Иван Фирсов - Морская сила(Гангутское сражение)

• Название: Морская сила(Гангутское сражение)
• Автор: Иван Фирсов
• Жанр: Историческая проза

Новый роман современного писателя-историка И. Фирсова посвящен становлению русского флота на Балтике и собы­тиям Северной войны 1700-1721 гг. Центральное место зани­мает описание знаменитого Гангутского сражения, результат которого вынудил Швецию признать свое поражение в войне и подписать мирный договор с Россией.

---

И земляные стены росли не по дням, а по часам, строили-то мужики новгородские, солдаты царские, их женки. Тысячами носили землю в мешках, рого­жах, подолах. Лопат не хватало, землю руками копа­ли. А жили-то как: «Бедным людям очень трудно про­питаться, так как они употребляли в пищу больше ко­ренья и капусту, хлеба же почти в глаза не видят». Но как бы то ни было, дело спорилось. Шести недель не прошло, поднялись земляные стены-валы, выдви­нулись углами раскаты с пушками. Какая же крепость без церкви! В Петров день, именины царя, за­кладывал церковь сам Петр, с песнопением и пушеч­ной пальбой. По дню основания она получила назва­ние во имя «Святых Апостолов Петра и Павла», само собой и крепость назвали Петропавловской. А городу дали имя Святого Петра — Санкт-Питербурх… Вско­ре и вся Россия узнала об этом из первых русских «Ве­домостей»: «И тое крепость царь на свое государское наименование прозвали Петербургом обновити ука­зал». А земляные стены крепости увенчал скоро по периметру бревенчатый частокол, внутри появились магазины для пороха, начали рубить избы для офице­ров и солдат — зима не за горами.

Приглянулась царю лужайка напротив крепости, на большом острове к северу.

— Вели, Данилыч, сюда лес везти, будем избу ру­бить. Обживаться станем. Теперь мы здесь навсегда.

Бревна тесали вместе с Меншиковым аккуратны­ми четырехгранниками, тщательно подгоняли друг к другу. Меншиков глянул на эскиз, набросанный Пе­тром, сразу подметил:

—    На голландский манер думаешь рубить избу?

—    Што худого? Надобно все доброе перенимать у иноземцев. Не всю жизнь в курных избах чахнуть людишкам.

Суета первых радостей обустройства у самого взморья прерывалась тревожными вестями.

— Чухонцы ведают, государь, на Сестре войско шведское изготавливается, — сообщил Шереметев ца­рю. — Беспременно Кронгиорт силу собирает, не ина­че Канцы да Нотебург замыслили отбить у нас. У него тыщ осьм, не менее, поди.

Направляясь с армией в Польшу, Карл хоть и упи­вался победой под Нарвой, но значительную часть сво­их войск все же оставил для прикрытия берегов Бал­тики. В Эстляндии приморские берега охранял отряд генерала Шлиппенбаха, а в Ингерманландии — отряд под командой престарелого генерала Кронгиорта.

Если Шлиппенбах обладал талантом полководца, то его сосед на севере был никчемным воякой, сделав­шим карьеру на паркете королевских покоев. Среди коллег авторитет его был невысок, но король питал к нему симпатии за его безмерную жестокость и к сво­им подчиненным, и к гражданскому населению, как у себя на родине и особенно в заморских землях. За всю службу, в свои почти семьдесят лет, Кронгиорт не переставал утолять свою, пожалуй, единственную страсть, которую питала природная жадность, обога­щение за счет казны. Не утруждая себя, обычно он от­сиживался в Выборге, посылая для отражения насту­павших русских отдельные отряды.

Перед осадой Нотебурга один из таких отрядов на­голову разгромил на рубеже Ижоры генерал Петр Ап­раксин, а Кронгиорт и пальцем не шевельнул, чтобы помочь осажденным.

Весной генерал рассчитывал на помощь эскадры Нумерса, но в начале мая у него появился посланец Нумерса с настоятельной просьбой изгнать русских из устья Невы, отбросить от моря.

«Без твоих воззваний это мне известно», — озлоб­ленно размышлял Кронгиорт. Только что он выслу­шал жалостливый рапорт коменданта Ниеншанца о сдаче крепости.

— Передайте Нумерсу, что я питал надежды на нашу морскую силу для помощи Ниеншанцу, — скри­пучим, недовольным тоном сказал Кронгиорт морско­му офицеру, — но, видимо, королевский флот хорош только для парадов и прогулок у Стокгольма.

Генерал помолчал и надменно закончил:

— Исполняя волю его королевского величества, мои славные полки выполнят свой долг и сомнут рус­ских, как это было под Нарвой.

Узнав ответ Кронгиорта, Нумере приободрился: «Еще не все потеряно. Главное, чтобы Кронгиорт от­бил Ниеншанц, тогда можно уповать на Бога, рассчи­тывать на успешное завершение кампании…»

Так относительно радужно питали надежды на ус­пех шведы, не зная доподлинно русского характера и совершенно не представляя, с кем имеют дело…

Выслушав генерала, князя Михаила Голицына, о скоплении шведских войск на берегах речки Сест­ры, Петр распорядился:

— Подымай гвардейцев и драгун. Я сам померя­юсь силами со шведами.

Короткими внезапным ударом шведов выбили из укреплений, отбросили далеко к Выборгу. И «было побито неприятелей с тысячу человек».

…Не дослушав до конца своих полковников о происшедшей схватке с русскими, Кронгиорт в ярости схватил стоявшую в углу трость и начал по­лосовать ею спины побледневших офицеров, приго­варивая:

— Так-то вы выполнили волю его величества, на­шего короля, как свиньи бежали от русских лапотни­ков! В следующий раз я сам поведу полки в бой!

Офицеры не увертывались от ударов. Видимо, их спины уже были привычны и не впервые испытывали подобные наказания…

Пришла радостная весть и от Шереметева. Он с войсками теснил шведов в Ижорской земле. Один за другим сдавались приморские гарнизоны в Яме, Ко-порье, Мариенбурге.

Царь отписал Федору Апраксину в Воронеж: «Итак, при помощи Божьей, Ингрия в наших руках».

Каждому делу свое время. Петр ушел на Олонец­кие верфи, в конце августа спустили на воду «Штан­дарт». На гафеле затрепетал царский флаг. Привезли, как раз вовремя, двадцать восемь орудий, на олонецних заводах, начали изготавливать для них ставки. Петр ругался с Татищевым:

— Блоков-то не хватает, посылай нарочного на Вычугу к Бажениным.

Ставили мачты, поднимали стеньги, обвязывали такелаж, пригоняли паруса.

Близилась осень, на западе заволакивало небо ту­чами, часто хлестали дожди. Из новой крепости при­ходили весточки. Нет-нет да вздыхали закаленные бойцы. Пришло письмо от Преображенского генерала Репнина.

— Гляди,- Аникита плачется, — Петр протянул письмо Меншикову, — сколь на море бывал, фрегат под Азовом водил, а ныне водицы убоялся. «Зело, го­сударь, у нас жестокая погода с моря, и набивает в на­шем месте, где я стою с полками, воды аж до самого станишку, а ночесь в Преображенском полку в пол­ночь и у харчевников многих сонных людей и рух­лядь их помочило. А жители здешние сказывают, что в нынешнем времени всегда то место заливает».

В сентябре «Штандарт» поднял паруса, отошел от пристани. На Ладоге зашумели осенние ветры, забур­лило озеро…

Новая крепость на Неве салютовала первенцу Бал­тийского флота. Петр удивленно оглядел берега:

— Гляди-тко, не спят. Сколь изб нарубили му­жики.

Комендант крепости, генерал Брюс, довольно ух­мыльнулся:

— Сие, государь, хлопотно, но дело к зиме идет, мужики да бабы померзнут в холоде.

- Мотри за ними, установи порядок, где избы ладить. Мне доложишь. Весной план города править будем.

Еще летом Петр узнал от местных чухонцев, что верстах в двадцати от устья Невы, в заливе, есть большой остров. Тогда же появилась у него мысль. «Кре­пость на Неве добрая, но для обороны с моря откры­тая. Ежели флот шведский насядет, туго придется».

В устье стояла шнява на брандвахте, то и дело сни­малась с якоря, выходила на взморье. Поглядывали моряки вдаль на шведские корабли, а Меншиков ру­гался: «Не убрались, сукины дети».

— Покуда Нумере маячит, пойду на Ладогу, — со­образил Петр.

Меншиков, как всегда, схватил на лету указания царя, а тот молвил:

— Надобно «Штандарт» обхаживать. Ты за взмо­рьем гляди. Нумере слиняет — дай знать сразу.

Осенние штормы накатывались один за другим, с каждым днем холодало. Только зимние квартиры в Выборге манили шведских моряков.

Нехотя Нумере покидал взморье. Так или иначе, предстоит держать ответ перед королем и адмиралами в Карлскроне. Потеряли два боевых корабля и ни од­ного залпа не сделали по русским, надеялись на гене­рала Кронгиорта, но тот сам едва унес ноги от царя Петра.

Не ведал шведский вице-адмирал, что никогда больше не ступит нога иноземца на берега Невы.

А Петр нетерпеливо ждал каждую почту. Не лю­бил он пустословия… А Данилыч в очередном пись­ме, как нарочно, начал с солнца, дождя, заговорил вдруг о ветре «способном», пора, мол, возвращаться. Наконец-то разошлись хмурые морщинки у Петра. «Доношу вашей милости, что господин вице-адми­рал Нумере, который перед устьем стоял, виватofrтября 1 отдав, не беспечально о том, что за против­ным ветром больше кораблей в устье не ввел, и такотъехал…»

— Держать на Шлиссельбург, — скомандовал Петр. Подозвал Федора Салтыкова: — Я перейду на яхту, а фрегат отведешь к себе на верфь, все недодел­ки устранишь. Не забудь про «Мункер», за Немцовым приглядывай.

За прошлый месяц на Ладожских верфях — в Сясе, Лодейном Поле, Старой Ладоге — Петр заложил несколько фрегатов, шняв, десятки галер. По своим чертежам начал строить на Олонецкой верфи быстро­ходную шняву «Мункер». Да разве везде успеешь! По­ручил достраивать шняву архангельскому умельцу Ивану Немцову. Помнил искусного мастера по Воро­нежу, перевел в Олонец.