Тина Дженкинс - Пробуждение

• Название: Пробуждение
• Автор: Тина Дженкинс
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-94145-463-1

От рук уличного грабителя погибает доктор Нат Шихэйн. Его жена Мэри, тоже врач, замораживает голову мужа, надеясь когда-нибудь вернуть его к жизни. Шестьдесят с лишним лет спустя, в 2070 году, в лабораториях могущественной корпорации «Икор» доктора Шихэйна реанимируют, пересадив его голову на донорское тело казненного за изнасилование и убийство молодой женщины Дуэйна Уильямса. Нат пробуждается в новом, чуждом ему, враждебном и опасном мире. Но будущее неотделимо от прошлого, и из прошлого тянутся нити, которые позволят Нату найти разгадку страшных преступлений и даже раскрыть тайну собственной гибели…

---

«Большой день? — удивился Нат. — Почему?!» Он ничего не понял, однако от него не укрылось, как Гарт бросил на Персис и Карен быстрый взгляд, словно ища у них поддержки. Это заняло у него не больше секунды, но Нат понял, что сейчас последует пространная речь, где лжи наверняка будет больше, чем правды.

— Короче говоря, Нат, ты — живой феномен. То, что ты дышишь, разговариваешь, ходишь, — это самое настоящее чудо, иного слова не подберешь. Теперь я постараюсь все тебе объяснить, а ты постарайся мне поверить. Сейчас у нас 2070 год. Твоя голова была заморожена или, говоря по-научному, подвергнута глубокой гибернации, больше пятидесяти лет назад. Ты спросишь — почему только голова? Насколько нам известно, тебя застрелили. Очевидно, твои внутренние органы серьезно пострадали, но голову твоя жена сумела сохранить…

Тут Нат почувствовал, как на шее под повязкой надулась и запульсировала вена.

— …Я понимаю, это звучит невероятно, но ты оставался в состоянии так называемой «приостановленной жизни» шестьдесят с лишним лет, пока нам не удалось разработать безопасный способ вывести тебя из криостаза.

Нат снова принялся водить по экрану красной точкой:

— ЧТО… С МЭРИ?

— Мне очень жаль, Нат, но твоя жена умерла много лет назад.

Нат почувствовал, как сводит судорогой мышцы лица. Прыгая через буквы, он лихорадочно писал:

— ЧТО ЗА ИДИТСКЯ ШТКА?!!

— Это не шутка, Нат. К сожалению…

— Я… НЕ ХЧУ… ЗДЕСЬ. ВЫПУТИТЕ МНЯ ОТ-СДА!

— Я понимаю, тебе сейчас очень нелегко, — начал Гарт, но…

Взгляд Ната снова заскользил по «Абаку»:

— ВЫПУСТИТЕМНЯ!!!

Никто ему не ответил. Они молчали и смотрели на него, и Нат машинально ощупал шрам на груди.

— Этот шов остался от операции, которую нам пришлось проделать над твоим донорским телом, — специально для Ната Гарт говорил медленно, четко выговаривая каждое слово. — За последние полтора-два десятка лет нам удалось разработать специальную технологию с применением нанокомпьютеров, с помощью которой мы могли надеяться оживить тебя. Теперь с телом можно проделывать удивительные вещи, Нат! Мы научились выращивать новые органы из горстки клеток и лечить изношенные или больные сердца без трансплантации и аппаратов искусственного кровообращения. Мы умеем восстанавливать кожу, костную ткань, сосуды. Теперь мы можем устранять даже серьезные повреждения мозга и предотвращать десятки опаснейших болезней с помощью генной инженерии. Мы даже победили рак! Можешь себе это представить?! Все сто с лишним разновидностей рака теперь поддаются успешному лечению!

Гарт понимал, что, быть может, он слишком увлекается подробностями, однако ему хотелось показать Нату, что не все плохо в мире, в котором он проснулся. Что ему есть ради чего жить.

— Можно даже сказать, что тебе повезло. Ты чудесным образом перенесся в удивительное будущее и можешь увидеть его своими собственными глазами.

Но Нат ничего не мог увидеть. Из его глаз потекли слезы, и полупрозрачный экран электронных очков запотел. Заметив это, Карен сняла с него очки, протерла стекла и вернула на место. Теперь Нат увидел, что и в ее глазах блестят слезы. Гарт тоже выглядел взволнованным, и только холодное и прекрасное лицо Персис Бандельер не выражало никаких эмоций.

Взяв себя в руки, Нат снова начал писать:

— ЕСТЬ ЛИ… ДРУГИЕ?

— Нет. Ты — первый. Откровенно сказать, для нас твое пробуждение было приятным сюрпризом, и… Словом, мы все очень рады.

Нат поднял руку, повертел перед глазами и снова уронил.

— ЧЬЕ… ТЕЛО?

— Твой донор погиб в дорожной аварии.

Нат снова обратился к Абаку:

— ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА.

Карен взяла его руку в свою и слегка сжала.

— Пойду принесу тебе что-нибудь успокоительное, — сказала она. — Вот увидишь, тебе сразу станет легче.

И она покосилась на Гарта, который чуть заметно кивнул. Нат повернулся лицом к стене, и врач поднялся.

— Мне очень жаль, что Мэри не дожила… — снова сказал Гарт и осторожно положил руку Нату на плечо, но он не отреагировал. Он никого не хотел видеть. Особенно этих троих. Нат никак не мог поверить, что все, что они ему рассказали, — правда.

34

Когда Нат очнулся от тяжелого, навеянного лекарством сна, ему в голову пришло слово «муторный». Он понимал, что отчаяние притаилось где-то рядом и что оно обязательно вернется, но пока у него просто плохо и муторно на душе, как после пьянки.

Вторник. Абак. Мэри. Не дожила.

Интересно, о каком вторнике идет речь? О том, который был недавно, или о каком-то другом? Как Нат ни старался, ему никак не удавалось вспомнить, когда же именно он узнал правду — вчера или несколько недель назад? Казалось, время обрело способность сжиматься и растягиваться. Был день, и была ночь… Но какой день? Что за ночь? Он не знал. Нат помнил только, что ему сделали операцию на гортани, и он обрел голос. Правда, это неразборчивое сиплое карканье еще нельзя назвать голосом, но по крайней мере теперь он мог издавать какие-то звуки.

Вторник. Абак. Мэри. Не дожила.

Нат был уверен, что горе вот-вот обрушится на него, словно горный обвал, и он снова провалится в желанное забытье, но почему-то этого так и не произошло. Но ничего хорошего в этом нет, потому что отсутствие горя порождало в нем глубокое чувство вины. Мэри… Нат хорошо представлял отдельные черты ее лица, но по-прежнему не мог вспомнить, как же все-таки она выглядела, а ее фотографии в его медицинской карте не нашлось.

С не меньшей силой подействовало на него осознание того, что он пролежал в жидком гелии больше полстолетия. И это невероятно и… жутко. В прошлой жизни у Ната были два небольших «пунктика»: больше всего он боялся утонуть и быть похороненным заживо. Теперь он знал, что — вот странное совпадение! — его опасения сбылись.

В конце концов Нату все же удалось отчасти справиться с собой. Лучше всего отвлекали его от мрачных мыслей поиски слов, которые он выуживал по одному из мрачных глубин своего поврежденного мозга и повторял снова и снова, чтобы не забыть опять. Кроме того, чтобы не сорваться в пучину отчаяния, Нат сосредоточился на своем физическом состоянии — на том, как идет процесс восстановления. На то, чтобы поднять вверх обе руки, ушел почти весь его запас сил, но ему все же удалось ощупать хирургический шов на шее. Округлые валики кожи по обеим сторонам разреза все еще казались слишком большими и мягкими на ощупь, но он знал, что со временем они сгладятся.

Чуть не с той самой минуты, когда Нат услышал, что с ним случилось, ему очень хотелось взглянуть на себя со стороны, узнать, как выглядят его шрамы и его тело. Вскоре это превратилось почти в навязчивую идею. Он постоянно водил руками по коже, ощупывал мускулы, прикасался к упругим волоскам на груди и животе. Волосы были густыми, гладкими и лежали аккуратными волнами, прикрывая смуглую, бронзоватого оттенка кожу. Его собственная кожа была намного бледнее, а волосы на теле — редкими и тонкими. На коже Нат заметил также многочисленные следы, похожие на оспины или на давно зажившие шрамы от какой-то косметической операции с применением лазера. На груди он обнаружил довольно большую родинку, а на левой лодыжке — глубокий, грубый шрам. Сами ноги оказались длинными и довольно стройными, почти изящными. Прикасаясь к ним, Нат внезапно подумал, что и эти ноги, и кожа, и все остальное когда-то принадлежали другому мужчине, и эта мысль поразила его в самое сердце. Именно по этой причине он никак не мог заставить себя дотронуться до пениса. Правда, пока в этом не было нужды, так как Нат до сих пор пользовался судном, однако он не сомневался, что недалеко то время, когда ему придется как-то решать этот вопрос. Пару раз Нат проснулся с эрекцией и испытал самый настоящий ужас. Пенис функционировал совершенно нормально, однако он не мог даже представить, что когда-нибудь будет использовать его для занятий любовью.

Утомленный борьбой с чувством вины и страха, Нат отвернулся от наблюдательного окошка и зарылся лицом в подушку. Интересно, подумал он, насколько полно врачи продолжают контролировать его самочувствие и поведение? Слава Богу, они еще не научились читать мысли и не могут понять, что он думает на самом деле. Или… могут? Кто знает, какие технологии созданы за те шестьдесят лет, что он провел в замороженном состоянии?

Дверь в палату отворилась, и вошла Джессика — Нат узнал ее по полной фигуре, от которой так и веяло спокойствием и уютом. Джессика принесла пищевые пакеты — его порцию на сегодняшний день. Из всех сиделок, ухаживавших за ним, эта филиппинка с широкой, ласковой улыбкой, не сходившей с ее лица, пожалуй, самая приятная.

Медленным, беззвучным шагом
Входит призрак дорогой…

Строки Генри Уодсворта Лонгфелло, великого американского поэта, сами собой всплыли в памяти. Странно, что он вспомнил это двустишие, хотя никак не мог припомнить медицинский термин для описания своего нынешнего состояния. Быть может, это потому, подумал Нат, что стихи были частью его прежнего «я»…