Инна Сударева - Ловите принца! (Щепки на воде)

• Название: Ловите принца! (Щепки на воде)
• Автор: Инна Сударева
• Жанр: Историческая проза

---

Ларик теперь каждый свободный день бегал к дому Златы, бросал в ее окошко букеты и птичек из голубой бумаги (такое послание означало, что парень тоскует по девушке, как пташка по ясному небу), а когда красавица выглядывала, улыбался и кланялся. А вечером приглашал ее гулять на главный городской мост: туда-сюда, под ручку, раскланиваясь с такими же встречными парочками. Мост этот, кстати, в Илидоле не зря назывался Свадебным. Там парни 'вываживали и выгуливали' своих невест.

Через месяц ухаживаний девушка познакомила Ларика со своим отцом. Мясник без особой радости узнал, что возможный зять — кулачник из 'Тумачино', но, видя, что он полюбился единственной дочке-красавице, поворчал и поставил условие:

— Деньжат накопи. Как двадцать золотых в твоем кошеле заведется, так свадьбу и сыграем. А то с моей стороны вам подарок — лавка цельная, а с твоей стороны — что? Тем более, подъемные вам понадобятся на первое-то время. Вот ты про них и подумай.

Ларик на уговор согласился, хоть двадцать золотых были весьма большими деньгами — за четыре золотых хорошую дойную корову можно было купить и горя не знать. С тех пор начал парень на всем экономить: реже пиво с друзьями пил, не спешил одежду и сапоги обновлять, а с папашей Влобом договорился, что тот его сбережения в первую очередь будет в торговлю пускать…

Так уж получалось, что уже семнадцать полновесных золотых дукатов лежало в схроне у папаши Влоба для славного кулачника Ларика, и не очень-то парню улыбалось потрошить кошелек тогда, когда до заветной свадьбы было рукой подать.

— Да что с тобой, братец? — опять толкнул его в бок Пек. — Не морщи сильно брови, приятель мой суровый. Всех денег не заработаешь, а общему делу помочь — это здорово!

— Поди-ка сюда, братец Пек, — и Ларик, не очень дружелюбно ухватив юношу за шиворот, потащил его в соседний проулок, где было безлюдно — все горожане до сих пор толпились на Каменной площади. — Разговор есть.

Остановились они под навесом хлебной лавки.

— А тебе эта идея о вольном городе не нравится, — утвердительно заметил Пек, видя, что друг так и не прогнал со лба суровую складку.

Ларик взъерошил свои соломенные волосы, приводя мысли в порядок и собирая слова. Много чего он хотел сказать Пеку, но, так уж повелось, что ясно выражать умозаключения у него не всегда получалось.

— Вот что я подумал, — начал Ларик, с шумом выдохнув воздух. — Ну, кто мы с тобой такие в этом городе? Бродяги пришлые. Сегодня мы здесь, а завтра можем в другом каком городе оказаться — всякое ж бывает. Так что ж? За каждый город, чуть что, взносы платить? Нет уж, не наше и не для нас это дело — вольный Илидол…

— Ларик? Я тебя не узнаю! — удивился Пек. — Ты ж собирался жениться, корни пустить в Илидоле. Ты всегда мне говорил, что Илидол запал тебе в душу. И что ж теперь? Что я слышу? Да тебе, похоже, просто денег жалко! — в самую точку ударил Рифмач.

— Ну, пусть так! — не стал больше неумело пользовать обиняки Ларик и заговорил взволнованно, путаясь в словах. — Да! Жениться я хочу! Ты это знаешь. И еще ты знаешь, что мне для женитьбы надобно. Нужны деньги! Много! Так ведь я почти все собрал. Еще пару монет доложить — и Злата моя, и лавка моя, и жизнь новая — моя. Са-мо-сто-я-тель-на-я! Свое дело у меня будет! Мечта моя сбудется! И разве тебе будет плохо с таким ловким старшим братом? Со мной не пропадешь. Со мной на пару будешь в лавке хозяином! Представляешь вывески новые: 'Ларик и Пек' или 'Пек и Ларик' — красота…

— Ларик, — разочарованно протянул Пек, — неужели ты так глуп? Неужели не понимаешь: если не станет Илидол вольным, рано или поздно придет лорд Гай и развалит твою жизнь. Вечно будет он мечом висеть над твоей головой, над твоей лавкой, над твоей женой, семьей и жизнью. Без Илидола твое дело — пустышка. Неужели не понимаешь? Страшно мне слышать такие слова от тебя. Если каждый горожанин так рассудит — денег не давать — то и пропал Илидол.

— Но есть в городе люди намного богаче нас с тобой! — не сдавался Ларик. — И если Илидол пропадет, так они больше потеряют. Значит, они должны откупаться! Они должны давать больше всех. А кто мне поручиться, что какой-нибудь купец даст сто монет, а не две?

— Да какая разница? — теперь Пек вспылил, нахмурил брови, поджал губы. — Вот это уже, как раз, каждый решит сам для себя; так, как ему совесть скажет. Наше дело, наш долг — дать от себя, столько, сколько сможем, для общего блага. А если какой толстосум затихорит дукаты — не нам его судить. Я так мыслю. Думай прежде о себе самом, о том, чтоб никто потом тебя не упрекал, и самое главное — чтоб ты сам себе в глаза смотрел без стыда. Чтоб смотрел на себя и думал: 'Вот я — настоящий парень! И поступаю всегда, как настоящий парень! Это ли не здорово? Самого себя уважать?

Ларик покачал головой, только непонятно было: согласно или, наоборот, с отрицанием.

— Не горюй, братишка, — Пек хлопнул его по плечу. — Накопим еще деньжат. Я с парнями из 'Тумачино' поговорю, папашу Влоба раскручу. Скинемся и мы для тебя всей братвой после вольной Илидолу, и будет свадьба… Да, еще запомни, Ларик: дав денег на откуп, мы станем настоящими илидольцами! И мяснику твоему придется с этим посчитаться.

— Славно ты все говоришь, — вновь заерошил волосы Ларик. — Да только как оно на самом деле выйдет?

— Чего гадать-прикидывать? — усмехнулся Пек. — Скоро-скоро все узнаем. А теперь пошли к папаше Влобу — дукаты свои забирать…

Глава десятая

— Да вы с ума сошли! — таким возгласом ответил папаша Влоб на все идеи Пека и Ларика. — Лично я собираю все, что имею, и уезжаю из Илидола! Я взял тут все, что мог. Скоро тут будет жарко — пришло время искать место поспокойней и кусок пожирней…

Они втроем сидели в просторной гостиной папашиного дома, на мягких скамьях у небольшого камина и обсуждали дела. Агата принесла горячего чаю и сахарные крендели, которые сама выпекала, и ушла командовать в сад, где двое слуг работали граблями — сгребали в кучи опавшие за ночь листья.

— Я не дурак, чтоб бросать деньги на ветер! — заявил тем временем папаша.

Пек даже румяный крендель брать не стал, а на резкие высказывания Влоба хотел было повторить те пламенные речи, которые он обрушил на Ларика возле хлебной лавки, но почти сразу передумал: учить жизни человека, который втрое старше тебя и столько за свои годы повидал, что на десяток юнцов хватит, — дело бесполезное и неблагодарное.

— Я и вам советую не отрываться от меня, — мигнул Влоб юношам. — Я переберусь в Буйград, а он — недалеко от столицы. Капитала у меня предостаточно, начну там новое дело, сразу крупно. Со мной кое-кто из бойцов едет: Куп и Ронт — вот это умные головы. Будем и дальше капиталец растить. Глядишь: еще пару лет и в стольный город переберусь — там развернусь. Так поехали со мной: я таких парней, как вы, не обижу… Рифмач, тебе ведь пора в 'быки' переходить, вот на новом месте и мелькнешь. А представь, если тебя кто-нибудь из королевского окружения приметит? К себе в дружину позовет? Это ж тебе сама судьба улыбнется…

— Нет, папаша, — покачал головой Пек. — Раз так ты говоришь, отдавай мне деньги, и распрощаемся.

— Пек, — мягким голосом заговорил Влоб, — сам подумай: зачем тебе это геройство? Что для тебя Илидол? Ты здесь благодаря мне, так почему б и дальше нам вместе не топать? До сих пор мы друг другом были довольны.

— Теперь — нет, — твердо сказал юноша. — Я решил: я за Илидол. Слишком долго я тут, слишком много он мне дал…

— Не он, а я! — уже возвысил голос папаша. — Кто б ты был без меня?! Босяк, нищий! Побирался б по проселкам, ел бы то, что свиньи не едят, пока не сдох бы зимой в сугробе!

Вот тут Пека передернуло. Его спина выпрямилась, плечи дернулись в разлет — так, как семь лет назад в Обротях, когда смеялся папаша Влоб над самоуверенным мальчишкой.

— Я не собираюсь вечно квасить рожи в твоем доме! — голосом, полным стального холода, заговорил юноша. — Я не босяк и не нищий! И я вырос, если ты еще не заметил! И я собираюсь делать то, что мне по нраву! Деньги, папаша! Мои деньги — и мы разойдемся по-хорошему, — последние слова сказал глухо, сжав свои пусть небольшие, но знаменитые кулаки.

Влоб пристально смотрел на своего лучшего бойца. Очень ему не хотелось терять Пека и его деньги, но, встретив грозный взгляд исподлобья, который приготовил ему Рифмач, папаша только рукой махнул:

— Ну тебя. Всегда ты был с придурью. Одни стишки чего стоят. Забирай свою долю и делай, что хочешь. Нянчить тебя не буду — больно много чести. Только попомни еще — не раз пожалеешь, что свалил от меня.

— Пусть так, но одно я буду знать точно — я свой выбор сделал. И хорош он или плох, а мой он! — резко отвечал Пек.

— Но ты-то Ларик? — опять махнув рукой в сторону упрямца, Влоб повернулся к другому бойцу. — Ты-то не станешь делать глупости? Ты — мой лучший бык, и ты только начал свои победы на арене. Ты ведь не уйдешь с этим баламутом?