Александр Сегень - Невская битва. Солнце земли русской

• Название: Невская битва. Солнце земли русской
• Автор: Александр Сегень
• Издательство: «ACT», «Астрель»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2003

Роман современного писателя-историка А. Сегеня посвящен ратным подвигам новгородского князя Александра Ярославича (1220–1263). Центральное место занимают описания знаменитых Невской битвы и Ледового побоища, победа в которых принесла молодому князю славу великого полководца Руси.

---

— Братья фон дер Хейде, оба изгнанные нами из Пскова фогты. А вон там — братья фон Пернау с лучшими чудскими бойцами. А теперь Кондрат схватился с Александром фон Тотсом. Смотрите! Смотрите! Он сбил его! Одного из храбрейших рейтаров!.. Не могу поверить, что кто-то сумел одолеть Александра!

— Нашего тезку, — сказал Варлап, будто в русском войске все были Александрами.

— Если не ошибаюсь, — продолжал Ратша, — там еще есть Александры — один из братьев Банау, Александр фон дер Пайде, один из братьев фон Ауце — тоже Александр. Поразительно много рейтаров привел Андреас фон Вельвен! Дух захватывает — там чуть ли не треть всего ордена!

— На его месте, кабы я воевал против нашего Славича, так и весь орден привел бы сюда, — сказал Варлап, и Александра кольнуло — он назвал его Славичем, как называл его только отрок Савва, оставленный умирать в Узмени.

Он ненадолго прервал молитвы и огляделся по сторонам, будто в надежде узреть Савву где-то поблизости, живым и здоровым. Но он увидел много других родных лиц — Ратшу и Варлапа, Ратисвета и Терентия, Забаву и Свяку, Шептуна и Шестько. Остров Городец и лежащие вокруг него покрытые войсками проливы шевелились и перетаптывались в нетерпении, щетинились копьями и знаменами, сверкали кольчугами и панцирями. Сколько хватало глаз — всюду были новгородцы и понизовцы, а ближе к острову Горушке расположились ижорцы, ладожане, водь и корела. Всего здесь, в засаде, находилось более пяти тысяч воинов, готовых по условному знаку с Вороньего Камня двинуться и устремиться на врага.

Александр вновь стал мысленно читать молитвы и смотреть на то, что происходит далеко слева от него — на льду Чудского озера. Зрение у него было не менее острое, чем у Ратши, и, старательно приглядевшись, он мог увидеть и Гаврилу Олексича, и Мишу, и Грозного, и всех остальных вождей новгородских, принявших на себя главный удар тевтонских войск. Он видел, что все они пока еще держатся, зато немецкие ритари один за другим падали с коней своих, падали и их знамена. И когда знаемых им молитв оставалось совсем мало, он увидел, как свинья стремительно стала входить в плоть нашего войска, безумно вваливаясь в уготованную ей западню. Теперь он отчетливо видел, что, если бы безупречный немецкий строй не поддался на уловку, не ринулся бы со своим натиском в глубь чела, а, слегка развернувшись, пошел на тверские и суздальские полки, исход сражения был бы поставлен под вопрос. Но сего не случилось. Обманутая нарочным отступлением русских, глупая свинья бросилась вперед. Еще немного, и она ударилась рылом о высокий берег озера, схваченная с обоих боков нашими войсками.

— Не пора ли нам тенёты[129] набрасывать? — прозвучал неподалеку голос Ярополка Забавы.

Но Александр и без того видел, что пора. Вслух промолвил последнюю молитву:

— Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, молитв ради Пречистая Твоея Матере, преподобных и богоносных отец наших и всех святых — помилуй нас… — Он посмотрел в небо и увидел, что солнце готово ненадолго выглянуть в раскрывшуюся щель между серы ми облаками, поднял руку, выждал несколько мгновений и громко воскликнул: — Аминь!

И тотчас громко запели Александровы трубачи и дудочники, застучали бубенщики вощагами по тулумбасам[130], высоко взвилось главное Александрово знамя — червленый стяг с золотым владимирским львом, держащим в правой лапе крест. И как только раскрылось оно и затрепетало на ветру, яркий луч солнца брызнул из-за тяжелой тучи, озаряя окрестности и блистая в золоте льва, вышитого на стяге. И все, кто это увидел, разом воскликнули:

— С нами Бог!

— Господи, благослови!

— За Землю Русскую!

— Ай-я-а-а!

— О-о-о-о!

— Солнце!

И Александру нестерпимо захотелось прыгнуть на коне с высоченного обрыва Вороньего Камня и полететь на лед озера соколом, пущенным на добычу… Но он резко повернул Аера и поскакал по опасной тропе вниз, увлекая за собой витязей и оруженосцев, выхватив из ножен длинный меч и сверкая им на солнце. Долетев до основания скалы, он свернул направо и поскакал по льду озера, утоптанному войсками до сияющего блеска. Солнце, дав знак всему русскому войску к наступлению, вновь скрылось, уступив место хмурому утру, но теперь все равно казалось, что оно сияет, озаряя все пространство.

Выезжая по длинной дуге, Александр вывел свою конницу к правому крылу войск, где уже выдвигались вперед полки Ванюши Тура, поднимая алые московские стяги со Святым Георгием. Видя быстрый бег Александровой конницы, и они ускорились, чтобы одними из первых ударить в бок свинье.

Дождь стрел снова посыпался с той и другой стороны, на сей раз нанося больше вреда, чем в самом начале сражения. Несколько этих пернатых истребительниц ласточками просвистели и возле Александра, одна вонзилась ему в щит и там торчала в самом подножье изображенного на щите креста.

Все же, обогнав Ванюшиных москвичей, Александр и его всадники вместе с костромичами и ярославцами, коих вел Ртище, налетел на тевтонцев. Удар был такой сильный, что, несмотря на потери, русичи проломили бок свинье, ворвались ей в ребра. Свирепый ритарь, имеющий на вершине своего шлема прикрепленный человеческий череп, бросился с длинным топором на Александра. Князь вынужден был пригнуться, обоюдоострый топор просвистел в воздухе и отстриг Аеру кончик упругого уха. Тотчас, выпрямившись, Александр принялся наносить ритарю удары мечом и первым делом раскрошил на голове его череп, оказавшийся настоящим. Лишь нижняя челюсть с зубами осталась прикрепленной к шлему. Больше он пока не мог повредить ритарю — мощный доспех врага не имел погрешностей и трудно было пробить его мечом. Отразив щитом новый удар тевтонского топора, Александр продолжал искать, куда бы ужалить ритаря, поединок затягивался, меч и топор звенели, ударяясь друг о друга.

В какой-то миг лезвие топора достигло лица Александра, но лишь легко ударило в лобовину шлема. Но в следующее мгновение Александр сделал выпад вперед и, сам не веря такой удаче, вонзил жало меча прямо в узкую щель для глаз, отпрянул и тотчас увидел, как из щели брызнула кровь. Ритарь заревел и выронил топор, хватаясь обеими руками за свой шлем. Не теряя времени, Александр нанес новый удар, да такой мощный, что правая рука ритаря отлетела далеко в сторону, отсеченная по самое плечо. Тут уж тевтонский витязь повалился на бок и упал с коня.

Теперь Александр мечтал сразиться с самим местером Вельвеном.

— Ратша, где Андреяш? — крикнул он, подскакав к бывшему тевтонцу.

— Я не вижу его, — отвечал тот. — Вероятнее всего, вицемейстер где-то позади собственного войска, как и положено военачальнику, не желающему осиротить свои полки. Советую и князю Александру на время угомониться и поберечь силы для решающего поединка с Андреасом. Если, конечно, таковой состоится…

— Добро, — согласился Александр, отъезжая с дружиной своей на некоторое расстояние от битвы. Но отсюда, в отличие от Вороньего Камня, ему ничего не было видно — лишь спины, спины, спины… И только по хоругвям и знаменам можно было догадываться, что вон там, под знаменем с медведем, Ярославичи и костромичи, а там, где реет белый стяг с алым оленем, Святополк Ласка ведет в бой нижегородцев, городчан и юрьевцев; а вон — тверская великая хоругвь с ликом Спасителя в царской короне, там — посадник Семен Михайлович, заменивший Кербета, и там же должны быть ловчий Яков и Раздай с полочанами, смоленские воеводы Кондрат и Лукоша…

Аер протяжно и жалобно заржал, возможно, только теперь почуяв боль в покалеченном ухе.

— Не время, фарёк, жаловаться, когда кругом такое смертоубийство! — сказал ему Александр, вставляя меч в ножны и беря у Ратисвета лук со стрелами. Он сделал несколько выстрелов в сторону задних рядов тевтонцев — там свинья еще не была окружена нашими воинами и виден был ее толстый железный зад. Вдруг движение спин перед Александром усилилось, и вскоре войска быстро пошли вперед, отодвигая зад свиньи на сторону.

— Ужель рассекли? — волновался Александр.

— Грудинку — туда, окорока — туда, — засмеялся Ратисвет.

А через некоторое время и впрямь дошло известие — подскакавший Гаврило Олексич радостно доложил:

— Радуйся, княже! Твой брат Андрей вовремя с другого бока ударил. Рассекли мы свинью пополам. Голову и плечи окружили со всех сторон плотно.

— Много наших побито?

— Много, но немца — куда больше. Огорчися, княже…

— Кого?

— Ванюшу Тура убили. Воевода Раздай пал. У новгородцев Жидята погиб.

— Тур?.. Раздай?.. Жидята?.. — Александр сглотнул горечь, надавил на сердце, принимая глубоко в душу боль утрат, осенил себя крестным знамением. — Продолжайте отделять заднюю часть да гоните немцев к Узмени! Там их встренут души Саввы и Кербета!

Глава семнадцатая