Евгений Брандис - В мире фантастики и приключений. Белый камень Эрдени

• Название: В мире фантастики и приключений. Белый камень Эрдени
• Автор: Евгений Брандис
• Издательство: Издательство: ЛЕНИЗДАТ
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1982

Сборник содержит новые произведения фантастики — романы и повести, психологические рассказы и сатирические памфлеты, современные литературные сказка и пародийно-шутливые новеллы. Наиболее крупные произведения сборника — повесть Аркадия и Бориса Стругацких «Жук в муравейнике», роман Георгия Бальдыша «Я убил смерть», повесть Геннадия Николаева «Белый камень Эрдени». Авторы используют фантастический замысел и условный сюжет для раскрытия нравственных проблем, которые ставит перед нами сегодняшняя реальная жизнь.

---

Мне снилось, будто я иду с маленьким ребенком на руках по теплой мягкой земле, а возле ног шумит и пенится теплая зеленая вода. И такая прозрачная и чистая, что сквозь нее виден каждый камешек. И так много воды — насколько хватает глаз, все вода и вода. А берег — широкая полоса желтой искристой земли, мягкой и теплой, — тянется от одного края горизонта до другого. По левую руку — бескрайняя зеленая вода, по правую — теплая желтая земля и густые заросли зеленых пахучих деревьев с широкими раскидистыми листьями и желтыми круглыми плодами, в которых такой прохладный и вкусный сок. И кругом по желтой искристой земле валяются розовые, зеленые, пятнистые, черно-бархатные, голубые раковины и тонкие красивые камни, похожие на ветки деревьев или рога оленей, только белые, как иней. И вода все накатывается, волна за волной, и стекает обратно — бесконечно. Я иду с ребенком на руках, одна, кругом ни души, но мне не страшно, а как-то радостно и спокойно, потому что мой ребенок здоров, спит, а я жду любимого человека — он вот-вот должен вернуться из дальней поездки.

Это действительно счастье: быть молодой, любящей, любимой и матерью здорового ребенка от любимого человека. Я сплю и не хочу просыпаться — не хочу обратно в темную холодную пещеру, не хочу!

Но сны проходят. Я проснулась от шума и криков. Я лежала на шкуре Умника возле большого горячего огня. Большая Женщина была еще ближе к огню, но не боялась. Другие ели странное коричневое мясо. Рядом со мной спал Старик. В его ногах лежал прирученный раненый волк. Большая Женщина держала над огнем прут.

Вдруг из темноты ночи появился Верзила. Он волоком тащил кого-то, держа его за одну ногу. Голова и руки волочились по земле, ударяясь о камни. Верзила подтащил его ближе к огню, и я узнала Умника. Он был весь в крови, черный от побоев, но еще живой. Верзила взял у Большой Женщины свою дубину и поплевал на ладони. Я вскочила, бросилась на Верзилу и так сильно толкнула его, что он не удержался на ногах и повалился в огонь. Шерсть на шкурах, в которые он был завернут, вспыхнула, загорелись волосы на голове, — Верзила выкатился из огня, дымящийся, ревущий, с лицом, перекошенным от боли и ужаса. Большая Женщина с воплем отскочила от него, крутящегося по земле, вдруг опустилась на колени и зарыдала. Верзила катался где-то в темноте и громко стонал. Я была зла и ничего не боялась: двое других по моему знаку подняли Умника и понесли за мной в пещеру. Я чувствовала себя здоровой и сильной и велела положить Умника на то место, где обычно спал Верзила. Это было самое теплое, самое удобное место. Тут же лежали старые шкуры, и я укрыла дрожащего от холода Умника. Другие смотрели на меня со страхом и почтением, ведь я, маленькая Дохлятина, не побоялась самого Верзилу. Я приказала им закрыть вход в пещеру, и они кинулись выполнять мой приказ. Но плита была слишком тяжела для двоих, — они сопели, кряхтели, но не могли сдвинуть ее с места. Снаружи раздались шаги, и другие трусливо убежали. Я легла возле Умника, готовая на все. В пещеру осторожно влезли Большая Женщина, Верзила и Старик. Верзила тихо стонал, от него пахло паленой шерстью. Большая Женщина увидела, что место Верзилы занято, и сказала Умнику, чтобы он убирался. Тогда я поднялась, нашла ее руку, положила себе на живот и сказала, что у меня будет ребенок. Старик передал мои слова Верзиле и увел его в угол, где обычно лежала я. Там из трещины сверху всегда сильно дуло, но Верзила был жирный и не боялся холода. Большая Женщина ушла к Верзиле. Я легла возле Умника и укрылась его шкурами. Нам вдвоем было тепло и уютно, и я быстро заснула.

Глава тринадцатая, рассказанная Янисом Клаускисом, специалистом по звуковой аппаратуре

Трансформация во времени произошла настолько незаметно и иллюзия была такой яркой, что я, так же как Василий Харитонович, могу только удивляться: где сон, а где явь? Я сказал «иллюзия», применив это слово к прошлому, — с таким же правом я мог бы сказать «иллюзия» про настоящее и будущее…

…Я бежал по тропе к озеру. От белого камня, спустившегося с неба, доносился надсадный плач ребенка. Я бежал и думал, что возьму ребенка и отдам Дохлятине — тогда Верзила оставит ее в покое. И вдруг я увидел, что Верзила гонится за мной. Жизнь моя повисла на волоске: либо спасаться бегством, либо падать на землю лицом вниз и позой смирения просить пощады. Я помчался что есть духу к озеру через заросли травы. У него ноги были длиннее, но зато я был легче. Вот и озеро! Я кинулся в воду прямо в шкуре и в подошвах. От страха я не чувствовал холода и плыл, быстро перебирая руками и ногами. Верзила метался вдоль берега. Ему жалко было бросать дубину, страшно было лезть в холодную воду, но и боязно было других, которые, как стая шакалов, окружали его, готовые отомстить за старые обиды. Наконец ненависть ко мне переборола все, и Верзила, бросив дубину, кинулся в воду. Его широкие руки на воде работали лучше, чем мои. Я плыл и смотрел на высокий белый камень как на спасение. Голос плачущего ребенка отчетливо доносился сверху, из темной дыры, в которой что-то блестело. Я уже слышал за собой сиплое дыхание Верзилы, когда из высокого белого камня вылетело Что-то и упало недалеко. Я подплыл ближе и, едва протянул руку к тому, что упало и было похоже на сплющенное яйцо, как Верзила ударил меня по руке, — Что-то ушло под воду. Я нырнул, пытаясь поймать Что-то, но оно утонуло. А Верзила схватил меня за горло и стал душить, но почему-то отпустил и, как заарканенный, заскользил к берегу, тараща глаза и размахивая руками. Я поплыл к другому берегу, из последних сил выбрался на песок и, поднявшись, медленно побрел к высокому камню. Еще издали я увидел в основании камня вход в пещеру — она была светлая и теплая. Меня потянуло внутрь. Вход закрылся за мной, но я не испугался — только удивился. Впереди открылся еще вход, поменьше, и там, дальше, тоже была пещера, только маленькая. Я вошел в нее, вход закрылся, и снова я не испугался. Вдруг пол стал сильно давить на подошвы и в голове сделалось туманно. Я закачался, но тут же все прошло. Я осторожно выглянул: передо мной была светлая и теплая пещера, но совсем другая. Эта была огромна и просторна. В центре в круглом углублении была вода, в ней виднелось точно такое же Что-то, что утонуло на середине озера. Сзади раздался шелест, я обернулся и вскрикнул от удивления: стена на высоте моей груди отвалилась и образовалась большая дыра, сквозь которую видны были горы, лес, наша пещера и внизу — озеро. На берегу Старик и другие связывали Верзилу. Они возились с ним, как с медведем, — он рвал в клочья путы, отбрасывал их, но они, как муравьи, облепляли его снова, и он рычал и выл от бессильной ярости. Я заплясал, предвкушая, как они сейчас прикончат Верзилу, но тут Старик увидел стадо кабанов — я тоже их увидел, — и другие, бросив Верзилу, погнались за кабанами. Возле Верзилы остался один Старик, — он ударил его дубинкой, связал и, вскочив на лошадь, ускакал вслед за другими. Я видел, как впереди, колыша траву, неслись кабаны, а за ними, рассыпавшись цепью, бежали другие. Старик скакал на кобыле и гортанным голосом подавал команды — другие слушались. Я с жадностью следил за охотой. Отсюда было видно, как другие загнали кабанов в каменный клин с отвесными стенами и начали избивать их — вопли и визг еще долго доносились оттуда.

От усталости и голода я опустился на пол и заснул было, но вдруг земля подо мной задрожала, вода в яме, в центре пещеры, покрылась рябью, и я услышал звук — такой страшный звук, будто выл большой голодный волк, рыдала сова и плакал маленький ребенок одновременно. Звук исходил от воды, от того белого и круглого, что было похоже на Что-то, утонувшее в озере. Мне хотелось вскочить и бежать, но вместо этого я ползком приблизился к воде. Едва я обмакнул пальцы, как звук изменился. Я погрузил кисть — звук стал приятнее, не таким резким и выворачивающим душу. Тогда я опустил в воду одну руку, потом другую, — звук еще более смягчился. Я опустил в воду ноги и погрузился весь, по самое горло, — звук стал певуч, будто запела стая перелетных птиц. В воде было тепло и приятно и я, плавая как рыба, случайно дотронулся до белого и круглого Чего-то, лежавшего на дне ямы…

…Вынырнул я на середине озера. Солнце палило нещадно, но здесь, в воде, было не так жарко — два могучих вентилятора Станции Контроля Космических Объектов (СККО) подсасывали к озеру холодный воздух с вершины восточного хребта. До конца дежурства было еще полтора часа, и я включил гермошлем, чтобы проверить показания приборов и окинуть взглядом Входной Экран.

Гермошлем — очень удобная штука: где бы вы ни были, в озере, в лесу ли, на вершине горы — в радиусе десяти километров гермошлем соединит вас с контрольным пунктом, и перед вами возникнут приборы и экраны, как будто вы перенеслись в операторский зал. Просто не верилось, что было время, когда операторы как идолы торчали перед приборами, не смея отлучиться. В гермошлеме вы можете, бродя где угодно, одновременно видеть показания приборов.