Аманда Хемингуэй - Нефритовый Грааль

• Название: Нефритовый Грааль
• Автор: Аманда Хемингуэй
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-038593-5

Врата между мирами распахнулись — и древняя, чуждая магия стала проникать в мир людей… Миф?.. Суеверия? Нет.

Юноша Натан, выросший в доме загадочного мудреца и обладающий колдовским даром странствовать между реальностями, уверен — мир магический столь же достоверен, сколь и мир наш. И теперь его «второй родине» грозит смертельная опасность. Опасность, отвести которую сможет лишь тот, кто соберет воедино три артефакта немыслимой магической силы.

Первый из них именуется Нефритовым Граалем…

---

Только это был свет не эосианского солнца, а мягкое свечение, не имеющее (как поначалу показалось Натану) ни источника, ни границ, ни формы. Постепенно окружающее пространство начало обретать очертания. Мальчик попал в круглую комнату без окон и дверей, с гладкими молочно-белыми стенами и полом. Высота помещения в два раза превышала диаметр, а потолок был словно отлит из непрозрачного стекла. В самом центре, блестящая, как отполированный мрамор, высилась черная массивная колонна. Натан сидел, повернувшись к ней спиной. Откуда-то сзади послышался голос желтоглазой голопроекции:

— Вы находитесь в Глубоком Заточении, в яме С00437С. Период вашего пребывания не определен. Это все.

Послышался звук шагов, легкий свист раздвижной двери. Колонна оторвалась от пола и поползла вверх, исчезнув в отверстии стеклянного потолка, которое затем закрылось. Натан повернулся.

Женщина была здесь: она сидела, прислонившись к стене, поджав под себя одну ногу и вытянув вперед другую. Натану сразу же бросилось в глаза, какой расслабленной и спокойной она казалась. Женщина подвергла себя смертельной опасности в напрасной попытке узнать тайны пещеры, едва не погибла, а теперь ее бросили в тюрьму на неопределенный период времени — и все равно она не теряла самообладания. В яме оказалось тепло, поэтому одеяние, напоминающее плащ без рукавов, было расстегнуто; под ним женщина ничего не носила. Тело ее поражало необычайной поджаростью и мускулатурой. В нем отсутствовали изгибы и округлости, характерные для женщин родного Натану мира: насколько он мог судить, бедра незнакомки были узкими, а грудь едва-едва выделялась. Женщина не могла не заметить гостя — в этом пространстве было невозможно спрятаться, — но, похоже, ее не волновало ни его присутствие, ни собственная полунагота. Лицо узницы не отличалось особенной красотой — даже, как догадывался Натан, по меркам Эоса: сплошные изгибы и утлы, прямые линии и кости, лиловый блеск во взгляде, напомнивший Эрика (правда, у него глаза были светлее, скорее аметистового цвета). Казалось, предназначение этого лица — выражать быстроту реакции, волю и огонь; однако теперь внутренние часы, по-видимому, были настроены на отдых. Женщина изучала Натана без тени любопытства или каких-либо эмоций и наконец произнесла:

— Я думала, что буду здесь в одиночестве. Мне говорили, что в ямах всегда все сидят по одному. Всегда одна: разве не в этом смысл заточения? Ты иллюзия, которую они мне прислали, голопроекция? Или результат последней инъекции?

— Меня никто не присылал, — отозвался Натан. — Я настоящий. Во всяком случае, мне так кажется. В своем мире я реален, а здесь, может, и нет.

Женщина не пыталась осознать смысл происходящего. Позже Натан думал, что после всего пережитого ей было не до смысла: самое большее, на что она оказалась способна, — это сохранять спокойствие. Она твердо решила отвергнуть надежду, страхи, слабости, за которые могли бы зацепиться ее тюремщики.

— Ты очень маленький, — заметила женщина.

— Мне тринадцать лет. Я еще не вырос.

Воцарилось долгое-долгое молчание.

— Ты ребенок? А я думала, что детей больше не осталось. Мне никогда не доводилось видеть ребенка. Зачем тебя прислали?

— Я уже говорил: меня никто не присылал, — повторил Натан. Впервые во сне он с кем-то беседовал, и, похоже, женщина ему не верила. Ну что ж, вполне справедливо. — Я перенесся сюда во сне. Я умею — не знаю, как и почему. Я прибыл из иного мира.

— Все другие миры погибли, — ответила женщина. — Унварху-саг.

— Нет же. Я говорю о другой вселенной. По ту сторону Врат. — Натан усомнился: поймет ли женщина, что он подразумевает под Вратами. — Я видел вас в пустыне, когда вы спасались от чудовищного ящера. Я наблюдал из пещеры. Зачем вы туда отправились? Вам был нужен Санграаль?

— Вопросы, — вздохнула женщина. — Я так и знала: опять начнутся вопросы… А для иллюзии ты очень даже неплох. Почти идеально удались мелкие детали. Полагаю, ты не расскажешь мне, как они этого добились?

— Никто этого не добивался, — терпеливо объяснял Натан. — Я просто родился самым обычным образом: родился и вырос. Пожалуйста, попытайтесь мне поверить. Послушайте. В пещере чаши нет: все это лишь для отвода глаз. Она в моем мире. Кто-то переместил чашу туда — возможно, для сохранности, хотя я не совсем уверен. Зачем вы ее искали? А если бы нашли, то что бы стали с ней делать? Если чаша впрямь часть заклинания, которое спасет ваш мир, то мы должны знать, как оно действует. Прошу вас…

Женщина не ответила. Губы ее оставались сжатыми в суровую полоску, потом вдруг кончики их приподнялись в улыбке.

— Если ты реален, — сказала она, — докажи. Прикоснись ко мне.

Что же Натан сразу не догадался! Ведь это так просто! Подойдя к женщине, он протянул руку навстречу ее руке.

— Можно? — Он почувствовал, что в этом мире масок и комбинезонов, где ему еще ни разу не пришлось видеть, чтобы люди дотрагивались друг до друга, нужно обязательно спросить разрешения. Даже у Эрика было своеобразное отношение к физическому контакту.

Кванжи Лей кивнула.

Он накрыл ее руку своей. Ее пальцы отозвались дрожью, словно по ним пробежало электричество. Женщина сказала:

— Они не способны создать такое. — Потом добавила: — Они привели мой разум в смятение. Должно быть, это какое-то заклинание. Грандир очень силен — сильнее, чем мы предполагали. У меня есть защита, но она недостаточно мощная. Я недостаточно сильна… — Голос Кванжи Лей сорвался на шепот; жутко было слышать его из уст человека, который совсем недавно столь великолепно владел собой. Натан уже не понимал, с кем она разговаривает: с собой или все же с ним.

— Вы сильная, — сказал он, потрясенный произошедшей переменой. — Я вижу. Вы очень сильная. Как раз с вами все в порядке, а вот со мной — нет. Я не знаю, кто я — наверно, какой-нибудь урод. Я засыпаю, вижу сон — и вот я здесь. Сначала я был лишь невидимой мыслью, а теперь с каждым разом становлюсь все материальнее. Пожалуйста, расскажите мне о чаше. Скоро настанет время просыпаться, и тогда я уйду, так что…

— Если ты реален, — рассудила женщина, — ты никак не сможешь уйти. Мы в Глубоком Заточении. Отсюда нет выхода. Никому еще не удавалось бежать из Ям.

— Вы так и не поняли. Для меня это сон. Я просто… исчезну…

Неожиданно Кванжи Лей одной рукой схватила Натана, притягивая к себе, а другой быстро провела по его лицу — ощупывая черты, как слепая.

— Ты кажешься слишком материальным, чтобы исчезнуть, — заключила она, — или же мои ощущения мне лгут. Ты не оборотень: у тебя человеческие глаза. Магией такого не добиться. Кто тобой управляет?

— Никто! — Натан пришел в отчаяние. Он уже чувствовал, как темнота рвется к нему, щекочет за пятки, разливается по сознанию.

— Похоже, ты сам веришь в то, что говоришь. Они обманули и тебя. Всегда есть тот, кто управляет…

И тут все закончилось. Он в последний раз глянул ей в лицо — губы ее приоткрылись от удивления; и образ ее растаял, раскололся; мальчика повлекло назад, за пределы света, разума, всего этого мира…

* * *

Натан проснулся дома, в собственной постели, обливаясь холодным потом; за окном едва занималось утро. Он все повторял и повторял ее имя — Кванжи, убеждая, моля пустую комнату.

* * *

— Скоро Грааль вернется домой, — сообщил Бартелми, — если точнее, в субботу. Подозреваю, что наш друг Джулиан Эпштейн вовсе не в восторге от этой идеи. Чашу повезут в опечатанном фургоне под охраной…

— Вооруженной? — восторженно спросил Натан. Они с Бартелми и Анни сидели в книжной лавке: взрослые на стульях, мальчик — примостившись на краю стола.

— Честно говоря, я не в курсе, — признался Бартелми. — Его везут в Торнхилл, где соберутся… м-м… главные участники спора: Ровена Торн, граф фон Гумбольдт и Алекс Бирнбаум. Ну и еще мы с Эриком.

— Мы тоже должны быть там, — сказал Натан. — Мы имеем к Граалю такое же отношение, как они.

— Несомненно. Только им об этом неизвестно, и я вовсе не намерен посвящать их во что бы то ни было, — резонно заметил Бартелми.

— Зачем это все фон Гумбольдту? — недоумевала Анни. — Что он надеется выиграть?

— Все не так просто, — пояснил Бартелми. — Подозреваю, Ровене удалось убедить его, что на таких условиях она сможет склонить Бирнбаума отозвать свое требование. Алекс с чрезвычайным почтением относится к историческому прошлому чаши, Удаче Торнов и всему прочему. Если он решит, что уступает чашу Ровене, то вполне может отказаться от претензий.

— Верно, — заметила Анни, — он впрямь способен так поступить.

— Ты общалась с ним больше нас. Как бы то ни было, фон Гумбольдт верит, что игра стоит свеч. Ровена позволила ему думать, что, как только Бирнбаум сойдет с дистанции, она согласится на продажу и последующий раздел выручки. Он во что бы то ни стало хочет избежать долгой, запутанной и дорогостоящей судебной тяжбы.