Джон Кимхе - Несостоявшаяся битва

• Название: Несостоявшаяся битва
• Автор: Джон Кимхе
• Издательство: Воениздат
• Жанр: История
• Год: 1971

В военно-историческом очерке английского историка-публициста на основе обширного документального и фактического материала разоблачается тезис буржуазной историографии о том, что осенью 1939 года Англия и Франция якобы были не в состоянии дать вооруженный отпор агрессивным акциям германского фашизма.

Автор убедительно показывает механизм поощрения агрессора, явное нежелание английских и французских правящих кругов выполнить свои обещания в отношении стран, которым угрожала гитлеровская Германия.

---

Создав стратегическую бомбардировочную авиацию, английские и французские штабы договорились, что основной ее задачей будет содействие успеху наземных операций. Бомбардировщики должны были ждать нападения на Францию и только тогда подвергать бомбардировкам с воздуха районы сосредоточения немецких войск, узлы коммуникаций и аэродромы. Однако, по мнению штаба английских ВВС, эти объекты не являлись очень благоприятными, и французам объяснили, что «они не должны ожидать особенно ощутимых результатов от действий английских бомбардировщиков».

Тень Боденшатца — Линдберга угрожающе нависла над этими переговорами. Наиболее остро вопрос встал после того, как Англия заявила о гарантиях независимости Польши. Объединенный штаб ВВС рассмотрел вытекающие из этого заявления новые обязательства и пришел к выводу, что оно может привести Германию к нападению в первую очередь на Польшу. Однако в таком случае, по мнению английского генерального штаба, «невозможно сделать что-либо для оказания помощи Польше». Французская делегация высказалась за осуществление в соответствии со своими планами нескольких пробных атак на линию Зигфрида. Однако для англичан было совершенно очевидно, что они не создадут серьезной угрозы для Германии и существенно не ослабят давление на поляков. Английская делегация заявила, что вмешательство английской армии ощутимо не повлияло бы на немецкое наступление против поляков.

Тем самым вопрос об основном вкладе Англии в боевую мощь союзников — о помощи Польше путем наступательных операций стратегической авиации — оставался открытым. Английский к французский штабы ВВС были категорически против той военной стратегии, для эффективности которой потребовалось бы использование французских аэродромов. Комитет имперской обороны был разочарован прямым отказом использовать военно-воздушные силы Англии и Франции для оказания помощи Польше и вернул доклад в объединенный комитет планирования для дальнейшего изучения вопроса.

Однако в это же самое время от правительств Англии и Франции были получены указания, что не следует предпринимать никаких операций бомбардировочной авиации, которые повлекли бы за собой жертвы со стороны немецкого населения и тем самым вызвали ответные воздушные налеты немецкой авиации на города и порты Англии.

По мнению английского и французского правительств, их страны были значительно более уязвимы для авиации, чем Германия. Поэтому бомбардировочное авиакомандование было переориентировано на действия против немецкого военно-морского флота. Это считалось более безопасным, так как не привело бы к ответным действиям немецкой авиации против Лондона или Парижа, но таким актом также исключалась какая бы то ни было существенная помощь полякам. Геринг, Боденшатц и Линдберг свое дело сделали. Военно-воздушные силы Англии были парализованы; бомбардировочное авиакомандование в первые, критические, дни начала войны, когда судьба Германии фактически зависела бы как раз от него, обрекалось на бездействие.

Об этом ничего не сообщили полякам; однако уклончивые отговорки и заверения со стороны руководящих кругов Англии и Франции начали вызывать беспокойство польских руководителей. Это беспокойство тем более усиливалось, что польская разведка докладывала о достаточно конкретной подготовке Германии к нападению на Польшу; она была особенно заметна в Словакии, где немецкие приготовления приняли такие размеры, что их уже было трудно скрывать, и, по-видимому, немцы не очень и старались скрыть их. Польские руководители оказались в странном состоянии раздвоенности: они, казалось, все еще были убеждены, что англо-французские гарантии удержат Гитлера от нападения и что его довольно открытые приготовления к такому нападению предназначены скорее для запугивания поляков, чем для их фактического уничтожения; что Гитлер, короче говоря, устраивал грандиозный блеф, чтобы заставить поляков и их гарантов пойти на уступку Данцига и польского коридора.

Однако польских лидеров постоянно мучили и сомнения: не ошибаются ли они в оценке событий, не ошибаются ли они в отношении намерений Гитлера и в отношении намерений своих новых союзников на Западе. Немногое они могли сделать для выяснения подлинных намерений Гитлера. Однако они могли попытаться выяснить позицию французов и англичан в складывающейся обстановке. Военный министр Польши М. Каспржиский фактически без приглашения 14 мая приехал в Париж для переговоров с военными руководителями Франции.

Прямая встреча с поляками вызвала у французов некоторое замешательство, так как они только что завершили серию специальных переговоров с представителями английских штабов и пришли к согласованному решению не предпринимать никаких действий в том случае, если Германия направит свой удар в первую очередь против Польши, что, по мнению англичан, было наиболее вероятным намерением Гитлера, хотя французы были менее уверены в этом. Они, очевидно, боялись, как бы Германия внезапно не обрушилась на Францию.

Итогом этих англо-французских переговоров накануне прибытия в Париж польского военного министра было решение, что «не может быть речи о поспешном нападении на линию Зигфрида». Это был как раз тот вопрос, который собирался обсудить с союзниками военный министр Польши.

Генерал Гамелен[39] и командующий французскими ВВС были далеко не откровенны с поляками.[40]

Генерал Вюйльмэн заверил их — и это всего через каких-нибудь несколько недель после принятия как раз противоположного решения на переговорах в Лондоне, — что с самого начала французские военно-воздушные силы будут действовать решительно, чтобы ослабить давление на поляков. Генерал Гамелен сам вел значительную часть этих двуличных переговоров, которые впоследствии дали ему алиби и которые создали у польского военного министра полное впечатление, что главные силы французской армии в составе 35–38 дивизий будут использованы для открытия второго фронта против немцев не позднее 16 дней после нападения на Польшу.

Польская делегация вернулась в Варшаву все же несколько обеспокоенная отсутствием энтузиазма в Париже и особенно тем, что не удалось добиться четких политических обязательств; но она осталась довольна заверениями в области военных мер, которые, как она полагала, получила от генерала Гамелена и командующего французскими военно-воздушными силами генерала Вюйльмэна.

В своих предположениях относительно того, что произойдет в начале войны, поляки в действительности зашли значительно дальше, чем Гамелен был впоследствии готов признать как на суде в Риоме[41] так и в своих мемуарах. У них, по-видимому, был более ясный и более точный сценарий немецких приготовлений к началу военных действий. Они изложили его французам во время переговоров в Париже и англичанам спустя несколько дней в конце мая, когда английская делегация в составе представителей трех видов вооруженных сил прибыла в Варшаву для дальнейших переговоров по вопросу практического осуществления английских гарантий.

Поляки ожидали нападения примерно 77 немецких дивизий. Против них поляки, по их утверждению, могли мобилизовать 52 дивизии, хотя им не хватало тяжелой артиллерии и танков. Однако их главной слабостью было отсутствие необходимых резервов. Они могли обеспечить боевые действия 40 дивизий только в течение трех месяцев. Английская военная миссия пришла к выводу, что без соответствующей помощи союзников поляки выйдут из войны к концу шестого месяца или даже раньше.

Однако главный тезис в аргументации поляков состоял в том, что при сосредоточении столь большого числа немецких дивизий против Польши у немцев останется на Западном фронте только каких-нибудь 25–28 дивизий, и это открыло бы исключительную возможность для французской армии и английских ВВС, которые имели бы временное тройное превосходство на суше и в воздухе. Английская делегация полагала, что для обороны западных границ на линии Зигфрида будет оставлено значительно больше немецких войск, примерно 30–35 дивизий; однако англичане не скрыли от поляков те выводы, к которым пришли на предыдущих штабных переговорах с французами: было сомнительно, смогут ли союзные войска па Западе сделать больше, чем «вынудить немцев держать здесь минимальное количество немецких дивизий, необходимых для обороны линии Зигфрида».

Приближалось лето — опасное время для Европы, когда земля высыхает и становится достаточно твердой для быстрых перебросок войск армий вторжения. Тем не менее правительства и военные штабы продолжали обсуждать перспективу войны как нечто нереальное; это усиливало у англичан, французов и поляков неверие в то, что на самом деле война может разразиться. Короче говоря, во время военных, политических и дипломатических переговоров все еще господствовала вера в английские гарантии Польше как в сдерживающий фактор. Эта вера настолько сильно укоренилась в дипломатических кругах Великобритании, что, как мы видим, министр иностранных дел лорд Галифакс нашел необходимым подчеркнуть решимость Англии начать войну, если независимость Польши окажется под угрозой или если Польша подвергнется нападению. Однако немцы, узнавшие подлинное содержание инструкций английским послам в тот же день, как они были переданы им, благодаря неожиданному успеху итальянской секретной службы, пропустили это предупреждение мимо ушей. Итак, мы приближаемся к роковой дате, когда Гитлер совершенно ясно дал понять руководителям своих вооруженных сил, что угроза со стороны Англии его больше не сдерживает. Он знал подоплеку этих угроз, и они его больше не пугали.