Наталия Мазова - Киносъёмки

• Название: Киносъёмки
• Автор: Наталия Мазова
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Леди Амнари, — Рози скромно опустила реснички.

— Амнари?! Он что, с ума сошел?!!

— Именно так Нелдор ему и ответил, — вставил Димка. — Знаешь, куда он послал Стэнли вместе с его хрониками?

— Приблизительно догадываюсь, — рассмеялась Эленсэнт. — В тень Элксионы единорогов гонять.

В этот момент Аська окликнула всю компанию:

— Гости и хозяева, прошу всех в столовую. На вилле «Нарцисс» принято накрывать на стол коллективно.

…Ариэль расставляла на столе красивые тарелки с райскими птицами на дне. Это был фамильный сервиз Аль-Бано на двенадцать персон, однако Аська пользовалась им крайне редко, так как нормальное количество гостей на ее вилле превышало это число раза в два. Расставляя тарелки, Ариэль озабочено поглядывала на часы: один из гостей запаздывал. Что с ним? Задержался космолет? Или пробка на вокзале подсвязи в Эр-Рияде? Или пришлось долго ждать свободного флаера в Неаполе?

— Мы еще кого-то ждем, Ариэль? — спросила, неслышно подобравшись сзади, Эленсэнт. — Ведь ты поставила двенадцать тарелок, а нас, считая тебя, твою маму и Натали, только одиннадцать.

Вместо ответа Ариэль выглянула в большое окно, выходящее на галерею. Эленсэнт тоже посмотрела в ту сторону. И обе увидели, как по закругленной лестнице, проходящей, словно мост, над глубокой трещиной под самой галереей, почти бегом поднимается Нелдор.

Арагорн! Эленсэнт запомнила его в кольчуге и длинном плаще, со звездой Исилдура во лбу… Ничего этого сейчас не было. Серая рубашка, серые брюки, коричневая кожаная куртка… Только длинные темные волосы все те же, и все тот же уверенный взгляд серых глаз.

И Эленсэнт не выдержала. То, что она полтора года скрывала, прятала под насмешкой и кажущимся безразличием, теперь вырвалось наружу. Отчаянно вскрикнув: "Нелдор!", она вылетела из столовой и помчалась навстречу ему по все еще влажной после ночного дождя галерее.

Нелдор резко остановился, потому что в этот миг он внезапно узнал и галерею, и трещину под ней — последствия давнего землетрясения, и бегущую Эленсэнт — только не в белых одеждах, а в обычных джинсах и свитере. Видение в Зеркале Галадриэли! Но это значит, что сейчас…

Он не успел додумать эту мысль до конца. Эленсэнт поскользнулась и упала на перила, и они обломились от удара. Словно кадры замедленной съемки: падающие деревянные перекладины и пальцы Сенты, пытающейся ухватиться за обломки.

Я в зеркало Галадриэль
Однажды загляну,
Чтоб увидать тебя, друзей
И светлую весну…

— Эленни!

Никто и никогда не называл ее этим именем. Никто и никогда не пытался сократить его с другой стороны… [1]

— Эленни!!!

Словно замедленная съемка… Перила лестницы — они как раз под этим участком галереи… Откуда под галереей пропасть? "Твоя судьба упадет тебе прямо в руки, сумей же ее удержать!"

Резким и быстрым движением Нелдор перегнулся через перила лестницы…

Не только Ариэль, но и все, кто в этот момент были в столовой, выбежали на крик. Навстречу им по лестнице медленно-медленно поднимался Нелдор. Эленсэнт сидела у него на руках, крепко обняв его за шею, и на лице ее сквозь застывший испуг пробивалась удивительно светлая улыбка. А Нелдор… А у Нелдора было такое выражение лица, словно он вносил в свой дом на Солнечном взморье Гранасии прекраснейшую из кор-эндалльских женщин. [2]

Темный провал экрана. Темнота дрожит, переливается. И звучит за кадром холодный жестокий голос:

"Три Кольца — премудрым эльфам для добра их гордого."

На экране высвечивается ветка мэллы с золотыми листьями. Ветку держат три руки, причем одна из них явно женская, и на каждой горит одно из Трех Колец — Вэйал, Нэин, Наир.

"Семь колец — пещерным гномам для труда их горного."

Золотая корона, свет дрожит и переливается на камнях. На заднем плане груда еще каких-то сокровищ. А перед короной полукругом разложены Семь тяжелых и дорогих Колец.

"Девять — людям Средиземья для служения черного

И бесстрашия в сраженьях смертоносно твердого."

Серое небо, черная скала. И на скале — черные силуэты девяти всадников.

"А Одно, всесильное — Властелину Мордора…"

Все гаснет. Только языки пламени пляшут на темном фоне. И среди этих языков рождается и начинает расти золотое Кольцо…

"Чтоб разъединить их всех, чтоб лишить их воли

И объединить навек в их земной юдоли…"

Кольцо огромно, оно уже занимает почти весь экран…

"Под владычеством всесильным Властелина Мордора!"

Последнее слово — как удар меча! И сразу же в Кольце вспыхивает огромное Багровое Око, а вокруг Кольца кровью наливаются буквы "The Lord of the Rings."

Мелодия тревожная и страшная бьется, как птица в клетке. Удар — и на экране высвечивается мгновенный кадр: Фродо в Могильнике.

Удар! Сцена на Заверти.

Удар! Нападение волколаков.

Удар, удар, удар! Гэндальф перед Барлогом, Пин с палантиром в руках, Сэм перед Шелоб, Эовин перед Ангмарцем. Новый удар, сильнее и страшнее предыдущих — Фродо у Ородруина!

И снова темнота. И из этой темноты вдруг рождается светлая и чистая мелодия, которую ведет одинокий женский голос:

Айэ!
Лауриэ лант-ар ласси суринен,
Йэнни уннотимэ ве рамар
Алдарон йэнни, ве линтэ…

Узкая коса, слияние Золотой Ворожеи и Андуина (на самом деле это Остров). Трогая рукой стволы мэлл, по берегу медленно идет красивая и печальная женщина в белом платье — конечно же, это Натали Коваленко…

"Символичная сцена", — подумала Наталия Эрратос, напряженно глядя на экран. — "Ой, чует мое сердце, что Ариэль перестаралась!"

Видение Золотого леса тает, на экране снова темно. И вдруг не за кадром, а в комнате раздается голос Ариэль, разгоняющий все чары:

— Это всего-навсего красивая заставка, которая серий через десять смертельно вам надоест. А сейчас смотрите собственно начало.

И словно в подтверждение ее слов, в темноте на несколько секунд мелькают белые дрожащие слова "первая серия".

Спокойный, плавный разлив светлой мелодии. И вот мы уже стоим на древней высокой башне и смотрим с нее вдаль. Далеко-далеко видно… Река, а за рекой стена мрачных гор. А если посмотреть влево — степи, равнины и степи. а если вправо — далекое-далекое Море… И непонятно откуда доносится не то мелодия, не то просто задумчивый перебор струн, и светлый, звонкий голос девушки не то поет, не то говорит нараспев:

Помолчим чуть-чуть и плечом к плечу
Сядем тихо мы слушать дивные
Песни снов твоих, песни снов Земли,
Песни старые — люди новые…

Скользит по туманным далям не то камера, не то взгляд. Влево… Вправо… А если обернуться назад? Да вот же она, эта девушка, притаилась между двух зубцов башни с лютней на коленях. Белая блузка с широкими рукавами, безрукавка на шнуровке, черный кожаный ремешок поверх длинных русых волос. Свет в ее огромных серых глазах, свет в чистом голосе:

Только вслушайся: запоют ветра,
Зазвенят ручьи, воды талые,
Что-то вспомнив вдруг, загудит гора…
Люди новые — песни старые…

Это и есть Иорет Гондорская, только мы еще не знаем, что ее зовут именно так. А девушка между тем откладывает лютню и спокойно, с чуть грустной улыбкой начинает свою историю:

— Рассказ у нас пойдет в особенности о хоббитах. Вообще-то они неприметный, но очень древний народец…

Общественность Озы все еще молчала. Красиво… и вообще неплохое начало. Отлично это кто-то придумал — вывезти хоббитов с Лии. "Посмотрим, до чего они додумаются дальше. Стэнли не по мерке сделать хорошо такой фильм", — усмехались скептики и… каждый вечер в восемь часов спешили к стереовизору, как на пост.

Странствующие эльфы (черт возьми, а ведь со стороны это выглядит!)… Том Бомбадил… Могильники… Пригорье… Напряжение зрителей нарастало. И вот она, сцена, по которой почти все определяют качество перевода или экранизации — первая встреча хоббитов с Бродяжником.

И еще не увидев его лица, только по проницательному взгляду из-под надвинутого капюшона, по звучному, чуть хрипловатому голосу (почти без гранасианского акцента) все почувствовали: этот — настоящий! При чем тут Анрэла и имя какой-то Вардо или Варды, когда это горделивое достоинство потомка Нуменора так сродни кор-эндалльскому!

Никакой эффектности, все просто, как в жизни. Но чье сердце не дрогнуло, а губы не сжались, удерживая стон восхищения, в этот миг:

— Не бойтесь, я тот самый Бродяжник. Я Арагорн, сын Арахорна, и за ваши жизни порукой моя жизнь или смерть.

И вот тогда словно плотину прорвало. О фильме заговорили везде и все, заговорили даже на ET [3], где вообще не желали верить, что на русском языке можно создать хороший фильм по Толкиену. К тому же все это было настолько непохоже не предыдущие фильмы Стэнли, что вся Оза начала искать объяснения.