Аманда Хемингуэй - Нефритовый Грааль

• Название: Нефритовый Грааль
• Автор: Аманда Хемингуэй
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-038593-5

Врата между мирами распахнулись — и древняя, чуждая магия стала проникать в мир людей… Миф?.. Суеверия? Нет.

Юноша Натан, выросший в доме загадочного мудреца и обладающий колдовским даром странствовать между реальностями, уверен — мир магический столь же достоверен, сколь и мир наш. И теперь его «второй родине» грозит смертельная опасность. Опасность, отвести которую сможет лишь тот, кто соберет воедино три артефакта немыслимой магической силы.

Первый из них именуется Нефритовым Граалем…

---

Ровена приняла отсутствующий вид, с которым более ранние Торны неизменно переносили наглость крестьянства. У нее мгновенно возникли кое-какие догадки относительно личности человека.

— Да. А вы кто такой? — несколько бесцеремонно поинтересовалась она.

— Алекс Бирнбаум.

Подозрения Ровены подтвердились. У Бирнбаума была копна кучерявых волос и умное, приятное лицо; впрочем, данное обстоятельство никак не расположило к нему миссис Торн.

— Я хотел узнать, не удастся ли нам как-нибудь пообщаться.

Ровена пожала плечами.

— Вряд ли в этом есть смысл. — Остальным сидящим за столом она пояснила: — Еще один охотник за Граалем. Да они здесь кишмя кишат.

— Ваша семья купила чашу у Роуланда Торна? — заинтересовалась Анни. Из поведения Ровены было ясно, что та не приветствует развитие разговора. И все же Анни стало жаль Бирнбаума.

— Совершенно верно. Как я понимаю, вы заявляете о том, что продажа была незаконна, однако Джозефу — прадеду моей матери — ничего об этом не сообщили. Миссис Торн, уверяю вас: мне не нужна чаша. Я лишь хочу добиться некой компенсации от фон Гумбольдтов — в подтверждение раскаяния в том, что они совершили. Джозефу Бирнбауму принадлежала уникальная коллекция предметов искусства. Фашисты забрали все, а сам он с женой, детьми и внуками отправился в концлагерь Дахау; там все они умерли. Довольно обыденная история, только легче от этого не становится. Моя мать в ту пору была ребенком: ее удалось переправить с друзьями в Штаты. Ей повезло. Что же до сокровищ, то, несомненно, у фон Гумбольдтов до сих пор припрятана немалая толика коллекции Джозефа.

— Да, плохо дело, — согласилась Ровена. — Правда, не знаю, чем я могу вам помочь. Единственное, что меня интересует, — это возвращение чаши. Если вам она не нужна, тогда не понимаю, почему вы здесь.

— Чтобы выследить Дитера фон Гумбольдта. Случай с чашей заставил его выйти из укрытия. Прежде фон Гумбольдты отрицали всякую причастность к коллекции Джозефа. Они спрятали ее сразу после окончания войны. Поверьте, миссис Торн: мне не нужны деньги — уж во всяком случае, не от вас.

— Деньги нужны всем, — отозвалась Ровена, вторя циничному графу.

— Тогда чего вы хотите? — спросил Майкл.

— Кое-что узнать о чаше. Еще ребенком, в Германии, моя мать стала свидетельницей странного происшествия, которое произвело на нее сильное впечатление. С тех пор оно стало нашей семейной историей с привидениями.

— А что произошло? — полюбопытствовала Анни.

— Ну… Это случилось за несколько дней до ее отъезда в Америку. Она помнит Абеля — друга семьи, который заботился о ней. Помнит, как тот уговаривал Джозефа тоже ехать. Но Джозеф отмахнулся от опасений, пребывая в заблуждении, что обладает достаточным влиянием, чтобы обеспечить собственную безопасность. Джозеф стал показывать моей матери некоторые предметы коллекции, в том числе чашу. Она говорит, что заглянула в сосуд и увидела, что тот полон крови. Моя мать испугалась и уронила чашу на пол, и тогда кровь растеклась по ковру и впиталась без следа. Она решила, что это предзнаменование, знак неизбежной смерти Джозефа. Но ведь мама была лишь ребенком лет десяти, так что дед не обратил внимания на ее страхи, впрочем, как и на советы Абеля. И вот погиб…

Натану вспомнилось явление чаши, и сердце у него похолодело. Он постарался убедить себя, что с тех пор минуло много времени, а никто из близких не умер; каково бы ни было значение видения, оно говорило о чем-то ином.

— Многие видят в чаше кровь, — обыденным тоном сообщил Эрик. — Это нормально. Святая реликвия… — он перенял новое слово от Бартелми, — обладает разными возможностями.

— Вообще говоря, — заметила Ровена, — согласно семейному преданию Торнов, видеть чашу, полную крови, — действительно знамение смерти. Хотя прежде мне не доводилось слышать о каком-то конкретном случае. Выпейте с нами кофе. Только предупреждаю: не вздумайте склонять меня к какой-нибудь сделке.

Алекс Бирнбаум немного поколебался, начав было отнекиваться, потом сдался, придвинул стул и сел между Ровеной и Анни, предпочитая все же беседовать с последней.

— Твоя мама получила вознаграждение? — шепотом спросил у Натана Джордж. — Ну, за то, что нашла запрещающую бумагу?

— Понятия не имею. Может, обед и есть вознаграждение?

— Держу пари, она отказалась, — заметил Джордж. — Моя мама говорит, что Анни не от мира сего. — Тон мальчика был одновременно критическим и слегка извиняющимся.

— Так оно и есть, — с гордостью согласился Натан. На другое ухо ему принялась шептать Хейзл:

— Откуда Эрик так много знает о чаше?

— Потом расскажу, — ответил Натан одними губами.

Ему пришло в голову, что придется рассказывать очень о многом: о Бартелми, о магии и о том, откуда его мать все знает. Интересно, как отнесется ко всему этому Хейзл? И лишь с огромным опозданием Натан удивился тому, что сам он смог с такой удивительной легкостью принять расширение собственного мира — вернее, миров. Как будто на некоем уровне подсознания мальчик всегда знал, что вселенная полна неразгаданных тайн, и что Бартелми с его спокойствием — кто-то уникальный и особенный, вечный и выносливый, как гора или дерево, и что за науками, которым Натана учат в школе, есть другое измерение, не вписывающееся в законы физики. Почему-то самым трудным оказалось смириться с отношением матери. Ее понимание и принятие категории волшебного выходило далеко за пределы типичной родительской реакции. Загляни Натан еще чуть глубже, он бы осознал: поведение Анни превратило ее из просто матери в личность, а он в силу своей юности ощущал по этому поводу беспокойство.

Взрослые заказали спиртное и подняли бокал в честь Анни, которая нашла документ, потом за Майкла, который не дрогнул перед Дейвом Бэготом, и снова за Анни: за то, что она вовремя подоспела на помощь с кастрюлей. Джордж глотнул у Майкла виски и покраснел, как вареный рак; а Эрик, который впервые пробовал алкоголь, заказал «Калуа» и предложил глоточек Хейзл, чем вызвал ее глубокую, пусть и почти бессловесную, признательность. Празднование завершилось на мажорной ноте, и компания разъехалась по домам на такси; все чувствовали себя умиротворенными и сытыми, глубинные сомнения и страхи пока отступили на второй план.

* * *

Дома Натан перечертил Знак Агареса на лист бумаги и скотчем прикрепил к стене над кроватью; потом перерисовал ее несмываемым фломастером на запястье. В школе он сунул карточку с руной под матрас. Нэд Гейбл решил, что Натан сделал татуировку, и исполнился справедливой зависти, а вот учитель физкультуры попросил смыть рисунок (мальчик не стал объяснять, что это невозможно). Бартелми приготовил обещанную траву, однако запах оказался слишком резким, чтобы использовать ее в школьной спальне. К тому же наступила последняя неделя семестра и до каникул было рукой подать; вот тогда наконец Натан сможет без помех заняться решением собственных проблем — если, конечно, им найдется решение. Хейзл, которая ходила в государственную школу, осталось учиться еще две недели; зато потом они будут проводить много времени вместе, раскроют тайны смерти Эффи, и узника Темного леса, и гномонов, и Грааля Лютого Торна, и…

* * *

В ночь с понедельника на вторник Натан лежал в постели, прокручивая и прокручивая в голове множество идей, и незаметно уснул; а когда открыл глаза, очутился в каком-то ином месте.

Вовсе не там, где ожидал. Здесь не было ни архитектуры с характерными завитками и изгибами, ни панорамы города с многочисленными разноцветными огнями, над которым парили бы летающие корабли, а крылоящеры взмывали и описывали бы круги, словно в замысловатом воздушном балете. Где бы он сейчас ни оказался, его окружала совершенная тьма. Ощущения подсказывали мальчику, что он лежит скорее на земле, чем на полу: чувствовалось что-то твердое, неровное и довольно бугристое. Похоже, тело было вполне реальным, судя по тому, что в него врезались комья земли. Натан поднялся и стал осторожно продвигаться, наконец уткнувшись в какой-то камень. Каменная стена. «Я в пещере», — догадался Натан. Из нее должен быть выход. Воздух свежий, не застоявшийся. Если он сможет определить направление потока… Впрочем, никакого потока не было: лишь крошечный нюанс, намек на перемену в атмосфере. Следуя за ним, Натан очутился в проходе. Каменные стены сходились почти вплотную: теперь между ними оставалось не более ярда; зато, вытянув руку вверх, Натан не достал до потолка. Он все пробирался и пробирался вперед, извиваясь в сужающемся пространстве, всматриваясь широко распахнутыми глазами в непроглядную тьму. Поворот — и еще один; и вдруг Натан начал что-то различать.

Немного, но хотя бы что-то. Ломаная щель, сходящаяся в точку над головой, синюю на фоне черноты. Густой темно-синий бархат ночи, не запятнанный лучами искусственного света. В далекой вышине меж сдвигающихся скал сверкала одна-единственная звезда. Натан, извиваясь, выбрался из расщелины — взрослому, если только не совсем худому, она оказалась бы чересчур узка — и очутился в ночи. Хотя в свете звезд оказалось нелегко что-либо увидеть, мальчик все же различил, что стоит на холме, а вокруг до далекого горизонта раскинулся просторный пустынный ландшафт. Воздух был сухой и холодный; в вышине над головой, собираясь в незнакомые созвездия, парили звезды: одни громадные, яркие и близкие, другие — собранные в отдаленные россыпи, напоминающие сверкающие «хвосты» из звездной пыли. Поначалу Натан не заметил на небе луны; но вот она показалась справа, из-за склона горы: розоватый месяц с неровными краями, затмивший оказавшиеся поблизости звезды. «Я почти уверен: это одна из лун Эоса…» — подумал мальчик. Только он не имел ни малейшего представления, в каком уголке Эоса очутился; смысла идти куда-то, не зная нужного направления, не было. Да и в любом случае Натан видел перед собой достаточно земной поверхности, чтобы понять, что она была в основном труднопроходима, вся изборождена невысокими грядами и испещрена пятнами звезд; дорога в темноте оказалась бы попросту опасна. Мальчик решил не отходить далеко от пещеры и дождаться утра — к счастью для себя.