Иван Фирсов - Морская сила(Гангутское сражение)

• Название: Морская сила(Гангутское сражение)
• Автор: Иван Фирсов
• Жанр: Историческая проза

Новый роман современного писателя-историка И. Фирсова посвящен становлению русского флота на Балтике и собы­тиям Северной войны 1700-1721 гг. Центральное место зани­мает описание знаменитого Гангутского сражения, результат которого вынудил Швецию признать свое поражение в войне и подписать мирный договор с Россией.

---

Капитан-поручик Мишуков не ошибся. На гори­зонте в лучах заходящего солнца лавировала левым галсом эскадра вице-адмирала Ли лье. Командующий эскадрой только было распорядился ужинать, но в ка­юте появился капитан Систерн.

— Герр вице-адмирал, прямо по курсу появилось судно. Видимо, бригантина, лавирует на вест.

Пришлось выйти на палубу, вскинуть подзорную трубу.

«Пожалуй, шхуна или бриг, но какая-то особая конструкция, — определил Лилье, — наверняка это русская посудина. Куда же она лезет, на явную погибель?»

— Не спускайте глаз с этого храбреца, — опустив подзорную трубу, распорядился Лилье. — Передайте на головной «Верден»: сыграть тревогу. Чем черт нешутит. Я займусь ужином.

Между тем эскадра сравнительно быстро сблизи­лась с парусником. На встречных курсах расстояние скрадывается весьма быстро. Солнце еще не село в во­ду, катилось по горизонту, шведский адмирал не ус­пел покончить с ужином, а на «Вердене» капитан уже четко определил и передал на флагман: «Вижу рус­скую шняву под белым флагом».

Раздался пушечный выстрел. «Верден» скомандо­вал шняве убрать паруса и лечь в дрейф. На русском судне, казалось, только и ждали этого сигнала. Про­шло несколько минут, и на «Вердене» с удивлением наблюдали, как проворно забегали русские матросы, судно легло в дрейф и за борт спустили шлюпку.

— Я пойду к шведам, — сказал Мишуков капита­ну Риго, — со мной пойдет унтер-лейтенант. Ты ло­жись в дрейф и исполняй все сигналы шведов. Теперь мы будто полоняне. — Мишуков вздохнул, перекрес­тился. — Помоги нам Господь Бог, авось свидимся. — Он обнял капитана, сунул конверт за пазуху и полез в шлюпку по веревочному шторм-трапу, спущенному за борт.

«Верден» тоже лег в дрейф, остальные шведские корабли подобрали паруса и замедлили ход.

Поднявшись на палубу «Вердена», Мишуков от­дал честь флагу, представился капитану и жестами объяснил, что имеет пакет для флагмана.

За десяток лет Мишуков не раз общался с пленны­ми шведами, научился понимать их язык, кое-как мог объясняться, но решил не показывать своих зна­ний и не промахнулся.

Шведы — народ пунктуальный. Раз адмирал не давал никаких указаний, капитан не имеет права не­приятельского офицера, тем более невысокого зва­ния, допустить на адмиральский корабль. Другое де­ло, с ним находится какой-то молодой шкипер. Капи­тан так и пояснил, что шлюпку он пускай отправит на свое судно, молодого шкипера завтра отвезут к ад­миралу, а сейчас, хотят русские или нет, но их поме­стят в отдельную каюту, под охраной часового. Не­приятель, хоть и парламентер, должен быть под при­смотром.

На свое судно русский офицер должен послать приказание пристроиться в кильватер шведской эскадре и никуда не отходить. Иначе заложникам несдоб­ровать.

Время шло к полуночи. Мишукова с напарником заперли до утра в каюте.

…На рассвете в доме Петра появился встревожен­ный Шелтинг:

— Ваше величество, за Наргеном показалась шведская эскадра в шесть вымпелов, полагаю, что ли­нейные корабли.

Спустя полчаса Петр стоял на холме Вышгорода с подзорной трубой. Внизу на берегу, вокруг палаток, суетились поднятые по тревоге матросы. Не одна ты­сяча их строилась по экипажам и быстро направля­лась к пристани. Там их уже поджидали шлюпки. Экипажи начали развозить по судам.

Убедившись, что вблизи Наргена шведская эскад­ра, Петр приказал Шелтингу:

— Значит, наперво, наши котлинские корабли, которые с пушками и экипажами, в первую голову во­оружить парусами и готовить к выходу. Остальным, «приемышам» и архангельским, токмо подобрать якоря, подвязать паруса и держать на изготовку.

Шелтинг молча откозырял и бегом направился вниз.

Если в Ревеле появление шведов встревожило ца­ря, то и Лилье был расстроен, пожалуй, еще больше, чем контр-адмирал Петр Михайлов.

Как же, разведка доложила Ватрангу, что в Ревеле три-четыре судна, а сейчас Лилье уже второй час не может сосчитать, сколько же в бухте линейных ко­раблей и других судов.

По крайней мере линейных кораблей от 50-ти пу­шек не меньше пятнадцати. Вдобавок еще около де­сятка фрегатов. Превосходство неприятеля в силах тройное. В подзорную трубу Лилье явно просматри­вал, что некоторые корабли в бухте начинают распускать паруса и выбирать якорные канаты. Правда, ве­тер сейчас от норда и корабли вряд ли выйдут из бух­ты. А если ветер переменится? Лилье опустил подзор­ную трубу.

— Передать по линии кораблям эскадры: поворот на курс вест. Мы отходим за Нарген.

Нельзя же громогласно объявлять, что мы отсту­паем.

Когда Ревель скрылся за островом из глаз, Лилье распорядился доставить к нему посланца русских.

Вскоре подошла шлюпка от «Вердена», и на палу­бу вспрыгнул молоденький унтер-офицер. Вытянув­шись в струнку, офицер что-то отрапортовал по-рус­ски, и Лилье только понял, что он имеет письмо от своего государя. Вице-адмирал кивнул адъютанту, тот принял пакет, а унтер-офицера заперли в каюте.

Рассматривая пакет, вице-адмирал размышлял о том, есть ли ему смысл вступать в официальные от­ношения с русским царем. Распечатав пакет, он, младший флагман, берет на себя большую ответст­венность. Стоит ли заваривать кашу? Письмо-то ко­ролю…

Лилье отложил нераспечатанный конверт. Утро вечера мудренее.

На следующее утро русские не показывались, и Лилье все же решил еще раз проверить, что делает­ся в Ревельской бухте. Тем более, что от норд-оста по­тянул легкий ветерок: «Нам на руку этот ветерок, В случае отхода мы оторвемся от русских».

Капитан Систерн, как обычно, стоял неподалеку и ждал распоряжений. Бодрый голос Лилье вывел его из задумчивости:

— Поднять сигнал, построиться в кильватер! Курс ост!

В полдень шведская эскадра, растянутая на доб­рую милю, не торопясь, медленно выходила из-за Наргена. Ли лье расположился в середине строя. Ког­да вице-адмиральский корабль показался из-за Нар­гена, у Лилье не оставалось сомнений. На русских ко­раблях начали ставить паруса, вокруг них сновали шлюпки, заводили буксиры.

Взглянув на вымпел, Лилье облегченно вздохнул. Ветер был ему на руку. Русским придется буксиро­вать свои корабли на выход, а это займет не один час.

Лилье досадно поморщился. В хвосте кильватера плелась русская шнява с подобранными парусами. Что делать с этим злосчастным пакетом? Никто не уполномочивал его, вице-адмирала Лилье, вступать в сношения с русским царем. Так он и распорядился Систерну.

— Верните пакет этому русскому шкиперу. Как-то объясните ему, что я не имею полномочий вступать в сношения с русским царем, и пусть отправляется к себе восвояси.

Немного подумав, Лилье закончил:

— Поднять по сигналу эскадру. Курс вест. Мы возвращаемся к Гангуту.

На «Вердене» Мишуков с нетерпением ожидал ун­тер-лейтенанта. За это время он выходил на палубу и успел из отрывков разговоров шведов узнать, что эскадра эта послана от главного флота, что стоит на якоре у Гангута, флагман у них адмирал Ватранг, вымпелов там еще дюжина, корабли великие, по 60-80 пушек…

Когда головной корабль русской эскадры «Полта­ва» достиг Наргена, навстречу ему под всеми паруса­ми спешила «Диана». Далеко на западе в мареве скрылись паруса шведской эскадры…

В журнале «Поденной записи» царя Петра появи­лась очередная запись: «В 19-й день в полдни приехалв наш флот поручик Мишуков из шведского флота,который туда был послан с письмами, и рапортовал,что он встретил… шведские корабли в четырех ми­лях от Наргена и посланные с ним письма хотел от­дать самому шведскому вице-адмиралу Лилье, кото­рый тою эскадрою командовал. Но он ему себя видеть не допустил, и держали его, Мишукова, на корабле у капитана и писем не приняли долго… Как он мог приметить из разговоров того капитана, что они посланы были из главного флота от Ангута, от ко­мандующего их адмирала Ватранга, чтобы осмот­реть наш флот, в какой силе оный состоит. И когда тот Мишуков спрашивал их, сколько имеют во фло­те кораблей, и тот капитан сказал, что, кроме сих 6, имеют у Ангута 13 кораблей, в которых есть от 60 до 80 пушек… Шкипер, посланный от Мишукова, между прочими разговорами от шведских офицеров и матросов, когда он был у вице-адмирала Лилье на корабле, тоже слышал о кораблях, кои у Ангута…»

Слушая Мишукова, царь про себя посмеивался: «Захарка-то не ведает, что мне сие уже известно». По­сле ухода «Дианы» в Ревель вернулся поручик Лав­ров. Он доставил письмо от Апраксина и весьма нуж­ную персону — дезертира. Полдня допытывал его царь и, удовлетворенный, спросил:

— Как же ты посмел своего государя Фредерика покинуть и переметнуться к неприятелю?

Ничуть не смущаясь, Юнас Фалк пожал плечами:

— У нас так принято. Кто больше платит, там и служим. Иногда и шведы нанимаются к нам на фре­гаты.

«Хорош гусь!» — подумал Петр и спросил: