Иван Петров - Томчин

• Название: Томчин
• Автор: Иван Петров
• Жанр: Научная Фантастика

Трое друзей из 2008 года незаметно для себя оказались в мире, где царит раннее средневековье. ГГ не пытается выжить любой ценой, а ломает обстоятельства под себя. Характер - это судьба. А судьба ГГ - править миром. Как и почему наш современник становится легендой мировой истории, об этом эта книга, рассказанная им самим. Книга завершена. Не вычитано. Замечания приветствуются.

---

Задачи для себя и своей гвардии вижу в нанесении максимальных потерь живой силе противника. Иду, захватывая города, на срединную столицу страны Жунду - там могут оказаться семья императора или он сам, если не сбежит. Это заставит императора стягивать отовсюду войска и я, по мере их появления, смогу их уничтожать. Сам город, конечно, мне не захватить, не по зубам нам такие укрепрайоны, но, может, удастся часть войск выманить из-за стен, используя какую-нибудь веселую штуку, которыми мы уже славимся в здешних местах. Попытаемся захватить как можно больше городов, загнав войска Цинь только в те крепости, о взятии которых пока нам рано мечтать. А затем, зимой, начнем мечтать и планировать по конкретным очагам обороны противника и, через год, каждый из них порадуем специальным меню, приготовленным индивидуально. Будет им эксклюзив! Учтем все пожелания обороняющихся и выявленные особенности городских укреплений. А пока все - как всегда. И, не дай бог, по цитате Черномырдина. С моим планом Китай нас заметит. Запомнит.

Ну что, попробуем еще раз? Самому смешно. А есть ли она, эта судьба?

Дойти до столицы большого труда и в этот раз не составило. Или составило? Дошли же. По дороге было шесть битв с заслонами войск, направленных императором. В среднем, состав обороняющихся не превышал тридцати тысяч воинов. Было и десять тысяч. В трех сражениях мы могли быть рассеяны. Я не говорю - разбиты, их мобильность оставляет желать лучшего, но шансы на победу у них были и, я вынужден поклонится полководцам императора, пытавшимся в бою, построенном от обороны, ликвидировать прорыв моей конницы в центр страны. Указ императора, поставившего генералам задачу не допустить нас к столице, лишал их возможности для маневра и не давал преследовать конницу, загоняя ее в предгорья и заставляя всадников спешиваться, лишая тем самым монголов этого важного преимущества. Монгол на земле похож на краба на песке. По себе сужу - шустрый, но какой-то неуклюжий. И далеко от погони не уйдет. Только однажды наш путь был перекрыт конными дивизиями, но нам удалось заманить основную массу преследующих нас войск в ущелье и перемолоть их там. Попытки смять наши заслоны и прорвать блокаду в течении дня не увенчались успехом и около тридцати тысяч всадников противника остались лежать на камнях, перебитые стрелами со склонов и вершин. Это храбрые воины. Это были храбрые воины и так жаль, что они служили не тому человеку. Примерно две дивизии тяжелой конницы могли положить конец всем нашим начинаниям этого года. У меня только тысяча из десяти в тяжелой броне. При прямой атаке - никаких шансов, я и не рассчитывал, что они попадутся на хитрость и начнут преследование. Просто делал все, что мог, в сложившейся ситуации. Других идей не было.

В другом случае мы сами поспешили с атакой и попали под подготовленный фланговый удар подошедшего неожиданно противника. Вырвались из намечающегося котла буквально по трупам врагов. Привлекшая нас слабость, ускорившая проводимую атаку в лоб, нас и выручила. Часть, действительно, не обладала достойной моральной подготовкой и разбежалась, бросая оружие и выпуская нас из мешка. Опять для меня все плохо: слишком много генералов, слишком разные по качеству вооружения и подготовки войска. Каждая битва начинается с чистого листа, домашние заготовки не в счет. Потери на подходе к столице превышают тысячу бойцов, но разбито и разогнано втрое больше войск противника, чем в прошлом году. Становлюсь машиной. Посмеяться бы, но, как-то, нет повода для юмора. Разве что - собственная мрачная морда, отражающаяся в бронзовом зеркале. Хи-хи. Пошел к черту!

Буду, когда-нибудь, сидеть у очага, смотреть на огонь и рассказывать внучатам, восторженно открывшим беззубые рты, как я воевал в Китае. И пара засушенных седых китайских генералов, сохраненных специально для этих дел, будут трясти головами, подтверждая: герой ваш дед, славно саблей намахал, кивая, как китайские болванчики. Достойная цель великого похода. А больше, пока, ничего не получается.

Город Жунду сохранится в веках. Невозможно уничтожить и стереть в порошок такие циклопические сооружения. Интересно, какое название он получит в дальнейшем? В своей реальности я не слыхал ни о великих развалинах Жунду, ни о мегаполисе с таким именем. Как бы там ни было, деревенькой ему уже не быть, а нам пора стучаться на постой. Ну, например, в тот маленький на общем фоне бастион, недалеко от центральных ворот. Сами мы не местные, отстали от поезда, проявите жалость к усталым путникам, пустите переночевать. Гоните деньги, козлы! Вообще не знаю, что им говорить. Сидят у себя, за стенами, как сычи, нас боятся. А чего так? Вон - совсем слабенькая часть, всадников триста, почти у ворот располагается, шатры свои нищенские разбивает. Разведут бомжи заразу, вонищу - и не продохнешь! Гнать их от подъезда, гнать и никаких разговоров! Нечего у приличных хозяев под окнами клянчить, позорить город высокой культуры. Гнать - и не куда-нибудь, а на сто первый километр. Ну вот, уже гонят, мои еле спасаются, палатки недоставленные бросили, рванули в лес. А сколько местного народа их от подъезда отгоняет? Сколько там, примерно, этих пузатых дядек в майках и золотой молодежи, оторвавшейся ради дела искоренения бомжей от своих важных молодежных дел? Тысячи четыре, похоже. Нормально. Скоро догонят. А я пока еще поразмышляю, может чего свеженького в голову придет.

Славно мы повыпендривались у стен героического города Жунду. Славно, но, пока, безрезультатно. Путем всяческих издевательств над беззащитной психикой юных и неопытных (в деле борьбы с монголами), горожан и прочих китайских воинов, нам удалось поубавить количество восторженных храбрецов тысяч на пятнадцать. Как говорил сытый медведь из анекдота про стройку и таджиков-гастарбайтеров - кто их там считает? По моим прикидкам, там еще много чего вкусного осталось. Так и не смогли мы покорить сердца местной публики: костюмы подкачали, декорации не те и ни одного Киркорова в дивизии. Грустно это, девицы! Дали спектакль под самыми стенами и разогнали (прошу учесть, не перебили, а именно - разогнали) целый отряд подмоги, спешно явившийся на помощь своему императору. Спешно явились и так же спешно разогнались. Готовиться надо было, на вас народ смотрел, все стены городские усыпал. Я так рассчитывал, что нам, деревенским, городские морду бить побегут. Нет, покричали что-то обидное со стены и попрятались. Совсем нет гордости у людей, перед нами, сельскими, пасуют. Правда, к нам еще одна дивизия подошла, может быть, в этом причина?

Как всегда - выручил Чжирхо, развеял он нам хандру и придал серым будням новые краски. Пробудил у нас интерес к жизни, почти затухавший: каждый день - одно и тоже. Прислал осадные машины. Сразу все оживились, стали планы строить, возбужденно машины собирать, расставлять, разбирать, переставлять. Мужчины - те же дети. Все снова закрутилось и обрело смысл. А то - поднадоели мы уже друг другу с горожанами, всеобщим однообразием и монотонностью. Я на них даже злиться стал.

После успешного разгона карателей, не успевших подавить национально освободительное движение киданей в зародыше и бесславно сгинувших, так ничего и не сделав, Чжирхо грамотно поддержал создание нового свободного государства. Князь Елюй провозгласил себя царем киданей и сразу включился в нашу совместную борьбу. Циньцы закрепились в Ляоляне, наиболее крупном городе освобожденной провинции. Постояв несколько дней под его стенами, покричав, поругавшись и, может, немножко поплакав от бессилия, Чжирхо и его дивизия удалились, разводя безнадежно руками. И, покуда я видеть их мог - с непокрытыми шли головами. Так сказал бы Некрасов, если бы это наблюдал. А что, китайцам тоже понравилось. Когда Чжирхо через два дня вернулся, они увлеченно грабили оставленный им обоз и ни о чем плохом не думали. Такое у них было настроение. Так что, получил царь Елюй свой Ляолян на блюдечке: целый и в упаковке.

Главная наша радость состоит в том, что Чжирхо заимел в свое распоряжение довольно много комплектов осадной техники с экипажами и уже удачно использовал ее на вскрытии обороны нескольких маленьких городков, размером со столицу Сиси, во время чистки страны киданей от остатков засевших в них циньских войск. Часть полученного он срочно переправил нам под столицу, для апробации. Не надеясь на быстрый результат, мы потихоньку стали долбить китайцев их любимым оружием. Дорог не подарок, а внимание - отношение к нам заметно переменилось. Из позиции конных дикарей, которые быстро появились, награбили - сколько унесут, и также быстро исчезнут, не причинив вреда главной ценности империи, смело скрывающейся в городах, мы, мгновенно, перешли в разряд серьезных врагов, владеющей техникой, которая способна разрушить величественные стены и дать нам добраться до сладкой сердцевины империи - ее божественного императора. Не сразу, конечно. Еще девять тысяч ведер и золотой ключик будет у нас в руках. Но перспектива наметилась, это точно. Я говорю о той мысли, которая, по-моему, засела в императорской башке. Появился шанс еще в этой жизни отведать монгольского гостеприимства, а это уже - прединфарктное состояние. Диагноз.