Георгий Корниенко - Холодная война. Свидетельство ее участника

• Название: Холодная война. Свидетельство ее участника
• Автор: Георгий Корниенко
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 5-224-02460-9

Георгий Маркович Корниенко – Чрезвычайный и Полномочный посол, заслуженный работник дипломатической службы Российской Федерации, Герой Социалистического Труда. На протяжении сорока лет службы во внешней политике ему пришлось быть участником важнейших событий международной жизни послевоенного периода. Вместе с тем он волею судьбы оказался очевидцем и закулисной стороны того, как творилась не только внешняя, но и внутренняя политика в высших эшелонах власти до и после 1985 года.

Цель издания: основываясь на воспоминаниях автора и собранных им материалах, показать читателю наиболее интересные эпизоды «холодной войны».

---

Так вот, в том разговоре в 1992 году Уотсон, продолжавший следить за событиями в нашей стране, с горечью сказал мне: «Вы преуспели в дискредитации социализма, хотя в современных капиталистических странах, включая США, начиная с 30-х годов под воздействием Советского Союза появилось немало нововведений социалистического толка. Теперь я боюсь, что вы с не меньшим успехом дискредитируете капитализм». Эти его опасения оправдались с лихвой.

Можно до хрипоты спорить о том, что важнее для человека: свобода слова или дешевая колбаса, о том, приятнее ли человеку умирать от физического и психического истощения, если при этом ему не возбраняется во весь голос проклинать тех, по чьей вине он расстается с жизнью. И каждый из спорящих в чем-то может быть прав. Но есть интегральный вопрос, ответ на который, по-моему, позволяет объективно оценить последний 15-летний период нашей жизни – жизни в целом, не разделяя ее на части (свобода слова, преступность, Чечня, колбаса и т. д.).

И вот если на вопрос «Улучшилась ли ваша жизнь с 1985 года или ухудшилась?» в конце 2000 года 87 процентов людей отвечало «ухудшилась», то, очевидно, не остается ничего другого, как признать, что сбылось предсказание русского прорицателя Немчины, жившего в XIV веке, о том, что последние 15 лет XX века будут самыми трагическими в истории России. А вот сбудется ли его предсказание, что придет некий «великий гончар» и что Россия при нем вновь возродится, судить будут наши внуки.

Глава 13. ЧТО ТАКОЕ «НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ» И ЗАКОНЧИЛАСЬ ЛИ «ХОЛОДНАЯ ВОЙНА»?

Рациональное зерно провозглашенного первоначально Горбачевым «нового мышления» в международных делах, если его очистить от словесной шелухи, фактически заключалось в возвращении к тем постулатам и принципам международных отношений, которые были заложены в Уставе Организации Объединенных Наций при ее создании, но оказались, к сожалению, нереализованными из-за начавшейся вскоре «холодной войны». Попросту говоря, в данном случае подтвердилась истина, гласящая, что все новое – это хорошо забытое старое. Тот факт, что истинно новое мышление в международных делах родилось вовсе не в 1985 году, а на 40 лет раньше, в свое время признал и такой сподвижник Горбачева, как Шеварднадзе. «Уже в самом факте создания ООН, – резонно заявил он в 1987 году, – был заключен зародыш нового политического мышления. Уже тогда его принципы вылились в статьи Устава ООН, безусловно одного из величайших нормативных актов всех времен и народов… По существу, все послевоенные десятилетия есть не что иное, как история борьбы косных политических воззрений с народившимся в муках войны новым политическим мышлением».

Главное, конечно, не в авторстве «нового мышления» и не в том, когда оно родилось, а в том, с каким внешнеполитическим итогом мы пришли к смене вех в 1985 году и что произошло дальше.

Что было сделано до 1985 года

Самым важным позитивом предшествовавшего периода было, безусловно, то, что удалось избежать новой большой войны и что «холодная война» медленно, с перебоями, зигзагообразно, но все же шла к свертыванию. Как свидетельствуют факты, первые проблески понимания опасностей, сопряженных с «холодной войной», и желания повернуть развитие событий в обратную сторону появились давно, еще тогда, когда она только набирала силу.

На советской стороне Сталин в 1951 году вспомнил о ленинском принципе мирного сосуществования государств с разным социальным строем. Он заявил во всеуслышание (в интервью американскому журналисту Кингсбери Смиту) о готовности строить отношения СССР с Западом на основе этого принципа. Одним из практических проявлений этой готовности при Сталине был созыв в 1952 году в Москве Международного экономического совещания.

На американской стороне признаки понимания пагубности «холодной войны» наблюдались уже у Эйзенхауэра. Даже такой рыцарь «холодной войны», как Джон Фостер Даллес, к концу своих дней стал осознавать реальную опасность ее перерастания в настоящую в случае продолжения бесконтрольной гонки вооружений.

Существенно возросло это понимание на обеих сторонах после берлинского кризиса 1961 года и особенно в результате карибского кризиса 1962 года. За этим последовали и некоторые практические шаги по притормаживанию гонки вооружений. Однако они не приобрели необходимой последовательности и масштабности.

В ту пору, пожалуй, не было еще соответствующих объективных условий для того, чтобы возникшее на интеллектуальном уровне общее понимание опасностей, которыми была чревата «холодная война», материализовалось в готовности обеих сторон искать практические пути к ее прекращению на основе равенства. Слишком большой была тогда разница в мощи Соединенных Штатов и Советского Союза. Отсюда – готовность США искать только такой модус вивенди в отношениях с СССР, при котором у США сохранялся бы многократный перевес сил. А это, естественно, не могло быть приемлемым для Советского Союза.

Качественно новая в этом отношении ситуация, более многообещающая, начала складываться к концу 60-х годов, когда стал вырисовываться примерный ядерный паритет между США и СССР. Поскольку складывавшийся паритет сил делал возможность перерастания «холодной войны» в ядерную в одинаковой степени опасной для обеих сторон, возникала их одинаковая заинтересованность в исключении такой возможности и, соответственно, в поисках практических путей свертывания «холодной войны» на взаимоприемлемой основе.

Иными словами, то, что раньше считалось теоретически предпочтительным, теперь становилось настоятельной необходимостью для обеих сторон. Отсюда и важные практические результаты совместных усилий СССР и США в начале 70-х годов: принятие своего рода кодекса мирного сосуществования в виде «Основ взаимоотношений между СССР и США», заключение бессрочного договора о взаимном отказе СССР и США от создания национальных систем противоракетной обороны и первого соглашения о некоторых шагах по ограничению стратегических наступательных вооружений.

По моему глубокому убеждению, именно это был переломный момент, когда открылась реальная возможность для постепенно прекращения «холодной войны» и перестройки международных отношений на иных началах. В силу ряда причин начавшийся тогда процесс свертывания «холодной войны» был неровным, прерывистым, с нередкими новыми ее вспышками и обострениями (Ангола, Эфиопия, Афганистан, южнокорейский самолет – это лишь некоторые наиболее яркие эпизоды). Но поскольку фундаментальный фактор, породивший в начале 70-х годов необходимость прекращения «холодной войны», сохранял свою силу, то процесс ее свертывания в целом продолжался, хотя и с перебоями.

Даже Рейган, пришедший к власти в 1980 году под лозунгом бескомпромиссной борьбы с Советским Союзом как с «империей зла», уже к концу своего первого президентского срока в 1984 году осознал объективную необходимость поиска компромиссов в отношениях с Советским Союзом. Соответственно были предприняты шаги к возобновлению прерванных в предыдущем году переговоров по вопросам ограничения вооружений и разоружения. И небезуспешно. В конце ноября 1984 года Москва и Вашингтон согласились вступить в новые переговоры для достижения взаимоприемлемых договоренностей по всему комплексу вопросов, касающихся ядерных и космических вооружений.

Для того чтобы выработать совместную точку зрения на предмет и цели таких переговоров, 7–8 января 1985 года в Женеве состоялась встреча Громыко с государственным секретарем США Шульцем. По итогам этой встречи было опубликовано совместное заявление, в котором наряду с уточнением характера новых переговоров говорилось, что «в конечном итоге, по мнению сторон, предстоящие переговоры, как и вообще усилия в области ограничения и сокращения вооружений должны привести к ликвидации ядерного оружия полностью и повсюду».

В такой четкой форме задача полной ликвидации ядерного оружия фиксировалось в совместном советско-американском документе впервые. Отчасти этому помогло и то, что Рейган, будучи переизбран в ноябре 1984 года на второй президентский срок, стал проявлять интерес к тому, чтобы войти в историю с ореолом «миротворца». Как бы то ни было, фиксация в совместном заявлении задачи ликвидации ядерного оружия была весьма важным политическим актом. И это произошло, повторяю, в начале января 1985 года, то есть до смены руководства в Советском государстве.

Но переговоры были еще впереди, и мы, профессионалы, прекрасно понимали, что будут они невероятно трудными. Трудными, прежде всего из-за позиции США, особенно в области космических вооружений: в ней определенно просматривалось стремление лишь к таким договоренностям, которые, помимо создания Рейгану ореола «миротворца», обеспечивали бы Соединенным Штатам и явные преимущества в военном отношении.

В этих условиях тем более требовались смелые, неординарные решения с нашей стороны. На это, однако, как раз и трудно было рассчитывать при тогдашнем нашем высшем руководстве. Преодолеть эту трудность, разрушить накопившийся в наших позициях «железобетон» одним профессионалам было не под силу.