Андрей Житков - Хакер

• Название: Хакер
• Автор: Андрей Житков
• Издательство: Олимп, АСТ
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014745-7, 5-8195-0824-6

Он — хакер. Гений и хулиган. Его цель — взломать банковскую сеть и стать миллионером. Для него это не более чем компьютерная игра. Но вскоре он сам становится персонажем чьей-то совсем не виртуальной игры, а его друзья и знакомые погибают от настоящего, а не виртуального оружия…

---

Эта фраза взбесила Лобстера.

— Что значит «всё»? Вы мне чуть аппаратуру не замкнули! Знаете, сколько она стоит!

— Сколько? — равнодушно спросил мужик.

— Неважно. Это не моя квартира, съёмная. Что я потом хозяйке скажу?

— Так ты у кого, у Маринки снимаешь, что ли? — Мужик ткнул пальцем в пол.

«Да, с мозгами у мужика туго», — усмехнулся про себя Лобстер и ответил:

— У Марины Леонидовны. Будете за ремонт платить, если что!

— Ладно, скажешь, дядя Паша виноват. Ты заходи — поговорим, — кивнул мужик и направился в глубь квартиры, задевая плечами о косяки.

Лобстер помялся у двери: заходить, не заходить? Гнев неожиданно прошёл. Поднимаясь по лестнице, он был готов убить чёртовых соседей, но простоватый вид дяди Паши остудил его пыл. Как говорится, что с дурака взять? Решил зайти, посмотреть масштабы затопления.

Вода с пола уже была убрана, около распахнутой двери ванной стояло эмалированное ведро, рядом валялась мокрая тряпка. Хозяин квартиры суетился на кухне. Стол был заставлен пластиковыми коробками с салатами из кулинарии, пакетами с соком, на тарелке лежали копчёные свиные рёбра, возвышалась полупустая бутылка дорогой водки. Взгляд Лобстера упал под стол: там стояла целая батарея из пустых бутылок. Судя по всему, «гулял» хозяин не первый день.

— Так что всё-таки случилось? — спросил Лобстер.

— Извини, парень. Холодильник, вишь, не работает. Не отключается, не морозит. Хотел пивко в ванне охладить, заснул маленько, а оно и перелилось через край.

«Странно! Почему же закапало не на кухне или в ванной, а в комнате, точно над компьютерами?» — удивился Лобстер.

— Вишь, тут гидроизоляция хорошая, на кухне линолеум, вот и добежало до паркету, — словно прочитал его мысли сосед.

«Добежало до паркету! Деревня!» — про себя передразнил его Лобстер, заглядывая в ванну. На дне ванны действительно стояло бутылок двадцать хорошего пива. Того самого, которое Лобстер предпочитал всем остальным. «Не бедный сосед, однако, — подумал Лобстер. — А с виду на бомжару похож».

Тем временем дядя Паша выставил на стол вторую рюмку и чистую тарелку.

— Проходи, садись, не стесняйся, — пригласил он. Лобстер чуть не наступил на чёрного котёнка, который крутился под ногами. Котёнок мяукнул.

— Иди отсюда, а то пришибём по пьянке! — Дядя Паша взял котёнка на руки и отнёс в комнату. — Мне его на «Птичке» тётка за рубль отдала, Триллером зовут, — объяснил он, вернувшись на кухню. — Ну что, за знакомство по чуть-чуть? — Сосед взялся за ополовиненную бутылку, но Лобстер отрицательно мотнул головой.

— Я водку не пью.

— Болеешь, что ли?

— Почему болею? В глотку не лезет. Сколько раз пытался. Вот пиво — пожалуйста.

— Ну, парень, дурное дело не хитрое. Я тебя быстро научу. Кстати, Павел Алексеич. — Сосед привстал, протянул руку. — Можно — дядя Паша.

— Очень приятно. Лобс… э-э, Олег. — Рука у соседа была как клешня — цепкая, жёсткая, сильная.

Дядя Паша разлил водку по рюмкам, пододвинул к Лобстеру стакан с апельсиновым соком.

— Ты, Олег, сначала маленький глоточек соку сделай, потом водку махом до дна, потом снова соком, чтоб упала. А потом закусишь.

— Ну, не знаю. Вряд ли. Не в коня корм, как говорится. Ещё заблюю здесь всё, — вздохнул Лобстер.

— Ничего, мы и не такое видали, — усмехнулся сосед. — А заблюёшь — уберём. Ну, будем знакомы!

Лобстер выпил так, как советовал дядя Паша: сок, водку, снова сок, спиртное действительно пошло на удивление легко. Он не выпучивал глаза, не давился — даже сивушного привкуса во рту не осталось.

— Кушай-кушай. — Сосед стал накладывать ему в тарелку салаты. — А за потоп ты извини, братушка. Если что из техники повредил — заплачу. Маринка возбухать будет, ко мне посылай. Мы с ней тут… — Дядя Паша не закончил фразу, озорно подмигнул. — Между первой и второй перерывчик небольшой.

— Я больше не могу, — мотнул головой Лобстер, закрывая ладонью рюмку. — Мне работать надо.

— Работа — не хрен, сам знаешь, — хохотнул дядя Паша. — Не обижай соседа. Давай ещё по одной. Мировую, чтобы между нами никаких, так сказать, трений-недоразумений.

— Я ж потом работать не смогу! — Лобстер решительно поднялся из-за стола.

Капать с потолка перестало. Никотиныч затёр пол в комнате, прополоскал тряпку, вымыл руки и стал убирать битую посуду с пола.

Лобстер не переставал его удивлять. Череп откопал. Врёт, конечно, про отца. Купил, наверное, или у друзей выпросил. Хотя чёрт его знает? С него станется! Не отец ему сейчас нужен, а фетиш, божок, которого можно посчитать за папашу. Отец ему был нужен в пять, в двенадцать, в пятнадцать. А сейчас… Лобстер абсолютно сложившийся человек с гениальными хакерскими мозгами, и кроме компьютера ему, по большому счёту, никого не надо. Именно — НИКОГО, потому что машина для Лобстера — одушевлённое, живое существо, нечто вроде домашнего животного. Он не мурлыкает, не тявкает, не гадит. С ним можно разговаривать, и не только с помощью клавиш. Никотиныч неоднократно наблюдал за тем, как Лобстер, увлечённый очередной работой по взлому, приговаривает, уставившись в монитор: «Давай-давай, моя машинка! Поработай, покрутись… Ну, побыстрее, побыстрее же — некогда мне… Давай, мой нежный, грузись. Не висни, не глючься… Ай, молодец! Какой ты у меня быстрый! Мы сделали их, сделали, сделали!..» Его «пень»[4] сейчас роднее матери и отца вместе взятых. Они чужие, далёкие, странные, непонятные, а этот — свой. Он знает все его капризы, слабости… Никогда они с Лобстером не заводили разговоров о семье. Причём, не сговорившись — никакого табу наложено не было. Словно отрезали себя от прошлого, боясь, видимо, что отношения с родственниками могут повредить их сотрудничеству, их работе, дружбе.

«Что-то задерживается он», — подумал Никотиныч, стирая со стола крошки.

Лобстер был уже изрядно пьян. Он ковырялся вилкой в тарелке с салатом и слушал раскрасневшегося дядю Пашу.

— …на матрасике лежу кайфую. Рейд закончили, сейчас по складам пошманаем, баньку затопим, водочки выпьем — думаю, значит. И заснул. Сплю и вижу во сне бабу свою. Тоже, значит, после бани. Красная такая, разомлевшая, в короткой рубашечке сидит, коленки показывает. Ну, думаю, сука, сейчас я тебя… И до того себе всё это напредставлял, что он у меня вскочил и никак не уляжется. Тут-то оно и… — Дядя Паша хохотнул, хлопнул Лобстера по колену. — Ну скажи, какая падла — именно на нашем бэтээре фугас рванул! Меня, значит, подкинуло сантиметров на пятьдесят, ну, на тридцать — точно. А я ещё сплю. Не прочухал, что подорвались. И пока я, значит, летал, матрас из-под меня в сторону съехал, а там цинки с патронами лежат. Я об эти цинки со всего размаху-то и… Все кругом орут, матерятся. Пальба такая, что уши заложило. Стреляные гильзы за ворот сыпятся. А у меня, представляешь, елда стоит, спина болит. Дурдом, а не война!

Лобстер пьяно рассмеялся, отпил соку, спросил серьёзно:

— Страшно было, да?

— Да ну, Олег, это только по первости, когда даже в сортир сходить боишься. А потом привыкаешь — и на рынок, и по кишлакам шмонаешься, где хочешь. Видишь, я со спецназом ходил. Не просто так. С Басаевым, как с тобой, разговаривал. Представляешь? Он своих «чехов» хотел на наших обменять.

— А я не служил, — признался Лобстер. — Сначала в институте учился, потом отмазался. Мать отмазала — побашляла военкому.

— Оно тебе и не надо, — махнул рукой дядя Паша. — Каждому своё. Тебе учиться, а мне жениться! — Он снова хохотнул, взялся за бутылку. — О, вторую скоро усидим, а ты говорил — пить не умею!

Лобстер замотал головой, накрыл ладонью рюмку, пытаясь протестовать — его уже мутило, но дядя Паша мягко отстранил его руку.

— Ещё по рюмочке, Олежек, и всё! Лобстер чуть-чуть пригубил водку. Дядя Паша опрокинул в себя стопку, шумно задышал, потянулся за салатом.

— А вообще, Олег, обидно до боли! Мужик в расцвете сил, как говорится, голова на плечах, опыта — на целую дивизию хватит, а его — пинком под зад! Я говорю, ещё Родине послужить хочу, а они, пидоры, смеются: мол, на фиг ты ей не нужен — отдыхай. Мне теперь в четырёх стенах сидеть? Думаешь, я просто так пью?

— Не думаю, — помотал головой Лобстер.

— Не, ты погоди, Олег! Ты не хочешь служить, а тебя заставляют, я хочу — меня в запас. Это разве справедливо?

Лобстер бессмысленным взглядом посмотрел в тарелку с едой.

«Боже, как я нажрался-то! Это ж водка!» — тоскливо подумал он.

— Мне плохо. Я на воздух хочу, — пробормотал Лобстер.

— Сейчас мы тебя полечим, — пообещал дядя Паша. Он помог Лобстеру подняться, повёл в прихожую…

Никотиныч закончил убираться в квартире и озабоченно посмотрел на потолок. Прошло больше часа, как Лобстер поднялся к соседу. Что там могло случиться? Может, они подрались или?.. Никотиныч поймал себя на мысли, что беспокоится за Лобстера, будто он его собственный сын. За год привязался. Ну да, дочь у него, можно сказать, отняли. Они начали встречаться с ней только два года назад, а до этого он был персоной нон грата в той семье и даже не знал, как она выглядит. Дочь позвонила ему сама, сказала, что стала взрослой и хотела бы видеть отца. Всё равно они стали чужими друг другу, он не воспитывал её, не вложил того, чего хотел бы. А тут появился Лобстер, по возрасту чуть старше его дочери. Благодатная почва, возможность реализовать себя в качестве приёмного папаши. Он относился к Лобстеру не как к равному, а как к вундеркинду, который в житейском плане полный олух или даже идиот, но что поделаешь — такой уродился! Никотиныч, сам того не замечая, приобрёл менторский тон и теперь частенько поучал Лобстера по мелочам. Впрочем, Лобстер пропускал его слова мимо ушей.