Николай Муханов - Пылающие бездны

• Название: Пылающие бездны
• Автор: Николай Муханов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1924

...Во многих пунктах Земли и Марса кипел ад… Атмосфера обеих планет была раскалена до чрезвычайности. Титанические постройки лежали в развалинах… Живые существа закапывались глубоко в каменные недра...

Кто сейчас помнит созданную в 1924 году космическую оперу Николая Муханова «Пылающие бездны» о войне Земли с Марсом в 2423 году? Сражения космических флотов, разрушительное лучевое оружие массового уничтожения, изменение скорости движения планет....

А вот цитата из третьей главы первой части:

...Молодая женщина, полулежа в удобном кресле, читала книгу, — т. е., перед марсианкой, отпечатываясь на особом экране, [...]протекали живыми нитями мысли автора, стройные картины его вдохновенной фантазии, волшебством изобретателя заключенные в изящный аппаратик, именуемый книгой...

Улыбнуло.

Сохранена орфография 1924 г. 

Издательство П.П. СойкинаИллюстрации М. Мизернюка.Типография им. Гутенберга.Ленинград. Стремянная. 12Ленинградский Гублит.№ 12698.14 л. — 3000 экз.

---

— Что ты чувствуешь ко мне?

— Страх.

— А любовь?

— Любовь улетела.

Злая усмешка искривила сухое лицо марсианина.

— Чем полно твое сердце?

— Жаждой жертвы и… любовью.

— К кому?

— К нему! К нему! — лицо девушки озарилось восторгом.

— Ты останешься с ним. С Кэном. Ты поняла?

Сомнамбула вся затрепетала.

— Останешься с ним на семь дней. В течение этого времени ты ни разу не вспомнишь обо мне и не произнесешь моего имени. Меня не существует. Ты поняла?

— Да, мой господин. Вас не существует.

— Ты сблизишься с Кэном. Добьешься чувства взаимности. Каким путем — это тебе подскажет твое сердце. Когда он тебя полюбит…

На лицо Эолиссы набежало облачко грусти. Она отрицательно покачала головой.

— Этого никогда не будет…

— Верь. Будет! Ты слышала? Я сказал: будет!

— Да.

— Слушай дальше. Ты узнаешь все мысли Кэна. Все его намерения. Все его тайны. Если будет нужно — ты пожертвуешь собой…

— О! Я пожертвую собой! — с восторгом отозвалась Эолисса.

— Да, ты пожертвуешь собой, но не раньше, чем исполнишь мои приказания и передашь мне все тайны Кэна.

— О-о!.. — застонала тихо девушка.

— Ты это сделаешь! — властно приказал Гро. — Слушай внимательно. Кэн построил двигатель, управляющий мирами. Ты узнаешь, где он находится и какая сила им управляет.

Бедная девушка дрожала. Все ее существо протестовало против навязываемого ей предательства. Она сделала последнее усилие и громко выкрикнула:

— Н-не могу!..

Лицо Гро Фезера дышало гневом. Он приблизил к ней свои глаза, мечущие молнии, и глухо проговорил:

— Ты это сделаешь или… Или твой Кэн через минуту перестанет существовать!..

— Я это сделаю! Я сделаю все! — в ужасе закричала сомнамбула.

— Ровно через семь дней, в это же время и на этом месте ты будешь меня ждать. Если Кэн покинет Атлантиду, ты дашь мне об этом знать известным тебе способом. Кроме того, ты забудешь, как ты сюда попала и все, что было с тобой после революции на Марсе. Ты сохранишь в памяти только один поцелуй, данный тобою Кэну в Гроазуре. Ты поняла меня?

— Да. мой повелитель.

— Встань! Дай твою руку! Ты чувствуешь мою волю?

— Я вся полна ею. У меня нет своей воли.

— Иди!

Гро Фезера открыл люк каюты и Эолисса, как призрак, одетый в белые одежды, выскользнула на залитую лунной пеной поляну.

— Аль! С возможной быстротою за пределы атмосферы! — распорядился марсианин.

Смутно и тяжело на душе у Лейяниты. Ушла она из светлых зал, пытаясь убежать, скрыться от незнакомого страшного чувства, бродит по парку, по берегу моря, а страшное чувство томит слабую детскую грудь.

Близко-близко, за кружевом широколиственных кустов вырисовывается контур какого-то чудовища. Или это не чудовище, а гора?

Ближе подходит Лейянита. Осторожно вступила в полосу лунного света. Пошевелилось слегка чудовище. «Дедушка!» — по старой детской привычке хочет крикнуть Лейянита. Но горло сжимается от ужаса и голос не повинуется.

Безшумно отделилось чудовище от Земли, сверкнуло своей чешуей, взмыло стремительно к небу и молнией исчезло в бледной синеве.

Бежит Лейянита к далекому дворцу, отяжелевшие ноги прилипают к Земле, сердце усиленно бьется. Зеркало огромного пруда на пути. Опалом отливает, перламутром. Забывает Лейянита предательскую ласковость воды Горойи и хочет перебежать через пруд.

«Скорее, скорее!» — думает марсианка. — «Как тяжело бежать. Сильна власть Земли, гнетет она к себе человека»…

Вот она уже у края пруда, вот заносит ногу, чтобы скользнуть по изменчивой глади воды.

— Куда вы, сестра? Вы утонете! — раздался знакомый грудной голос, — такой ласковый, успокаивающий.

Сильные руки хватают Лейяниту за плечи.

— Я забылась… Мне показалось, я на Марсе…

Кэн задумчиво качает головой.

— Вам не следует, сестра, одной выходить в парк. Тем более, — ночью, когда для взора все так обманчиво. Пойдемте, я отведу вас домой. Брат Гени давно уже ищет вас…

— Гени!..

Сердце укололо у Лейяниты. Неведомое чувство тоски — земное чувство — цепко ухватилось за грудь. Нет сил сдержать подступивших к горлу рыданий.

— Что с вами, сестра? — участливо спрашивает ласковый голос.

Все сильней и сильней рыдает Лейянита. На Земле познакомилась она с рыданиями. Не отдает себе отчета, что в душе происходит.

— Я… Я не знаю… Я… умереть хочу!..

Шатается бронзовая статуя, готовая упасть. На скамью посадил ее Кэн. Руку возложил на курчаво-золотистую головку. Легко стало Лейяните, уплыла куда-то тоска, вместе со слезами. А над нею, как музыка, раздаются грустно-ласковые слова:

— Есть такие цветы, сестра, которые, будучи пересажены на другую почву, погибают. Это — цветы нежные, хрупкие, запоздалые. Они боятся малейшего ветерка, они не выносят горячих лучей солнца, они сворачивают свои лепестки от громкоголосого пения птиц. Их жизнь зарождается и умирает в бледном полумраке теплицы, где царствуют покой и тишина. Вы — такой цветок сестра Лейянита. Нехорошо сделали те, что вырвали вас с корнем из родной почвы и бросили в неведомый для вас мир…

Легко Лейяните. Ей кажется, плывет она в золотых лучах легкого эфира, растворилась в его ласкающих объятиях, не чувствует ни тяжести тела, ни щемящей боли в сердце. До скончания миров готова так плыть Лейянита.

— Мне с вами хорошо, Кэн! — просто говорит она. — И чувствую я себя совсем как там, на золотом Марсе…

Грустно качает головой юный мудрец. Знает он также хорошо движения человеческого сердца, как и движения планет в безконечной пустыне.

— Вы — жена брата, Лейянита… Вставайте, я провожу вас к нему. Никогда не следует испытывать судьбу, когда она сама посылает нам испытания…

Снова укололо в сердце Лейяниту.

— Я умереть хочу!.. — вырывается стон у юной марсианки.

— Мы все умрем, Лейянита. И мы уже умирали тысячи раз. И вновь родимся, Лейянита. И мы уже рождались тысячи раз. Постепенно совершенствуются чувства наши и постепенно научаемся мы ими управлять.

Глазами, полными слез, смотрит Лейянита и бездонные, бесстрастные глаза мудреца.

— Идемте, сестра. Вы слышите, вас зовет ваш супруг и мой брат, Лейянита.

Марсианка, как зачарованная, с просветленным взглядом, легко идет за Кэном туда, откуда слышатся голоса.

А в стороне, — справа — дышит огнем, ухает, выбрасывает струи красно-багрового дыма беспокойная грудь Горойи. Слева — простерлись голубые покровы Атлантики. Дрожащая серебряная дорожка бежит вдаль, туда, где медленно склоняется в объятия океана весело улыбающаяся Солентейя.

Глава восьмая. Бледный призрак Атлантиды.

— Лейянита, звездочка моя, ты вся дрожишь… Не случилось ли с тобой чего-нибудь? Мы тебя ищем по всему парку, — говорил Гени с тревогой, всматриваясь в лицо своей юной супруги.

— Нет, ничего… Мне немножко жутко…

— Отчего, звездочка? Посмотри, как дивно хорошо вокруг. Здесь похоже на заколдованное царство. Невольно хочется верить в сказки древнего наивного человечества. Кажется, вот-вот, из-за посеребренных деревьев выпорхнут бесплотные существа и лунная поляна огласится их беззаботным смехом.

— Я не знаю, что со мною… У меня болит сердце…

— Сестра не должна одна бродить по этому неверному, призрачному миру. Свет луны имеет силу поселять в крови безумие, — задумчиво роняет Кэн.

— Дедушка! — Лейянита бросается на встречу приближающимся старым ученым.

— Что с тобой, моя звездочка?

— Тяжело мне, дедушка…

Старик гладит внучку по золотистым волосам и тихо качает головой.

— Твой мир нарушен, звездочка. Ну, ничего, мы это поправим. Скоро мы с тобой отправимся домой, в наши тихие, мирные, спокойные подземелья.

— Ах, нет, нет, дедушка! — испуганно шепчет Лейянита.

— Не хочешь? Тогда мы познакомим тебя с новым прекрасным миром. Здесь, на Гооройе, этот мир, как и ты, называется — Утренней Звездой. Хочешь?

— Милый Кэн, — обращается Роне к младшему сыну, — великий Нооме предлагает еще раз попытать счастья и исследовать жизненные условия Венеры. Прежние наши экспедиции оказались неудачными, в виду сильногрозового состояния атмосферы нашей Утренней Звезды. Он полагает, что если разрядить сильно насыщенную атмосферу…

— Грозы — естественное состояние прекрасной Венеры, — перебил Кэн. — Они также необходимы для ее жизненных функций, как голубая атмосфера Земле, как тихий покой золотистому Марсу. В последнее время я много изучал эту планету, много думал над ее жизненными условиями и пришел к некоторым выводам. Жизненные восторги нашей соседки — все бурно-мятежной энергии. В ней еще не перебродили первичные, буйные соки материи. Она — вся земная. Населяющие Венеру существа должны быть слишком примитивными по своей духовной организации. Восторги тела и плоти владеют всем их существом. Нет, там мы не встретим чудес духа. Меня гораздо больше привлекает загадочный Сатурн, где жизнь духа, доведенная до высшей гармонии, несомненно давно уже творит чудеса, каких не может охватить наш младенческий мозг.