Иван Фирсов - Морская сила(Гангутское сражение)

• Название: Морская сила(Гангутское сражение)
• Автор: Иван Фирсов
• Жанр: Историческая проза

Новый роман современного писателя-историка И. Фирсова посвящен становлению русского флота на Балтике и собы­тиям Северной войны 1700-1721 гг. Центральное место зани­мает описание знаменитого Гангутского сражения, результат которого вынудил Швецию признать свое поражение в войне и подписать мирный договор с Россией.

---

Федор добродушно улыбнулся:

—    Теперь есть кого гостинцами угощать. Ты-то по какому случаю в Москве?

—    Государь велел спешно быть, гонца прислал. Завтра-послезавтра призовет. Ваньке Татищеву тоже наказал быть.

—    Который струги ладил?

—    Он самый. Расторопный, воеводой у меня в Ка­шине правил исправно. Государь его приметил, когда он пушки хитро торговал у шведа до войны…

Первым к царю вызвали старшего брата. В светли­цу вошли вместе с Иваном Татищевым — так велел царь.

: — Молодец, новгородец, — похвалил царь стар­шего Апраксина, — не спишь, летось шведу покою не давал, подмогу Шереметеву учинил. В сем лете також будешь в Ингрии с полками. — Петр подвел Апракси­на к карте: — Отсюда твои полки отвлечь шведа долж­ны. Сызнова вместе с Шереметевым покою неприяте­лю не давать, а при случае и побить знатно. — Петр поманил Татищева и продолжал водить пальцем по карте. — Другое дело великое на Новгородский при­каз возлагаю. Ты, Иван, нынче же, без мешкоты, по­езжай к Ладоге на речку Сясь, пройди от верховья до устья. Сыщи, где поудобней место для верфи кора­бельной. Тут же с воеводой имайте людишек, плотни­ков да кузнецов по уездам, лес вали, руби верфь. По весне заложим полдюжины кораблей. Указ о том получите днями…

Федор Апраксин, пока суть да дело, наведался в Приказ воинских морских дел. Как раз застал там своего начальника и старшего товарища. Генерал-ад-. мирал Головин запросто обнял тезку.

— Замотался я, Федор Матвеевич, — с одышкой, с трудом переводя дыхание, пожаловался начальник Приказов Морского флота, Посольского, Ямского, Мо­нетного двора, Оружейной, Золотой и Серебряной па­лат, — не знаешь, куда с утра голову приложить. Госу­дарю во всех делах помочь надобно, а ты сам знаешь, ворюги всюду водятся, норовят урвать у державы.

Выслушав Апраксина, вздохнул, проговорил с со­жалением:

—    А я-то с той поры, как на «Крепости» побывал, в море и не хаживал. А нет-нет да и похочется на волнах ветра свежего прихлебнуть. — Генерал-адмирал понизил голос: — В нынешнюю кампанию отправ­люсь с государем в Архангельский, там на корабли­ках море-то попытаю.

—    В моих прошлых вотчинах побываешь, Федор Лексеич, кланяйся там архиерею, в дружбе с ним я состоял.

—    Непременно. Я чуть не позабыл. Поедем-ка нынче в Сухареву башню! Проведаем диковинку знат­ную государеву — школу Навигацкую. Тебе тоже на­добно видеть, где нынче куют российских кумандиров флотских да штюрманов…

Вечером опять сошлись три брата Апраксиных. Старшие братья помалкивали, слушали Андрея. Больше года не были они в родных местах, все их ин­тересовало.

—    Нынче третье Рождество по-иному отмечаем, знатно, весельем прилюдным, с гульбой. По случаю виктории Шереметевой опять же празднество.

—    Знамо, — перебил, насмешливо улыбаясь, Петр, — под Нарвой-то он задницу шведам показал без боя, а теперь оправдался. Данилыч к нему поска­кал, государь пожаловал Шереметева фельдмарша­лом и Андреем Первозванным.

—    То след, — добродушно порадовался за прияте­ля Федор, — Борис Петрович основательный воевода, без поспешности, но своего не упустит. А пошто, Андрейка, на площади Красной скоморохи на помостах кривляются?

—    Государь велел киянтер сподобить для увеселе­ния народу, по иноземному обычаю. На Москве с каж­дым годом иноземцев прибавляется, осмелели, на­глеть починают.

Разговор невольно свернул в сторону.

— Государь-то к ним благоволит, — заметил Федор.

Андрей криво улыбнулся:

— Доверчив он, будто дитя малое. Сам-то все в отъезде, а его зазноба на Кукуе шашни бесстыдно во­дит. Пол-Москвы об этом толкует, а Петру Алексеичу невдомек…

Разговор Петра с адмиралтейцем получился обсто­ятельным. Начали с кораблей. Первым делом Петр спросил о «Предистинации».

—    Малость застопорилось, Петр Лексеич. — Ап­раксин видел, что царь нахмурился. — Плотников, искусных в отделке, нынче в Воронеже нет, которые были, померли от болезней, иные хворают. Не каждо­му на твоем корабле работу доверить мочно. Федосейка два месяца хворал, а без него ни один гвоздик на корабле не забьют.

—    Сие правда твоя. Что на «Старом Орле»?

Петр допытывался о каждом корабле дотошно, как о своем детище, интересовался делами в Азове, Таганроге.

—    С матросами и особо с офицерами на кораблях в Азовском флоте худо, государь. Нынче корабли в море отправить немочно, экипажа нет.

—    Ведаю про то, — нервно оборвал Петр. — Отбе­ри преображенцев сотню-другую, из бывалых, кото­рые в Москве, обучай в Воронеже. А по весне заберу у тебя Крюйса, Памбурга.

—    Ей-ей, государь, в море-то кто поведет корабли?

—    Пришлю тебе офицеров, сам поведешь, мню, нынче султан в море утвердится. А мне эти люди по­требны. Сам ведь баил про Нюхчу? То-то, в кампанию туда двинемся.

—    Великое дело замыслил, государь.

—    Слава Богу, уразумел.

Петр вдруг замолчал, подошел к замерзшему окошку. Вслух делился мыслями с Апраксиным:

—    Ныне шведы в Польшу ушли. В Европе со смер­тью короля гишпанского сеча великая разгорается, война общей сделалась. Дай Боже, чтоб протянулась. Нам хуже не будет. — Царь обернулся с довольной ух­мылкой, продолжал: — На Воронеже спустишь на во­ду те кораблики, что я указал. Еще поимей в виду, адмиралтеец, вскоре на Севере о море почнешь забо­титься. Чаю, тебе братец похвалился?

—    Есть малость, Петр Лексеич, мы друг дружке доверяем.

—    Так ты не откладывай, точи блоки, юнферсы, канаты для такелажа плети. Указ тебе будет. Мор­скую силу станем ладить и для Балтики.

Разъезжались Апраксины в разные стороны: Петр на север, Федор на юг. Следом в Новгород пошел цар­ский указ: «1702 года января в 22 день. В. Г. указал посвоему В. Г. именному указу во оборону и на отпор

против свейских войск на Ладожское озеро сделатьвоенных 6 кораблей по 18 пушек на корабль из новго­родского приказу, которым быть в полку ближнего окольничего и воеводы Петра Матвеевича Апракси­на со товарищи и делать те корабли на реке Сяси, ко­торая впала в Ладожское озеро от Ладоги в 30 вер­стах, у дела тех кораблей быть из Великого Новгоро­да Ивану Юрьеву сыну Татищеву».

Пытливым взором присматривался Петр I к зава­рившейся бойне в Европе за испанское наследство. Одну из противоборствующих сторон он воочию на­блюдал и в «низах», и в «верхах» во время своего пу­тешествия по Европе в конце прошлого века.

Голландия и Англия запечатлелись в его памяти как две державы, могущество которых покоилось на морской силе. По сути, эта столетиями взращенная громада на море — флот — приносила обильные дохо­ды от торговли с заморскими странами, расширяла границы метрополий новыми землями в океанах и морях.

Успел побывать Петр I и у «сухопутного» союзни­ка Англии и Голландии, в империи Габсбургов. Не ус­пел разглядеть ее изнутри, но зато потешные царя, Скляев и другие, досконально штудировали кора­бельное строение в имперской вотчине, на верфях и в арсеналах Венеции.

О стороне противостоящей, Франции и Испании, Петр I знал понаслышке, но неоспоримо ведал, что эти державы также являли собой примерно равную соперникам морскую мощь своих флотов.

Поводом для схватки двух коалиций стал спор об испанском престолонаследии после кончины в конце 1700 года бездетного короля Карла II Габсбурга.

Каждая из сторон жаждала отхватить лакомый Кусок. А «делить» было что: Миланское герцогство,

Неаполь и Сицилию в Средиземном море, Фландрию в Европе, богатые колонии в Атлантике и Америке.

Если на сухопутье после стычки французских и австрийских войск в Северной Италии наступило затишье, то на морских путях к Испании англичане потеснили французов. До больших сражений еще не дошло, но адмирал Рук лихим налетом на порт Виго захватил крупный конвой, только что прибывший из американских колоний. В руки англичан попало весьма много серебра, ценных товаров на большие суммы.

Пламя войны разгоралось, ее ненасытное горнило требовало хлеба и корабельных припасов. Все это тор­говали английские и голландские купцы до сих пор только в Архангельском. За событиями в этом крае пристально следил царь Петр I.

Так уж привелось, что при царе Алексее Михайло­виче в царских покоях без какого-либо покровитель­ства обосновались осиротевшие отпрыски скромного стольника Матвея Апраксина, давно погибшего от та­тарских лиходеев в Астраханских степях…

Старшую сестру, Марфу, присмотрел себе в жены царевич Федор Алексеевич. Видимо, пришлись по сердцу царю Алексею Михайловичу ее малолетние братья Петр и Федор. Их царь взял в стольники к сво­им сыновьям, к старшему Ивану и младшему Петру, будущим самодержцам.

За долгие годы царевич Петр сроднился со своим стольником Федором.