Ю. Лисянский - Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 1803–1806 годах

• Название: Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 1803–1806 годах
• Автор: Ю. Лисянский
• Издательство: ОГИЗ, Государственное издательство географической литературы
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1947

Во время трехгодичного путешествия русские моряки показали всему миру, что они превосходные мореходы, добросовестные исследователи, обогатившие мировую науку новыми географическими открытиями. В отличие от корабля "Надежда", руководимого И. Ф. Крузенштерном, "Нева" совершила рейс в Русскую Америку (на Аляску).

---

Остров Нука-Гива я считаю самым большим из всех, составляющих эту группу, или архипелаг. Утёсами же и высотой он походит на прочие. Мы увидали его, находясь на южной оконечности острова Уа-Гунга, хотя в это время горизонт был покрыт туманом. Обойдя почти вокруг весь этот остров, я могу сказать, что у самых берегов его повсюду довольно глубоко, и опасных мест, которые трудно заметить, совсем нет. По восточную сторону, которая весьма утёсиста, лежит губа Готышева. Она, как кажется, ничем не закрыта от восточных ветров, которые здесь дуют почти беспрерывно, и должна быть опасна для судов.

По южную сторону острова есть три залива: Гоуме у юго-восточной оконечности и Жегауа у юго-западной. Этот залив может называться настоящей гаванью, в которой корабли могут удобно чиниться, ибо изобилует нужными к тому материалами и весьма удобен для заготовления пресной воды. Местные жители показались мне приветливыми и, верно, с великою радостью будут принимать приезжающих к ним европейцев. Третий залив называется Тай-о-Гайа. Он лежит на середине этого берега, имеет хорошее якорное место, и так как он окружён горами, то вход и выход для кораблей могут быть довольно затруднительны. Впрочем, выбрав удобное время и держа в готовности якоря и гребные суда для буксира, нечего опасаться. Как только покажутся острова Митао и Мутонуе, находящиеся по обеим сторонам устья залива, должно держать путь ближе к первому. Острова эти лежат к берегу так близко, что издали отличать их весьма трудно. При выходе из залива нужно держаться восточного берега, так как, какие бы ветры ни дули внутри него, в море они бывают, большей частью, с востока-северо-востока до востока-юго-востока. Лучшее якорное место — под прикрытием юго-восточного мыса, где глубина 14 сажен [25 м], грунт — песок с илом.

Хотя в Тай-о-Гайе, ввиду буруна, неудобно наливаться водой, однако же, жители так услужливы, что стоит только баркасу остановиться на верпе подле берега и спускать бочки в воду, как целая толпа плавающих островитян будет их подхватывать и, налив водой, доставлять обратно с такой поспешностью, что часа в два можно ими наполнить большой баркас. С такой же скоростью доставляются островитянами на гребные суда и дрова, которые можно рубить у самого берега. За всё это мы давали каждому из них по куску обруча в 12 см длиною.

Вследствие кратковременного пребывания и незнания местного языка, мы, конечно, расстались бы с этими местами без всяких других сведений, кроме только того, что могли сами увидеть или заключить по одним догадкам, если бы не помог нам Робертс, которого судьба, как бы нарочно, на наше счастье завела сюда. Около семи лет назад он ушёл с купеческого судна сперва на остров Тоу-Ата, где прожил два года, и, переехав потом в Тай-о-Гайю, пользуется теперь некоторым уважением новых своих соотечественников, ибо женат на королевской родственнице и имеет землю.

Нука-Гива, подобно прочим островам этого архипелага, управляется многими владетелями, которые, к сожалению, находятся почти в беспрестанной войне между собой. Хотя всё достоинство этих старшин заключается более в имени, нежели в существенной власти, однако же, им предоставлены некоторые особенные перед прочими преимущества, как-то: лучшие и обширные земли, уважение народа и право в хороший урожай брать четвёртую часть плодов, принадлежащих их подданным, в другое же время — смотря по обстоятельствам. Эти правители вступают во владение наследством. Хотя вести войны со своими неприятелями они не могут без согласия народа, однако же, нередко бывают орудием для прекращения кровопролития. Примером этому могут служить жители залива Тай-о-Гайя. Они имели непримеримую вражду с жителями двух других заливов, лежащих по обе стороны от него. Война между ними происходила непрерывно как на суше, так и на море. Но с того времени, как королевский брат женился на дочери правителя одного из этих заливов, а сын его на дочери старшины другого, оба эти народа, по крайней мере на море, прекратили неприятельские действия. Если же жёны их окончат свою жизнь у мужей, то между народами война прекратится навсегда. Было бы весьма утешительно, если бы все правители последовали их примеру и тем доставили бы вечный мир своим подданным.

Судя по тому, что у нукагивцев есть жрецы, они должны иметь и веру, но в чём она состоит, неизвестно. Гражданских же законов у них никаких нет, и каждый, набрав себе множество приверженцев, всё право поставляет на силе. Нахальство, воровство и даже смертоубийство хотя и почитаются у этих диких народов пороками, однако, кроме мщения от обиженного или от его родственников, никакому другому наказанию не подвержены. Установленных обрядов богослужения также нет.

Тело покойника обыкновенно обмывается и кладётся на доску среди дома. Родственники и посторонние посещают его до выноса. Первые выражают свою печаль рыданиями, царапая при том своё тело до крови зубами какого-либо животного, острой раковиной или чем-нибудь другим, а прочие — как хотят.

После этого умерший относится на кладбище, ставится на возвышенной площадке и там истлевает. В военное время тела и кости умерших зарываются в землю, чтобы они не попались в руки неприятелю, ибо не может быть обиднее жителю Маркизских островов, как видеть голову своего родственника привязанной к ногам соперника. Робертс уверял меня, что после смерти жреца приносятся в жертву три человека. Двое из них вешаются на кладбище, и кости их, когда они спадут на землю, превращают в пепел, а третьего разрывают на части и съедают. Голова же его обыкновенно надевается на истукана. На такое жертвоприношение определяются, однако же, не свои люди, но украденные у соседей, которые, узнав о том, ведут войну с похитителями от 6 до 18 месяцев. Впрочем, продолжение её зависит от наследника умершего, который по кончине своего родственника удаляется в неприкосновенное место (т. е. на которое наложено табу). Пока он не оставит своего убежища, смертоубийство между двумя народами не прекращается. Во время пребывания наследника в этом самовольном заключении, ему оказывают всяческое внимание и не отказывают ни в чём, хотя бы он потребовал человеческого мяса [94]. По окончании столь нелепой и несправедливой войны, следуют пиршества и всякого рода забавы и увеселения.

Хотя прежние путешественники и заключали, что здешние женщины не имеют ни к кому супружеской обязанности, однако же, заключение это неверно. Супружество на этих островах соблюдается так же, как и в Европе, а если и есть какая-либо разница, то разве в самых маловажных обстоятельствах. Хотя здесь, как уже упомянуто выше, нет никакой законной расправы и суда, однако же, обычай утвердил некоторые правила, служащие для обуздания виновных. Например, если муж узнает о неверности своей жены, то он всячески старается достать жену своего соперника и воздать ему равное за равное. При совершении браков (Всё сказанное мной здесь и Маркизских островах относится также и к Вашингтоновым.) наблюдают следующий обряд. Молодой человек, полюбив девицу, старается познакомиться с ней наедине или идёт прямо к её отцу и объявляет ему о своём намерении. Когда предложение его принято невестой и родными, то он с того же дня живёт с ней в самом тесном согласии. Если через некоторое время они друг другу понравятся, то дело оканчивается тем, что молодые переезжают в свой дом. Женщины богатых семей имеют обыкновенно по два мужа. Один из них может быть назван господином, а другой домашним прислужником. В отсутствии же первого он заступает его место. Он обязан следовать за женой везде, где настоящему её мужу не случится быть. Такие помощники выбираются иногда после брака, а гораздо чаще бывает, что в одно и то же время сватаются двое, с тем, что один из них заступит первое, а другой второе место. Последние обыкновенно бывают люди необеспеченные, но с хорошими качествами и достоинствами. Островитяне считают вполне допустимым, если жена родит и на другой день после свадьбы, и ребёнок признаётся законным. Брачные разводы совершаются здесь с такою же лёгкостью, как и свадьбы. Если между мужем и женой возникает несогласие или они друг другу не полюбятся, то расходятся без всяких околичностей. Муж берёт себе другую жену, а жена вступает в новый брак. Хотя принятым обычаем запрещается родственникам вступать в супружество ближе второго колена, однако же, бывают случаи, что отец живёт со своей дочерью, а брат с сестрой. Впрочем, такие связи считаются пороком. Нам рассказывали, что за несколько лет перед этим один нукагивец сделался любовником своей матери, но островитяне уверяли при том, что такого примера прежде никогда не было. Из этого можно заключить, что права матери почитаются здесь священными.

При рождении детей маркизцы соблюдают только один обряд, состоящий в отрезании пупа у новорождённого. До того времени, пока этот обряд еще не совершён, никто не может ни входить в дом, где родился младенец, ни выходить из него. Такое запрещение называется здесь табу [95]. Их бывает, сколько я мот заприметить, два. Одно духовное, а другое королевское. Первое налагается жрецами, а последнее королём. Хотя нарушители табу наказываются примерным образом, однако же, это нарушение, особенно людьми сильными, делается нередко. Каждый из здешних жителей пользуется имуществом, доставшимся или по наследству или благоприобретённым. У богатых насаждения, дома, лодки и прочая собственность содержится в довольно хорошем порядке, у людей бедных господствует скудность и даже совершенная нищета. Дома нукагивцев представляют род беседки, сделанной из тонких шестов. Из них задние и боковые ставятся обыкновенно стоймя, а передние кладутся изредка и притом так, что их, в случае надобности, можно вынимать. Крыша делается из листьев хлебного дерева и издали походит на нашу соломенную. Во всём доме больше одного помещения не бывает, оно без окон и с широкой дверью посередине. В одном только королевском доме видел я перегородку с дверью, которая была столь низка, что сквозь неё можно было пролезть не иначе, как на коленях, да и то с большим трудом. Лучшие строения стоят на довольно возвышенных площадках из камня, который хотя не обтёсан, но хорошо подобран. Внутренность дома, лучше сказать, пол, разделяется на две части бревном. Из них ближайшая к стене устилается сухой травой, а потом рогожами, на которых спят, передняя же часть служит для сидения. Чистота и опрятность нукагивских жилищ мне весьма понравились. Под крышей и по стенам обыкновенно вешается разная посуда и другие вещи, выдолбленные из дерева, а также военные уборы и оружие. В некоторых домах я видел множество зрелых кокосов, живописно развешанных по стенам. Кроме этих жилищ, каждый зажиточный островитянин имеет ещё особое строение такого же почти рода, которое служит вместо столовой, а особенно в праздничное время. На него налагается табу для женщин, которые не только не могут туда входить, но даже проходить той дорогой, на которой перед постройкой лежал камень для фундамента. К этому надо добавить ещё магазин для запасов и небольшой огород, в котором растут деревья, из которых делают островитяне употребляемую ими ткань. Эти магазины или погреба не что иное, как кругловатые ямы, уложенные булыжником. Стены и пол обмазаны глиной и покрыты ветвями и листьями. В них хранятся продукты, состоящие, большей частью, из разных кореньев, и плоды хлебного дерева. Припасы кладутся на упомянутые листья, потом засыпаются глиной с песком, а напоследок землёй. Этот способ, по уверению жителей, наилучший для сбережения плодов и кореньев. Особых кухонь видеть мне нигде не случалось, а каждый готовит свою пищу на открытом воздухе перед домом. Плоды хлебного дерева и коренья пекут, обернув их листьями. Свинину же приготовляют иным образом. Сперва вырывают яму и, положив в неё дров, кладут на них булыжник и дают ему раскалиться. Потом булыжник очищается от пепла, который вынимают из ямы, устилают яму листьями и, наконец, кладут совершенно очищенную целую свинью (которых здесь всегда давят, а не колют). Сверху покрывают её листьями, потом булыжником, засыпав его землёй. Животное остаётся в яме до тех пор, пока совсем не изжарится. Так как этих животных на Нука-Гиве не очень много, то нередко случается, что зажаренная свинья принадлежит многим семействам. В таком случае она делится на части по изготовлении и раздаётся хозяевам; Если мясистые части не дожарились, тогда приготовляется другая печь, подобная первой, и сыроватые куски жарят вторично.