Марина Добрынина - Империя под угрозой. Для служебного пользования

• Название: Империя под угрозой. Для служебного пользования
• Автор: Марина Добрынина
• Жанр: Фэнтези

Если Родина обучила тебя, призвала, если тебе нравится твоя работа, если ты искренне считаешь, что ты нужен, разве ты можешь изменить? А ведь можешь…

---

— Нет! Что Вы! Дмитрий, он такой нелюдимый!

Покидаю этот милый дом. Глупый Ланкович, что заставило его оставить все это?

Посещение библиотеки дает немного. Да, библиотекари помнят странного симпатичного офицера. Если я хочу (естественно я хочу это) они покажут мне его абонемент. Молодая кокетливая библиотекарша в предельно укороченной форме дает мне распечатку из компьютера. Иду в кабинет Ланковича, потому что поблизости не вижу места, где я могла бы присесть и нормально поработать. Читаю и удивляюсь. Оказывается, Дмитрий плотно подсел на электронику и психотехнику. И увлечение это, судя по датам, длится уже месяцев семь. Если учесть, что работает он всего около года, то почти с прихода его на службу. К чему бы это? Иду к Коровину, чтобы уточнить, насколько напряженным был график работы Ланковича.

— У нас последнее время завал, — говорит тот, — вот буквально месяц, как стало полегче, штат увеличили. Ланкович, в самом деле, был неплохим работником. Хоть и Мастер, пахал наравне с другими.

Что же, спасибо и на этом. Значит, Дмитрий читал все это по ночам. Молодец, уважаю. Только вот зачем?

— Скажите, — спрашиваю, — Александр Юрьевич, а у Ланковича были друзья, или, скажем, близкие знакомые в отделении?

Я сканирую его без стеснения. Коровин излучает забавную смесь раздражения и похоти с легким оттенком зависти. Хочу немного поддразнить его.

— Не думаю, — отвечает он.

— А Вы подумайте.

— Я считаю, — произносит он, и голос его аж дрожит от сдерживаемой ярости, — что у Ланковича не было в отделении близких знакомых и друзей.

— Почему? — удивляюсь я.

Умильно ему улыбаюсь, хотя мне очень хочется стукнуть его чем-нибудь тяжелым по голове, и покачиваю ножкой в такт словам. Глаза Коровина то и дело как бы невзначай соскальзывает вниз и оглаживает мои коленки. Мне не жаль, но боюсь, именно это и мешает ему нормально соображать.

— А, Александр Юрьевич?

Взгляд его, наконец, поднимается до уровня моих радостно сияющих глаз.

— Он же Мастер! — произносит он с непередаваемой, даже какой-то брезгливой интонацией в голосе, — какие могут быть друзья у Мастера? Мы же с Вами, кажется, уже имели разговор на эту тему.

— А другие Мастера? У Вас есть еще Мастера в отделении?

— Замначальника по личному составу у нас Мастер. Но, насколько я знаю, с Ланковичем он близко не общался. Поговорите с ним, и дайте мне, наконец, нормально работать.

— Хорошо, — я стараюсь дружелюбно улыбаться, — а как его фамилия?

— Иванов. Григорий Иванов. Кабинет 204, второй этаж направо. Еще вопросы будут?

— Пока нет.

Встаю, и, нарочито покачивая бедрами, покидаю это помещение. "Козел!" — думаю я и ловлю брошенный мне вслед эмоциональных отклик, эквивалентный "Вот сука!". Обмен любезностями состоялся.

Без стука заваливаю в к. 204 и успеваю заметить судорожно свернутую стрелялку на экране компьютера. Ухмыляясь, перевожу взгляд на мужчину. Ба!

— Гриня? — спрашиваю недоуменно.

Молодой, местами облысевший человек с округлым лицом и веселыми синими глазами глядит на меня с бо-о-ольшим удивлением.

— Гриня, — говорю, — не выпучивай на меня глазки, пожалуйста. Это я, твой ночной кошмар, Майя Дровник собственной персоной. И у меня к тебе дело есть.

Гриша Иванов — мой однокурсник по Школе СИ. Правда, после выпуска мы с ним не виделись. Неплохой в свое время был парень, хотя и чрезмерно любящий женщин. Впрочем, это его не портило нисколько.

Гриня выползает из-за стола, и я замечаю у него круглое брюшко, выступающее из-за ремня.

— Да, — говорю, — гляжу, работа у тебя не нервная.

— Майка! — наконец кричит он, — ну ты даешь! Хороша, как всегда!

Ну не могу устоять против этого мужчины. Расплываюсь в улыбке от уха до уха.

— Гриня, — лепечу томно, — ну кто, кроме тебя мне еще что-нибудь хорошее скажет.

Он задумчиво смотрит на часы.

— По-моему, — говорит, — мое рабочее время идет к концу.

Быстро надевает китель, висящий до этого на спинке стула, берет меня под ручку и выводит из кабинета. Через пять минут мы уже сидим в подвальчике в маленькой кафешке и пьем студенческий коктейль: водка, яблочный сок и лед. Ну, я его пью, во всяком случае. Григорий без зазрения совести хлещет чистую водку.

Вкратце объясняю ему, каким мерзопакостным ветром меня занесло в этот малопривлекательный округ и задаю главный вопрос:

— Ты с Ланковичем общался?

— Это который третий Мастер?

— Не знаю, какой он по счету, но Мастер точно. А кто второй?

— Да, ты его вряд ли знаешь. Следак один, Саидов.

Ага, как же я Саидова не знаю! Знаю, но слова, которые приходят мне в голову, когда я слышу его фамилию, к нормативной лексике отношения не имеют.

— Ну и что ты скажешь мне о Ланковиче?

Гриша смотрит на меня с ухмылкой, несколько уже размазанной от поглощенных натощак алкогольных напитков.

— Твой ученик?

— Ну да. Это, вроде как, не секрет. Есть, что о нем сообщить?

— Да он выскочка, этот твой Ланкович.

Удивленно поднимаю брови.

— Выскочка? Почему ты так считаешь?

— Ну, сама посуди, — фыркает Гриня, — ни толкового юридического образования, ни Академии. Сплошной экстерн. Знаний — ноль, а пальцы гнет, как будто что-то умеет.

Гриша подливает мне водки в стакан, а я гляжу на него и понимаю, что кое-что он мне не досказал: завидовал ведь он Ланковичу, вернее, показателям его. Сам-то Гриня — Мастер средненький, и должность эта для него — предел. Саидов тот вообще… Но не буду Гришу обижать. Кое-чем он мне все-таки помог.

Оставляю Гриню в подвальчике. Он сидит, грустный, пьет.

Идя по аллее и растирая постоянно мерзнущие пальцы, думаю о Ланковиче. Парень жил практически в изоляции. Коллеги иметь с ним какие-либо отношения не желали, других знакомых у него не было, с женой и дочерью дозволялось видеться лишь дважды в неделю. На работе Ланкович занимался всякой чепухой, при его-то потенциале. Мог ли он в такой ситуации решиться на что-то из ряда вон выходящее? Зная Димку, говорю твердо: мог.

Глава 4.

Что-то еще тревожит меня. Не пойму, что. Возвращаюсь к Коровину и наблюдаю богатейшую гамму чувств на его лице. Не хочу даже притворяться, что я их не заметила.

— Простите меня, — говорю, — Александр Юрьевич, последний вопрос, а почему Вы сами не начали проводить расследование по поводу исчезновения Ланковича?

Он смотрит на меня, весь его организм излучает мощные волны удивления и недоверия.

— Я сам узнал о том, что Ланкович исчез, от Вас.

Теперь уже я в состоянии легкого шока.

— Как от меня? А кто же доложил в управление?

— Я точно не докладывал. У нас не та работа, чтобы инквизитор целыми днями сидел на заднице на своем рабочем месте. Мало ли куда мог направиться Ланкович, чего ради я буду об этом в Управление докладывать? Может, жена его сообщила?

— Нет, — озадаченно произношу я, — Софья точно этого не делала. Она боится Инквизицию.

— А Вам кто сказал? — интересуется Коровин. На лице его читается удовольствие от сознания того, что и Управление может сесть в лужу.

— Шеф, — растерянно говорю я и задумываюсь.

— А можно позвонить? — прошу у Коровина и жестом намекаю ему покинуть помещение.

Трубку берет секретарь управления.

— Антонина Григорьевна, здравствуйте, это Майя Дровник.

— Ой, Майя! — радуется она, — Вы нам из Богемии звоните? Как город, как погода?

Выдерживаю паузу. Неужели она не знает о том, что я уже не в отпуске? Спрошу у шефа.

— Да, — отвечаю, — нормально, с начальником я могу поговорить?

— Ой, Майя, он сейчас в машине. Соединить?

— Да, пожалуйста.

Терпеливо выслушиваю первые аккорды увертюры «Сильвы», а потом среди помех и шуршания прорезывается голос шефа:

— Слушаю.

— Здравствуйте, — говорю, умильно улыбаясь, чтобы он чувствовал мою радость от общения с его персоной, — Виктор Анатольевич. Это Майя. У меня тут вопрос один возник…

— А! Майя! Как отдыхается?

— Ну, если учесть, что я по всему округу гоняюсь за Ланковичем, то нормально.

— За каким Ланковичем? Ты что, не в Богемии?

Вот те на. Приехали. У начальника крыша того, покинула хозяина.

— Виктор Анатольевич, Вы же сами меня отправили Ланковича искать.

Напоминаю ему на всякий случай, а то вдруг товарищ заработался, всякое бывает.

— Ты что, Майя, пива опилась, никуда я тебя не посылал. Кто такой Ланкович?

— Дмитрий Ланкович! — кричу, чуть не плача, — мой ученик!

— Да, и что с ним?

— Он пропал.

— А ты здесь причем?