Мартин Стивен - Совесть короля

• Название: Совесть короля
• Автор: Мартин Стивен
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: ISBN 978-5-17-057624-1

Скандальная эротическая переписка короля Якова I с молодым фаворитом и похищенные рукописи двух шекспировских пьес — угроза для знати. Если эти бумаги станут достоянием гласности — Англию сотрясет скандал, равного которому не было уже несколько столетий. Но кто дерзнул шантажировать самого монарха? Скромный книготорговец, который, по слухам, хранит и письма, и пьесы? Это смешно. За ним явно кто-то стоит, но кто?

Всесильный шеф тайной службы сэр Роберт Сесил смертельно болен. Он, призвав отошедшего от дел Генри Грэшема, приказывает найти рукописи и любой иеной нейтрализовать шантажиста. Генри не впервой играть со смертью, распутывать хитрые интриги и оказывать английской короне услуги самого деликатного свойства. Но на этот раз у него появляется помощница — леди Джейн, его прекрасная супруга.

---

И молодой слуга выбежал во двор, напрочь позабыв и про хлеб, и про сыр, в надежде уговорить хозяйку, чтобы та разрешила ему ехать на крыше кареты, ведь он должен как можно скорее вернуться к доверенным ему лошадям.

Опоздал. Карета уже выезжала из ворот. Что же ему теперь делать?

«К черту хлеб с сыром! — подумал Том. — Лошади важнее». И он пустился бегом вслед за каретой. Но что это? Почему экипаж покатил не в том направлении? Юноша бросился вдогонку за ним, чувствуя, как сердце громко стучит в груди.

Он увидел, как Николас, его кумир, указал куда-то в сторону, а потом сбил с козел того, кто сидел с ним рядом. Юный Том увидел, что стало с телом несчастного, когда тот упал прямо под лошадиные копыта. А потом, когда он, выбиваясь из последних сил, бежал по улице, когда сердце грозило вот-вот выпрыгнуть из груди, а надрывное дыхание — взорвать легкие, Том увидел, как карета резко, на полном ходу свернула в один из переулков. Молодой слуга остановился, жадно хватая ртом воздух, и никак не мог отдышаться и в следующее мгновение услышал, а потом и собственными глазами узрел, как выпущенные из арбалета стрелы вспарывают человеческую плоть. Услышал и увидел смерть тех, кто помогал ему, опекал и направлял его, тех, на кого он привык смотреть с бесконечным уважением и любовью.

Но что это? Так и есть, проход. Между телегой и поворотом, в переулок. Брешь, которую пробили все еще корчащаяся в муках лошадь и ее ездок, неподвижно распластавшийся на земле. Интересно, люди с арбалетами исчезли столь же бесшумно, как и люди с дубинками? Или они по-прежнему затаились где-то рядом?

И Юный — а вскоре ему предстояло стать уже не столь юным — Том подумал, что в такие мгновения человеку в голову приходят именно такие мысли, а не что-то другое: «Какие хорошие люди погибли сегодня! И если сегодня погибну и я… что ж, значит, и я такой, как они». С этой мыслью он устремился прямо в брешь.

Ничего. Ни ударов, ни криков. Юноша помчался дальше.

Он все бежал и бежал, а дома заслоняли ему солнце. Вскоре его охватило отчаяние. Хозяйки здесь нет. Как долго предстоит нестись по этому извилистому переулку? Надежда. Карета. Стоп!..

Том застыл на месте.

Они находились у реки. Их было четверо или пятеро, и они вытаскивали его хозяйку из кареты. Леди Джейн упала, потом поднялась… кажется, она что-то говорит. Похоже, пытается приподнять юбку. Один из негодяев набросился на нее и повалил на землю. Вот она лежит там, на грязном берегу, без движения. Детский крик — кричит дочка госпожи. Рядом с ней стоит мальчик, Уолтер, и смотрит на того, кто только что сбил с ног его мать. Видно, как эти четверо или пятеро о чем-то совещаются. Двое подобрали тело хозяйки и тащат куда-то, другие подгоняют в том же направлении детей.

Переулок заканчивался причалом, рядом с которым покачивалась лодка. Длинная и тяжелая, в таких обычно перевозят грузы, и ей, как правило, требуется не менее четырех гребцов. Работой на таких лодках кормится добрая половина жителей Лондона. Пленников перебросили на борт. Лодка была без названия, или же оно давно смылось речной водой. Злоумышленники вытащили весла, вставили их в уключины и приготовились грести, невзирая на порывистый ветер. В следующий миг откуда-то из-за лачуг, притулившихся на берегу реки, показалась человеческая фигура. Это был невысокий сутулый мужчина со странной подпрыгивающей походкой и в смешном парике. Он на мгновение остановился, что-то приказывая одному из гребцов. Тот кивнул, стукнул себя по лбу и поспешил назад в переулок. Чтобы не быть замеченным, Том прижался к стене. Впрочем, в этом не было необходимости. У злоумышленника на уме были куда более важные дела, нежели какой-то зеленый юнец.

Юноша застыл в нерешительности, не зная, как поступить. Что делают люди в такие минуты? Порывшись в кармане, он нащупал монетку. Вдруг ему повезет нанять лодочника и пуститься вдогонку за похитителями? Но даже если он и узнает, куда те увезли хозяйку и ее детей, какая польза будет от него, простого посыльного? Так что, не лучше ли вернуться в Уайтхолл и все рассказать хозяину?

Юный Том взрослел прямо на глазах. «Пусть за меня решит Бог, — подумал он. — Я встану сейчас на причале, подниму руку и крикну: „Эй, мне на запад!“ И если ко мне подплывет лодка, я отправлюсь вслед за похитителями. Если же нет — со всех ног брошусь назад, к хозяину».

Стоило ему поднять руку, как к причалу подплыла первая же лодка. Прежде чем сесть в нее, Том показал монету — таково было правило для всех слуг.

— Следуйте вон за той лодкой! — велел он лодочнику тоном, не терпящим возражений, а сам молил в душе небеса, чтобы принятое им решение оказалось правильным.

Со своего места Том видел, как похитители о чем-то спорят. Затем детям заткнули кляпами рты — при этом Уолтер громко кричал, пытаясь привлечь к себе внимание, — и вместе с матерью затолкали в передний трюм. Глаз у Тома был острый: во рту у хозяйки юный посыльный тоже разглядел кляп. Оставалось только молиться, что они ее не придушили…

* * *

Марло охватило возбуждение — непреодолимое и жгучее. Терпение для умирающего — трудная вещь, однако Кит сумел побороть себя, ведь оно единственный путь к успеху задуманного. Месть, подумал он, хороша на вкус тогда, когда подается к столу докрасна раскаленной. Он изведает ее, сполна насладится. Надо лишь немного потерпеть.

Лодку качало; сама река превратилась сегодня в шумную улицу, на которой полным ходом шли приготовления к вечернему празднику. Суденышко имело палубу, для спуска в трюм в ней были устроены люки. Клетушка в носовой части, где обычно хранилась якорная цепь, отличалась на редкость большими размерами. В ней покачивался одинокий фонарь, слабо освещая набитые соломой матрацы и внутреннюю поверхность деревянных бортов. В доски были вбиты три железных кольца, каждое с короткой цепью, заканчивающейся железным ошейником. Судя по щепкам и светлым участкам в потемневшем дереве, железные кольца были приделаны к бортам относительно недавно.

Леди Грэшем бесцеремонно бросили на грубый, набитый соломой матрац, мокрый от речной воды. Во рту у несчастной женщины был кляп, руки заведены за спину и связаны веревкой, на ногах — тоже веревки. А теперь в придачу к ним шею ей сжал тяжелый железный обруч. Пока что она была в сознании, и взгляд ее скользил по темному трюму. Дети находились рядом с ней, тоже с ошейниками. Дочка беззвучно плакала, сын изо всех сил пытался унять слезы.

— Добро пожаловать на мою королевскую барку, леди Грэшем, — произнес Марло. — Я рад наконец-то встретиться с вами.

Джейн затрясла головой, пытаясь говорить сквозь грязную тряпку, которой был забит ее рот.

— Убрать кляп, ваша милость? О нет, не думаю, что стоит это сделать.

Ее страдания доставляли ему немыслимое удовольствие, куда более сильное, нежели предполагал Марло. Как приятно вновь ощутить себя властелином! Он даже почувствовал возбуждение.

— Видите ли, вы станете кричать и тем самым привлечете внимание к этому утлому суденышку. Я надеюсь, что принятые мной меры предосторожности, — с этими словами Марло указал на холщовые мешки, — сделают этот кусочек рая звуконепроницаемым, однако не хотелось бы понапрасну рисковать. Повторю: вы ведь можете закричать, леди Джейн. Более того, полагаю, что через минуту-другую вам наверняка захочется кричать. Я хочу, чтобы вы все почувствовали и прочувствовали… — Он вплотную придвинул к Джейн свое омерзительное лицо. Зубов во рту почти не было, а те, что остались, представляли собой почерневшие гнилушки. — Зато я позволю себе производить шум, какой только захочу.

На него с мольбой смотрела пара карих глаз. Откуда-то с палубы раздался крик, и суденышко накренилось. Гребцы разразились проклятиями, а кто-то громко обругал какую-то лодку, что посмела приблизиться к ним вплотную.

— Так что же мне делать? — произнес Марло. — Этот вопрос вы бы наверняка с удовольствием задали сами, будь у вас такая возможность.

Трюм сильно провонял дегтем и рыбой, доски натужно скрипели с каждым резким движением лодки.

— Вы станете моей местью. Моей местью вашему мужу. Он притворялся, что собирается мне помочь, а сам все это время пытался продать меня в рабство, хотел, чтобы я стал доносчиком Сесила.

Джейн энергично затрясла головой, но Марло не внял ее протестам. Веревки с такой силой впились в руки пленницы, что из ран на запястьях уже сочилась кровь; по ослепительно белым кружевным манжетам темного платья пролег кровавый след.

Марло перевел взгляд на грудь своей жертвы — та высоко вздымалась и опускалась под тканью платья. Затем — на будто высеченное резцом скульптора прекрасное лицо. Медленно, нарочито медленно, он наклонился вперед и приподнял край юбки — все выше и выше, до самых колен. Ноги в шелковых чулках были гладкими и вместе с тем мускулистыми, как у бегуна. Но самое главное, они дрожали, злорадно отметил для себя Марло. Он дернул юбку еще выше. Раздался треск рвущейся ткани. Теперь эти восхитительные ноги предстали перед ним во всей своей красе, от бедер и до ступней.