Иван Петров - Томчин

• Название: Томчин
• Автор: Иван Петров
• Жанр: Научная Фантастика

Трое друзей из 2008 года незаметно для себя оказались в мире, где царит раннее средневековье. ГГ не пытается выжить любой ценой, а ломает обстоятельства под себя. Характер - это судьба. А судьба ГГ - править миром. Как и почему наш современник становится легендой мировой истории, об этом эта книга, рассказанная им самим. Книга завершена. Не вычитано. Замечания приветствуются.

---

Хреновое у него, похоже, настроение, оппонент попытался скрыться. Желание прекратить нас видеть у него, определенно, пришло в противоречие со здравым смыслом, потому что, убегая, он расположил свой новый лагерь вблизи скал, перекрыв себе пути к отступлению в случае элементарного охвата. К этому охвату я сразу и приступил, направив дивизии Чжирхо и Убилая в обход его левого фланга, а дивизии Джелме и Собутая - правого. В центр, для лихого безбашенного налета и дальнейшего панического отступления, отправил готовиться дивизию Мухали. Снял с обоза почти всю дивизию Архая и поставил ее в засаду, пусть Отчигин сначала поучится терпению и подождет под руководством своего наставника Архая, зато потом от души оторвется, взяв в кольцо преследователей Мухали. Себе оставил дивизию Боорчу, в резерв, для удара в переломный момент. То есть, если бы враг ничего не просек в моем плане, то в лоб, на раскинувшийся стотысячный лагерь, налетела бы дивизия Мухали, обстреляла бы его и прошла по краю, нанося максимальный ущерб и, когда ошеломленные, но уже пришедшие в себя западники пришли бы в ярость, и дали отпор, в панике бы рванулась от них, заводя самых резвых и смелых врагов в засаду Архая. Там мои две дивизии спокойно могли перемолоть тысяч тридцать воинов врага. А тем временем, по перебаламученному лагерю с флангов должны были ударить еще сорок тысяч, выжимая в степь беглецов и прижимая к скалам неудачников. И, наконец, моя резервная дивизия способна была переломить ход борьбы, если кто-то бы слишком упирался. Хороший план. Не случилось. Опять ушли, заметив наши передвижения. Мы не настаивали, подождем.

И что этого хана все к скалам тянет, на что он намекает? Может, вон тот вертикальный утес на палец похож? Или, называется он, например, "чертов палец"? У него же та же конница, что и у меня? Сначала в предгорья залез, а сейчас - вообще загнал себя на гору и, по мере продвижения моих двух дивизий преследования, лезет все выше и выше. Там же наверху места мало, вершина там, идиот! Где там твоим войскам разместится? Ну прямо смешно, как отец Федор. Верни колбасу, я все прощу! Пять дивизий окружили подножие горы, на которой сидит западный хан со своим стотысячным войском. Напоминает ситуацию с котом, которого пес загнал на дерево. Только кот в два раза крупнее пса и сейчас сверзится и убъется. Табуны им давно брошены, тысяч пятьдесят уже, по-моему, спешил, карабкаясь по скалам. Как там остальные у него верхом держатся? Мои две дивизии преследования идут позади отступающих без боя войск хана именно верхом и потому так медленно, но успевают осыпать новоявленных верхолазов стрелами, практически безответно. Может, он решил, что лесистые склоны горы - это крепость, и он, как из бойниц, из-за лесных стволов и завалов перестреляет моих ребят? Было бы так - я отвел бы войска и задушил бы его блокадой. А так ползем сзади и взываем: - Сдавайтесь! Покричать, как немцы в войну: - Вас ожидает сытный обед, теплая постель и наше радушие? Так это неправда, их так много, у нас и у самих всего этого нет. Денек еще подожду, и придется открывать лазейку для спасения малодушным и всем желающим, пусть разбегаются, а с остальными будем разбираться по-взрослому. Жестко.

Через день после открытия обещанной лазейки, когда много уже вытекло и продолжало течь во все стороны, ближе к вечеру западный хан решился на первое свое в этой войне действие. Чувствовал, похоже, что все разбегутся и придется одному воевать. Хорошо, что сам начал, а я вроде бы как сдачи даю, иначе было похоже на сценку, где мелкий дворовый хулиган лупит беззащитного интеллегентного подростка, а тот даже не сопротивляется. Зато за день мы очень продвинулись, потери небольшие и завтра, думаю, завершим этот этап летней компании.

Уговаривали сдаваться до последнего, но, опять, часть воинов из ближайшего окружения хана резалась до конца. И не прикрывали его отход, а просто не хотели сдаваться. Хан погиб в бою раньше, в начале дня. Правильно сделал, что погиб в бою, хотя, я думаю, ему этого не хотелось, случайно вышло. Итак, потери: около двух тысяч по всем дивизиям, больше всего в дивизии Мухали, на нее выпало дежурство, когда начались боестолкновения. В этот раз я все-таки пересменку организовал, а то чтобы получилось -одни преследуют врага, а другие - в оцеплении и при обозе припухают? А как награды, так всем одинаково? Не обижать же целые дивизии, и народу приятнее - повоевал и отдых, хан заботится. Дальнейшее повторило рутину прошлого года, дивизии скакали по стране и организовывали проведение присяги племенами, брали под контроль ситуацию внутри и на границах ханства, а я даже не выезжал из лагеря, принимая посланцев и анализируя информацию. Вооруженное сопротивление разбежавшихся было встречено еще в трех местах, но мои дивизионные генералы справились даже без дополнительного вмешательства соседей и на цифрах потерь это практически не отразилось. Самое серьезное усилие для наведения порядка выпало многострадальному Мухали, он нарвался на ханского сына, пытавшегося закрепится в горах, зацепившись за цепь ущелий, но Мухали сходу вышиб его из них и заставил бежать вон из страны. Теперь уже - из единой Страны. Война закончена. Мир.

Глава 10.

Уже давно пора было переходить к обдумыванию планов мирного строительства в собранной мною стране, глубоко задуматься о, или, хотя бы, систематизировать предстоящие нам реформы, но, видимо, сказалось постоянное напряжение последних двух лет и я устал. Нет, физически я был в форме, никаких проявлений болезни и, как говорят, ничего у меня внутри не оборвалось, но я затягивал время перехода к обдумыванию, находил для себя все новые причины влезать в текущую работу на вновь захваченной территории. Буквально - всем бочкам затычка. Тем более, что все было не слишком гладко. Поскольку мы обошлись без массового уничтожения войск нашего противника, то часть людей убежали за рубеж, но постоянно возвращались и вели привольную жизнь кочевого народа. Другая часть дала все положенные клятвы, но была недостаточно испугана - не видела резни, и, поэтому так же на эти клятвы плевала и разбойничала. Наконец, третья часть, довольно крупные племена и роды, просто играла с нами в прятки. Жили на своей территории, в руки не давались и клятвы не приносили. И, естественно, тоже разбойничали. В восточной части страны и в центре все шло хорошо, в соответствии с моими планами, там мое присутствие не требовалось, и я стал играть в догонялки и борьбу с басмачами, забирая то одну, то другую дивизию и уничтожая крупных и мелких жуликов, вместо того, чтобы подумать и разом решить все накопившиеся вопросы такого рода, используя мощный кулак кавалерии, имевшийся у меня под рукой. В общем - как ребенок занимался игрушками и никак не желал перейти к серьезным делам.

Одним из последствий такой моей жизни оказалось то, что наш лагерь теперь украшают две дамы. Первой в нем появилась главная или старшая жена погибшего западного хана. Нет, все-таки главная. Именно она в высшем свете исчезнувшего ханства наиболее активно выражала всеобщее западное мнение о своих центральных и восточных соотечественниках, как о стаде грязных животных, недостойных существовать рядом с западной цивилизацией. Не вообще недостойных существовать, а близко находиться - воняют. Считалась самой красивой женщиной страны. В общем, я заинтересовался, хотелось бы побеседовать о возможном интеллектуальном влиянии на взгляды местного общества и, после краткой встречи, когда она подтвердила мне свое мнение о нас, я отправил ее в специально образованную в лагере юрту, придав ей статус жены и всех ее бывших служанок, и прочих прихлебал. Чтобы ко времени нашей второй встречи сохранилась в первозданном виде. А может зря, о чем беседовать, это просто испуганная женщина, лишившаяся покровителя и возможности говорить глупости, пожалеть ее надо и пусть Бортэ ее куда-нибудь пристроит?

Разгромил я уже осенью в степи, где мы хана кострами пугали, одно мятежное племя, удачно в свое время воспользовавшееся лазейкой на горе и приписавшее себе это деяние как подвиг, пример хитрости и коварства. С этим и жить продолжили, пригибая слабых и гордясь своей безнаказанностью. Обычное дело при азиатской психологии, месяца три погордились и я им этот праздник поломал. Большая часть попала в плен и в разбивку была отправлена на восток, к козам, главный герой бежал за рубеж, что называется, в одних трусах. Его жену я переслал Бортэ для второго сына, она ему понравилась, пусть пока для него придержит, а ускользнувшая, как Микоян между струйками, часть племени решила срочно породниться со мной, отдав мне в жены дочь своего вождя. Здесь у нас уже опыт имеется, схема наработана, вторая дама украсит наш лагерь, а воины получили новых командиров и отправились в центральные районы, осваивать дисциплину. Это все понятно. Занятно было увидеть, как мой командир дивизии Ная, прибывший на замену Мухали и доставивший невесту в лагерь, оправдывался за трехдневное опоздание вместе с невестой. Красные оба. Целовались, наверно. Не знает Ная своего счастья, вот ему ее потом и передам. И без Бортэ справлюсь.