Сергей Герасимов - Изобретение зла

• Название: Изобретение зла
• Автор: Сергей Герасимов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Восемьдесят дверей - это же километр! Ты слышал, чтобы в городе был хотя бы один дом длиной в километр?

- Торговые ряды? - спросил Гусь.

- Торговые ряды семьсот пятьдесят два метра, - спокойно сказал майор.

Ему приходилось работать в Торговых рядах, а его профессиональная память была почти абсолютной.

- Как вы все помните? - спросил Скворец.

- Потому что я человек на своем месте. Похоже, ребята, мы здорово вляпались. За мной!

Они прошли до двери следующей комнаты.

313754-134538ъ12075ъ3756514287254672 дробь 2

- Не нравятся мне эти тридцатизначные цифры. Судя по номеру, мы уже в другой галактике. Пошли дальше.

313754-134538ъ12075ъ3756514287254671

- На единичку меньше, - заметил Воробей.

- Это утешает. Значит, мы идем в правильном направлении. Кстати, кто-нибудь помнит, с какой стороны мы пришли?

Никто не помнил.

Майор посветил на пол. Следы. Должны быть следы.

Он присел и стал рассматривать пол. Следы, его собственные следы, вели и вправо, и влево. Уклон и вправо, и влево. Это называется вполне приехали.

- Вполне приехали, - сказал он. - Разбиваться не будем. Держаться кучно.

Сейчас идем сто дверей вправо и рисуем стрелки на стене. Потом двести дверей влево и опять рисуем стрелки. Потом посмотрим, что из этого получится. Не нравится мне эта ночь. Оружие на боевой. Я печенкой чую, что здесь опасно.

83

Они отсчитали триста дверей и передохнули. Потом ещё шестьсот. Номера увеличивались вправо и уменьшались влево. На больших расстояниях номера начинали плыть: возвращаясь на то же место, майор видел уже новый номер. Меловые стрелки на стене меняли направление: чем дольше стрелка оставалась в темноте, тем сильнее она разворачивалась. Некоторые смотрели вверх, а некоторые вниз.

Некоторые изгибались и указывали на собственный раздвоенный хвост. Вполне бесполезное хождение.

Он посмотрел на часы. Часы тикали, но стрелки оставались на месте.

- Мои стоят. Скажет мне кто-нибудь время?

Никто не сказал. Остальные часы тоже остановились.

Стекла на окнах отчего-то были мутными, но темная улица без фонарей не была бы видна и сквозь прозрачные.

- А ну, посвети сюда!

Чиж посветил и луч фонарика отразился от окна.

- Сдается мне, что это не окна.

- А что?

- Не знаю что! Зеркальная краска на стенах тоннеля! Твоя галлюцинация!

Откуда я знаю что? Сейчас должно начинаться утро. Почему, по-твоему, я не вижу утра? А?

Чиж пожал плечами.

- Потому что, мальчики, либо время здесь соединилось в кольцо, так же как и расстояние, либо оно просто остановилось. А может быть, мы герметично закупорены и никаких окон здесь нет. Есть два ближайших исхода: умереть от голода и умереть от жажды. Второй вернее. Предложения есть?

Предложений не было.

Вдали послышался звук, похожий на долгий рык.

- Третий исход, - тихо сказал майор, - нас сдесь просто слопают. Но мы ведь дорого продадим свои шкуры, правда?

Некоторое время они уходили от опасности. После очередной сотни дверей майор приказал остановиться.

- Все. Шабаш. Он идет за нами по пятам и не собирается отставать. Давайте посмотрим, как ему понравятся наши лучевики. Что со светом?

- Двенадцать фонариков и каждый будет гореть часа четыре.

- Интересно, как здесь выглядят четыре часа. Скворец, отходишь от нас и светишь фонарем в даль. При первой же тревоге включаете все фонари. Его надо уничтожить сразу, иначе нам придется плохо без света. Судя по голосу, это зверь.

А зверь означает мясо, которое годится в пищу. Даже если это мамонтовая кошка, мы ее...

Он замолчал и представил себе мамонтовую кошку. Кошка представилась пепельно серой, в голубоватых пятнах. Величиной со слона. Мамонтовая кошка - надо же было такое сболтнуть. И спьяну не придумаешь. Вот оно!

Включились фонари и выхватили из тьмы силуэт, напоминающий большую обезьяну. Ударили зеленые лучи. Чудовище почти бесшумно повалилось на пол.

Если бы человек прошлой эры увидел одну из современных боевых стычек, он, возможно, принял бы её за игру. Боевое оружие последних веков стало совершенно бесшумно. Луч, ударяясь в стену, заставлял кипеть кирпич, но кирпич кипел тихо.

Иногда могла упасть штукатурка или срезанная ветвь, если дело происходило на свежем воздухе. Иногда лопались трубы высокого давления и только в этом случае становилось шумно. Люди прошлого привыкли орать в бою во всю силу своих легких - но эту привычку они приобрели только из-за постоянного военного шума. А совсем дальние наши предки беззвучно охотились друг на друга в сырых лесах, и так же беззвучно охотятся звери. Тишина союзник в бою, тишина обостряет чувства. Люди современности не кричали "ура!" или "вперед!", они воевали тихо, как тени. Даже умирая, они старались не стонать. И уж во всяком случае, не орали, падая на камни с высоких этажей, башен и мостов. Битва приобрела утонченность и даже излишнюю интеллигентность. Итак, чудовище упало.

- Полосните его ещё разок! - приказал майор, подождал исполнения приказа и подошел к туше. Толкнул носком сапога. - Центнера четыре будет. Жаль, что холодильника нет, пропадет. А, как ты думаешь?

Чиж и Скворец пожали плечами. Они ещё не были голодны.

- Здорово мы его порезали, - сказал Слон. - Почти на куски.

Майор посмотрел на торчащую кость.

- А ну, лучше посвети сюда!

Кость на глазах обрастала плотью. Процесс шел так быстро, что через минуту битва могла бы возобновиться. Глаза приоткрылись. Начали дергаться лицевые мышцы.

Он посмотрел на солдат. В глазах солдат остывал ужас.

- Шо, струсили, молодцы? Не видели такого? Теорию надо лучше учить.

Обыкновенный СТС. Обыкновеннейший.

- Но если...

- Да, да, да! Если есть СТС, то есть и Машина. Без тебя знаю, умник. Сейчас режем его на куски и разбрасываем. Пусть попробует тогда ожить!

84

Разодрав Анжелу, слепое существо уснуло и спало мирным сном ребенка пока не почувствовало близость врага. Раздиратель открыл глаза и понял, что научился видеть. Это было не то зрение, к которому он привык и которое он помнил (а сейчас он уже многое помнл), это было ночное зрение, позволяющее разглядеть очертания фигур в полной темноте. Люди медленно приближались. Он сел на корточки и завыл, пугая людей. Люди остановились и несколько минут оставались неподвижны.

Потом включили фонарь. Раздиратель сразу узнал это устройство для локального освещения. Сейчас он помнил, что уже однажды рождался на свет, а может быть, и много раз. Он уже имел дело с фонарями, людьми и всем прочим. И стены длинного коридора тоже казались знакомыми.

Он бросился на людей, но был остановлен лавиной боли. Он снова онемел и ослеп и лишь боль рвала его на части. Потом был провал и он снова увидел людей.

- Да, да, да! - говорил человек в форме майора. - Если есть СТС, то есть и

Машина. Без тебя знаю, умник. Сейчас режем его на куски и разбрасываем. Пусть попробует тогда ожить!

Люди направили на него оружие и снова в мире осталась одна только боль. Он очнулся после следующего провала. Его тело было почти целым и продолжало восстанавливаться. Он полежал, не двигаясь, ожидая, пока вернутся силы. Люди ушли и сейчас были далеки. Все равно не уйдут. Он представил себе, как будет рвать их тонкие ручонки и завыл от наслаждения. О, как я хочу это сделать!

Вместе с силой приходила память. Он помнил, что очень стар. Он помнил себя на протяжении нескольких столетий и все эти столетия он был стар. Очень стар.

Его жизнь была однообразной длительностью среди множества таких же жизней. Его жизнь была адом, адом скуки и бездеятельности. Знает ли кто-нибудь из людей, что такое ад скуки? Человек не умеет скучать по-настоящему, ведь он обязан действовать, чтобы выжить. Пусть кто-нибудь попробует пролежать трое суток неподвижно, при этом без сна! А целых три столетия, подобно мне? Может ли кто-то охватить разумом такую муку? Даже две собственных смерти, пережитых сейчас, просто детские игрушки по сравнению с адом скуки.

Он встал на ноги и потянулся. Его новое тело было удивительно мощным. Он удрил рукой в стену и отскочил как мячик, к противоположной стене. Он подпрыгнул и достал до пололка рукой; мягко упал на пол. Потм он стал резвиться, прыгая, ударяясь о стены и потолок. Он его толчков проламывались прочные доски пола. Он скакал как каучуковый мяч и с такой скоростью, что сливался бы в ломаную линию, если бы человеческий глаз сейчас смотрел на него. Напрыгавшись, он пошел за людьми. Куда они денутся? Даже если они съедят меня, я все равно оживу.

85

Кощеев искал истину. Истина казалась ему особой ценной субстанцией, вроде жидкого золота, которая стоит того, чтобы ей посвятить жизнь. В этот вечер ему показалось, что он уже понял часть истины. Он почувствовал себя так радостно, что захотел истиной поделиться.

- Я поделюсь, ничего? - спросил он Машину.

- Нет.

- А я все равно поделюсь!

- Я уже поставила тебе болевой блок.