Энди Макнаб - Браво-Два-Ноль

• Название: Браво-Два-Ноль
• Автор: Энди Макнаб
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24395-2

Они были лучшими из лучших. Они служили в SAS — самом элитном и самом секретном подразделении вооруженных сил Великобритании. Именно они должны были уничтожить пусковые установки ракет СКАД во время «Бури в пустыни». Группа специального назначения под командованием сержанта Энди Макнаба была отлично вооружена, прекрасно подготовлена и имела четкую боевую задачу. Однако с первых минут пребывания на иракской земле все пошло совсем не так, как планировалось, и охотники сами превратились в дичь. Их было восемь. Их позывной был «Браво-Два-Ноль». Домой вернулись только пятеро…

Книга Энди Макнаба, невыдуманная история о злоключениях английских спецназовцев в Ираке, стала бестселлером и произвела настоящую сенсацию на Западе. Ее даже хотели запретить — ведь она раскрывает весьма неприглядные стороны иракской кампании, и убедительно доказывает, что реальность сильно отличается от голливудских фильмов вроде «Спасения рядового Райана». В частности, попавшая в беду группа Макнаба была брошена собственным командованием на произвол судьбы…

---

— Полагаю, ты увидишь, что здесь с людьми обращаются гораздо лучше. Я готов предоставить тебе и твоему товарищу еду, воду и медицинскую помощь, Энди, однако это должен быть справедливый обмен. Нам нужно знать имена остальных, чтобы сообщить в Красный Крест о том, что они находятся в Ираке.

Нет необходимости говорить, что все это была чушь собачья, однако я должен был притворяться, будто согласен на все, при этом не выдавая никакой информации. Мне хотелось, чтобы эту беседу и дальше вел «добрый» следователь. Этот человек действительно вел себя вежливо, учтиво, мягко, любезно, озабоченно. Я не торопился оказаться в руках «злого» следователя, хотя и понимал, что рано или поздно это обязательно произойдет.

— Я знаю имя только одного человека — моего товарища Динджера, — сказал я. В любом случае согласно требованиям Женевской конвенции Динджер должен был сообщить свое имя, личный номер, звание и дату рождения. Я назвал его фамилию. — Я понятия не имею, кто куда попал. Стояла кромешная темнота, все суетились и бегали, было настоящее столпотворение. И Динджера я знаю только потому, что познакомился с ним раньше.

Шестое чувство подсказывало мне, что моя «легенда» начинает разваливаться. Она перестала казаться правдоподобной даже мне самому. В ней появились первые трещины, за которые можно было ухватиться, что и происходит с любой наспех составленной «легендой». Однако сейчас вопрос заключался лишь в том, чтобы как можно дольше потянуть время. Я понятия не имел, что думают обо мне иракцы; у нас шла игра в кошки-мышки. Следователь задавал вопрос, я предоставлял ему очередной глупый ответ, и он просто переходил к следующему вопросу, даже не разбираясь в том, что я только что сказал.

Несомненно, Голос уже должен был догадаться, что я вешаю ему лапшу на уши, а я, в свою очередь, понимал, что иракцы хотят услышать от меня совсем другое. Несмотря на это, плохого пока что не было — но оно неизбежно должно было начаться.

Рассудок мой функционировал исправно. Это можно изменить с помощью специальных препаратов. Оставалось лишь надеяться, что иракцы не настолько продвинуты и по-прежнему пользуются методами каменного века. Физическое насилие над пленником позволяет дойти лишь до определенной черты; в дальнейшем оно перестает быть надежным поставщиком «товара». Физическое состояние пленника оценивают по побоям, которые он перенес. Но достоверно определить психическое состояние невозможно. Для этого необходимо знать степень остроты рассудка пленника, а единственным внешним свидетельством этого являются его глаза. Есть люди, которые заведутся, если посмеяться над размером их члена, назвать их педерастом или обозвать мать шлюхой. Они вспыхнут, и это покажет, что они не в полной отключке, как до сих пор они пытались показать. У каждого в доспехах есть брешь, и задача следователя заключается в том, чтобы ее отыскать. А как только это произойдет, дальше дорога будет открыта.

Нас обучали быть готовыми к этому, и, к счастью, в полку все постоянно издеваются друг над другом. Повседневная жизнь вращается вокруг личных оскорблений. И все же мне приходилось вести упорный поединок.

Если человек физически и психически истощен, у него не хватает сил даже просто на то, чтобы понимать, что ему говорят, не говоря о том, чтобы реагировать на это. Блеф долго не продержится, если пленник хотя бы моргнет, когда следователь посмеется над размером его члена или спросит, в какой позе больше всего любит трахаться его жена. Надо изо всех сил биться над эффектом полного истощения, показывать, что тебе все равно, что тебя больше ничего не волнует, что ты выложил все, что знал, и теперь можешь думать только о том, как бы поскорее вернуться домой. Единственный небольшой плюс заключался в том, что для иракцев даже старший сержант — это никто. В их армии всем заправляют офицеры. Простые солдаты остаются лишь послушными винтиками сложной машины. В мои мысли следователь не проникает и никогда не сможет проникнуть; так что мне нужно лишь напоминать ему, что я просто полный безмозглый тупица, на которого не стоит тратить силы.

Я спросил, нельзя ли снять повязку с глаз и наручники.

— Я не могу связно думать, — сказал я. — Руки у меня онемели и с глазами проблемы. У меня болит голова.

— Все это делается ради твоей же безопасности, — объяснил Голос.

— Разумеется, сэр, я все понимаю. Простите за то, что спросил.

На самом деле это делалось ради их безопасности. Иракцы не хотели, чтобы я смог когда-либо их опознать.

— Я пытаюсь помочь, — продолжал я, — но я простой сержант. Я ничего не знаю, я ничего не сделал и мне ничего не хочется делать. Если бы я что-нибудь знал, я бы все вам сказал. Я не хочу быть здесь. Меня сюда послало правительство. Я просто летел на вертолете, я даже не знал, что мы приземлились на вашей территории.

— Все это я понимаю, Энди. Однако ты должен сознавать, что нам необходимо кое-что прояснить. И для того, чтобы мы помогли тебе, ты должен помочь нам, как мы уже говорили. Ты это понимаешь?

— Да, я все понимаю. Я очень сожалею, но я рассказал вам все, что знал.

Эта игра продолжалась с час. Велась она очень тактично, я не мог ни на что пожаловаться. Однако чувствовалось: все понимают, что я бессовестно лгу. Проблемы создавал себе я сам, когда, не в силах думать на два хода вперед, начинал себе противоречить.

Такое случилось пару раз.

— Энди, ты нам лжешь?

— Я сбит с толку. Вы не даете мне время подумать. У меня в мыслях только то, как вернуться домой живым. Я не хочу оставаться на этой войне, мне страшно, очень страшно.

— Я дам тебе время подумать, Энди, но ты должен думать отчетливо, потому что мы не сможем тебе помочь, если ты не поможешь нам.

Затем Голос начал говорить о моей семье, о моем образовании.

— У тебя есть научная степень?

Научная степень? Да у меня не было даже аттестата зрелости.

— Нет, у меня нет никакого образования. Вот почему я пошел в армию. При миссис Тэтчер в Англии без образования ничего не добьешься. Я простой трудяга из самых низов. Мне пришлось пойти в армию, потому что больше я ничего не умею. Англия — страна очень дорогая, у нас много разных налогов. Если бы я не пошел в армию, я умер бы с голоду.

— У тебя есть братья и сестры?

— Нет, ни братьев, ни сестер. Я единственный ребенок в семье.

— Нам нужен адрес твоих родителей, чтобы можно было отправить им известие о том, что ты жив. Наверное, они сейчас очень о тебе беспокоятся, Энди. Тебе надо передать им послание, чтобы хоть как-то успокоить. Здесь мы можем тебе помочь. Мы готовы помогать тебе, но только и ты должен нам помочь. Так что назови адрес своих родителей, мы отправим им письмо.

Я объяснил, что мой отец умер от проблем с сердцем, а моя мать уехала из страны и теперь живет где-то в Америке. Я не виделся с ней уже несколько лет. Так что родных у меня нет.

— Несомненно, у тебя в Англии остались друзья, которым нужно сообщить, что ты здесь?

— Я одинокий человек. Вот почему я пошел в армию. У меня нет ни друзей, ни родственников.

Я понимал, что следователь мне не верит, но это было лучше, чем категорический отказ. Конечный результат будет тем же самым, но по крайней мере на пути к нему я избегу побоев.

— Энди, как ты думаешь, зачем сюда пришли армии западных стран?

— Точно не могу сказать. Буш говорит, что ему нужна кувейтская нефть, а Великобритания просто пошла у него на поводу. По сути дела, мы слуги Буша, а я слуга Джона Мейджора, нашего нового премьер-министра. На самом деле я не понимаю эту войну. Я знаю только то, что меня направили сюда как санитара. Война меня не интересует, я не хотел отправляться на войну. Меня просто притащили сюда, чтобы выполнять всю грязную работу. Тэтчер и Мейджор сейчас сидят у себя дома и пьют джин с тоником, а Буш совершает пробежки вокруг Кэмп-Дэвида, а я вот здесь, влип в то, в чем ничего не смыслю. Пожалуйста, поверьте мне — я не хочу быть здесь, и я стараюсь вам помочь.

— Что ж, Энди, это мы выясним очень скоро, — сказал Голос. — А пока что ты свободен.

Ребята, стоявшие у меня за спиной, подхватили меня и потащили прочь, согнутого пополам. Мне не удавалось переставлять ноги так быстро, и они волокли меня всю дорогу по коридору, по дорожке, вниз по лестнице, по брусчатке и обратно в камеру. Меня усадили в угол, в той же самой мучительно неудобной позе.

Когда дверь с грохотом захлопнулась, я облегченно вздохнул. Я начал разбираться в том, что произошло.

Через две минуты дверь с грохотом распахнулась, и в камеру вошел охранник. Он снял мне с глаз повязку, но я продолжал держать голову опущенной. Меньше всего мне сейчас хотелось новых побоев. Охранник тотчас же вышел, и я впервые смог оглядеться вокруг.

Пол был бетонный — отвратительный, растрескавшийся, щербатый и очень сырой. Справа от двери имелось окошко, маленькое и узкое. Подняв взгляд, я увидел под потолком большой крюк. У меня учащенно забилось сердце. Я представил себе, что очень скоро буду висеть на этом крюке.