всякий раз в такие мгновения, за секунду до начала, его начинала бить дрожь, и он ничего не мог с этим поделать. Ладно бы это был первый обоз, на который они нападали, — так ведь нет. Сколько их уже было, и каждый раз одно и то же. Потом, когда приходила пора действовать, дрожь проходила, но перед этим… Словно мальчишка зеленый.

Обоз уже полностью выполз из-за поворота. Вон и последняя телега с дремлющим возницей на козлах. Едущие в хвосте всадники охраны вяло переругивались. Пора.

Харег сконцентрировался, присмотрелся к астральному образу обоза. Ага, вот он, их маг, расслабленный, спокойный. Все нормально, засаду он не заметил. Что ж, начали.

Из-под земли спиралью рванулась сила, плеснула в мага. Всхлип, звук падающего тела. Плавающие в кустах точки двинулись вперед, к дороге, сливаясь обратно в сознания воинов. И тут…

— Назад! Это ловушка!

Харег кричал? Или ему только казалось? Он не знал. Он смотрел и не хотел верить в то, что видел. Этого просто не могло быть. Не могло! Он же проверял, проверял! Телеги были заполнены снедью, не было в них никого! Откуда же взялись эти солдаты, десятки солдат? Почему он их не увидел?

Его друзья, захваченные врасплох, окруженные со всех сторон появившимися из телег солдатами, пытались отбиваться, пытались собраться в подобие строя, отступить в лес. Они гибли один за другим, падали в пыль, захлебываясь черной в подступивших сумерках кровью. Из-за него. А он стоял и смотрел…

— Нет! — Харег шагнул вперед, поднял руку, набирая силу, взгляд метнулся по дороге, выбирая цель. Солдаты, солдаты. Поднимающийся маг кифтян…

Его глаза… Полные любви, сострадания. Лучащиеся вселенской добротой, прощением. И немного укоризной. Как он мог? Как посмел поднять руку на этого человека? Нет, не человека. Не может обычный человек иметь такие глаза, заслоняющие весь мир, погружающие в любовь… Святого.

Рука сама, словно обретя собственную волю, потянулась к поясу. Нож? Да, нож! Искупление! Прижать, затем резко в бок…

Жгучая, невыносимая боль рванулась от живота вверх, и Харег принял ее с восторгом, наслаждением. Именно так! Смотри, смотри, это для тебя! Для тебя, небожитель! Смертный припадает к твоим ногам, ползет в собственной грязи и смраде к тебе, вымаливая прощение за то, что в невежестве своем пытался причинить тебе вред, пытался…

Что-то темное метнулось из леса, стремительное и смертоносное… Наваждение кончилось. Глаза мага потухли, затягиваясь смертной поволокой. И натуанин рядом, облизывающийся, довольный.

Секунду натуанин оценивающе смотрел на Харега, затем развернулся и двинулся на опешивших кифтян.

* * *

Харег лежал на прошлогодних прелых листьях и в неожиданно наступившей тишине смотрел на залитую лунным светом дорогу. Никого живого там больше не было. Он знал это совершенно точно.

Так же точно, как и то, что скоро придет и его черед. И, как ни странно, его это совершенно не волновало. Он совершил ошибку и должен за нее заплатить. Было лишь немного грустно, что мать расстроится. Да и Кая, наверное, всплакнет.

Харег лежал, больше не чувствуя боли, ушедшей вместе с ощущением своего тела, и туманящимся взором смотрел на усеянную искромсанными телами дорогу. И ведь это сделал один-единственный натуанин. Или несколько? Все происходило так быстро, что Харег не мог утверждать это с уверенностью. Солдаты, размахивавшие мечами, но медленно, безнадежно медленно, и тенью скользивший между ними натуанин, торжествующий, упивающийся. И тогда Харег понял, что ему казалось неправильным во вчерашнем разговоре. Натуанин, обвинявший Гунгу Крайта в смерти тех троих, не дошедших. Да ведь не волновало его это, совершенно не волновало. Крови, крови — вот и все, чего он хотел!

Харег коротко выдохнул, закрыл глаза. Его это больше не касалось.

Глядя на спокойное выражение его лица, можно было подумать, что он спит.

* * *

— Господин комендант? — Баниши с трудом протиснулся в узкую дверь наскоро сооруженной хижины, оглянулся по сторонам, ослепленный сумраком помещения после яркого света дня.

— А, дорогой магистр! — Откуда-то сбоку, из плавающих в глазах цветных пятен вынырнул невысокий старикашка с лицом сморщенным, словно печеное яблоко, схватил руку Баниши и принялся энергично ее трясти. — Ну наконец-то! Совсем вы нас забыли, не заходите. Нельзя же так!

Баниши недовольно поморщился. Глядя на этого седого человечка, трудно было поверить, что это и есть тот самый Бали Тледи-Угу, гроза кочевников, похоже сумевший отучить их от разбойничьих привычек в отношении соседей и впервые за долгую историю установивший подобие мира на южной границе Кифта. Клоун, да и только. Впервые встретив его, Баниши был просто шокирован. Хотя в дальнейшем он более-менее свыкся с манерами генерал-сублейстера, раздражать они не перестали. Конечно, уважать человека не значит его любить, но ведь просто невозможно выносить того, кто никогда не говорит серьезно.

— Господин комендант, только за последнюю неделю я трижды пытался встретиться с вами, и каждый раз получал ответ, что вы заняты и принять не можете.

— Да вы что?! Не может быть! — Господин комендант всплеснул ручками, затряс головой. — Ах ты ж, ах! А я — то и не знал!