Наталья Болдырева - Ключ

• Название: Ключ
• Автор: Наталья Болдырева
• Жанр: Фэнтези

Правление Иоанна Безземельного совпало с крестовым походом папы Иннокентия III против еретиков. Британия и Ирландия становятся последним убежищем от костров инквизиции. Гномы строят подземные переходы в новый мир - Новый Эрин. Но и там находят беженцев монахи-доминиканцы... 800 лет противостояния закончатся сегодня.

---

- Рожна! - я почти увидел вернувшуюся во взгляд иронию. - Совет ей покоя не дает. У нас как? Все семейственно. Не пробьется Рокот в совет - придется весь век по над Рьянкой-рекой вековать, а тут ведь всего семь кланов, в лесу Октранском. И жизнь - везде одинаковая... скучная жизнь, прямо скажу, - он повесил голову раздумчиво. - А Старейшие по свету ездят, в столицах бывают, и хоть редко кто, а можно и с караваном за дикие земли уйти, в Накан, чудес повидать.

- Поня-а-атно, - я разом вспомнил собственную девушку, мечтавшую о великой моей столичной будущности и никак не ожидавшей долгих командировок в провинциальную глушь. Усмехнулся невесело.

- Ясень ее сильно смущает, - продолжил вдруг Лист, и я насторожился. - Не пара он ей, понимаешь? И она его не любит, вовсе не любит. Только увалень этот - сам не гам и другим не дам - паре женихов бока наломал уже. Боятся все Ясеня. Уедет Рокот из нашего леса - глядишь, и успокоится, найдет себе по нраву кого-нибудь.

Он снова замолчал и я - сидел, не зная, что ответить. Светляки совсем затухли и едва различимыми фосфорными пятнышками опустились на стены. Наконец, Лист хмыкнул, толкнул створку. Мягкий медвяной свет не ударил по глазам, как бывает обычно. В комнате уже не было никого, стол стоял не прибран.

- Ты голодный небось? - Лист прошел, взял мой горшочек, - остыло уж все, погреть?

- Оставь, - я тоже вышел из спальни, подцепил пальцами кусок баклажана. Распробовав, решил, что голод - не тетка, и я действительно обойдусь. - Где вы еду готовите, кстати? - Второй кусок последовал за первым. - Я очага не видел.

- Тю на тебя! Как не видел, когда рядом стоял? Покажу сейчас, пойдем! - Лист устремился на кухню. Я сгреб со стола ложки да плошки, отметил, что Рокти тоже не стала есть, и поспешил следом.

- Смотри, - Лист присел на корточки у низенького шкафчика - деревянная дверца его была украшена густым переплетением, напоминающим переплетение корней, только светлым, того же оттенка, что и стены, - это очаг, сердце дома.

Он дотронулся до узловатой поверхности, и та вдруг ожила, зашевелилась, открылось окошечко в центре и дохнуло жаром. Я отшатнулся. Лист, спеша и морщась, сунул горшочек внутрь, вынул скорее руку.

- И все. Подождем чуток только, прихват надеть не забыть.

Я сидел, пялясь на медленно затягивавшееся оконце. В мареве жара видел янтарно-красное дерево. Подумал и оглядел очаг со всех сторон. Он казался только созданным руками мастера. На самом деле, как и смотровая площадка на вершине дерева, он был ровен и гладок, но составлял единое целое с домом.

- Лист. Что это, Лист?

Он засмеялся моему удивлению.

- Говорю ж - очаг, сердце дома. В каждом поселке - домов по двадцать-тридцать, а то и пол сотни бывает, если земля позволяет, да вода близко. Каждый дом - это ядро, ствол и ветви. Очаг - ядро, комнаты - ствол, переходы - ветви. Сплетутся два дома ветвями и вот тебе уже поселок.

- А дерево? Площадка на дереве - это что? И дом... - Я никак не мог справиться с изумлением, если я ждал чудес, то явно не таких.

- Все деревья растут. Дом - это дерево. Только растет он во всех направлениях и очень податлив. - Лист глядел с улыбкой, - неужто и впрямь не знаешь?

- Не знаю, Лист. У нас нет такого.

- Ну, скажем, видит мастер росток дома, - Лист надел толстую серую рукавицу, присел и снова провел по переплетениям не одетой рукой, - находит ядро в земле, стволик маленький, веточек пара всего, и начинает, - рука в рукавице достала из отворившегося очага мой ужин. Лист поставил горшочек на пол, взял две ложки и снова присел на корточки, протянул одну мне, второй зацепил немного рагу, - начинает работу.

Я машинально ткнул ложкой в дымящееся, понял, что горячо, принялся дуть тихонько. Лист жевал, обжигаясь.

- Там обрежет, там привьет, скобы ставить начнет... направляющие. До десяти лет опытный мастер дом выращивает. Потом уж легче - когда первые семьи заселятся. Можно и подмастерьев к делу допустить, изнутри все растить легче, - он зацепил вторую ложку.

- А ваша? - я отправил порцию в рот, - что ваша семья? Вы ж не вдвоем здесь живете?

Лист отложил вдруг ложку, дожевал спешно, поднялся. Я понял, что сморозил глупость.

- Вдвоем... Бывай. До завтра. - И ушел. Только дверью в спальню хлопнул.

Я поразмыслил и коснулся узорчатой вязи сам. Под пальцами так живо вздрогнуло, что я отдернул руку, испугавшись. Маленькое окошечко медленно открылось и медленно же затянулось.

Я взял горшочек и пошел к себе. Почти автоматически прищелкнул пальцами на входе. Вяло и уже разморено присел, доел все, и выскреб дочиста. Мыслей не было, были какие-то соображения, обрывочные и неясные. Не рискнув ставить горшочек на сундук - столкну еще ногами ночью - задвинул его подальше к стеночке, и опустился на покрывавший постель плющ. Жесткая зелень кольнула было кожу с непривычки, но я был слишком измотан, чтоб беспокоиться об этом, и сразу уснул.

Глава 5.

Меня разбудил играющий на лице свет. Я завозился, пытаясь укрыться от солнечных бликов, но вскоре понял, что не могу спрятаться. Хоть я и не замерз без одеяла за ночь, ветерок казался свежим и бодрил. Я приподнялся на локте, щурясь, и понял, почему свежесть эта ощущалась лишь на лице - плющ упал длинными, густо усеянными мелкими листиками, плетьми прямо на постель и укрывал меня всю ночь. Свет сочился сверху. Запрокинув голову и прикрыв один глаз - размытый полумрак раннего утра казался нестерпимо ярким - я увидел, что теперь в потолке комнаты образовалось отверстие. Тёмно-зеленая листва там влажно поблескивала от росы. Над головой завозилось, мелькнула нога в замшевом сапожке, и меня обдало каскадом брызг. Я вскочил на кровати.

- Доброе утро! - Рокти звонко смеялась где-то наверху. Как будто ничего и не было.

- Доброе, доброе, - проворчал я, выпутываясь из длинных лоз.

- Давай быстрей сюда! Солнце уже час как взошло. - И мне, едва не на голову, спустилась тонкая и прочная веревка.

- Погоди, обуться дай, - я завозился со шнурками, кинул взгляд на оставленный в углу горшочек. Глиняный бок едва угадывался за плотным переплетением стеблей. - Рокти, у меня посуда тут, прибрать может? Его плющ оплел.

- Оставь, до вечера сам на полку вернется.

Я встал, помахал руками, разминаясь. Лезть по веревке не хотелось, но я ухватился повыше, подпрыгнул. Меня тут же потянуло наверх, и я едва не врезался в край потолочного оконца. Тонкий материал скользнул по ладоням, обжигая, я выпустил убегающую змею из рук, вцепился в мокрый плющ, подтянулся, вылезая наружу. Ясень поддержал меня под локоть, помогая. Когда я поднялся, наконец, на ноги - насквозь мокрый и крепко пропахший терпким духом темно-зеленой листвы - Ясень протянул мне широкую замшевую куртку, видно, со своего плеча, да пару перчаток. Я поблагодарил его, но тот развернулся и затопал к стоящим поодаль лошадям. Рокти, сидя верхом на рыжей кобылке, наматывала верёвку на локоть, глядела дерзко и вызывающе. Ясень, ухватившись обеими руками за луку, грузно перевалился в седло. Серый в яблоках конь переступил с ноги на ногу. Я с ужасом уставился на третьего - гнедого жеребца.

Натягивая куртку, я изучал предоставленное в мое полное распоряжение транспортное средство. Гнедой стоял спокойно, чуть поводил ушами, раздувал ноздри, вдыхая прохладный утренний воздух. Три шага, растянутые мной до минуты, кончились. Почти не поворачивая голову, конь следил, как я зашел сбоку - ладонь, не касаясь, прошлась вдоль крупа - покрепче обхватил луку и, опершись ногой о стремя, в одно медленное и осторожное движение поднялся в седло.

- Никогда не ездил верхом, да? - Рокти широко улыбалась. Я едва оторвал взгляд от лошадиной спины. Узда лежала в руках как дохлый уж.

- Расслабься, спину прямо... да расслабься же! - Она захохотала, укрыв лицо в ладони. Ясень глядел хмуро, ситуация не забавляла его, я даже почувствовал что-то вроде признательности. - Мы пойдем шагом, - Рокти едва успокоилась, прыскала в ладошку, - просто сиди прямо и держи равновесие. Опусти каблук... каблук опусти! Запомни, пятками ты посылаешь лошадь вперед, а поводьями - сдерживаешь...

Рокти, чью непринужденную грацию опытной наездницы подчеркивала моя неуклюжесть, поглядывала на меня, игриво усмехаясь. Мы тихо тронулись сперва через поляну, потом - под низкие своды ветвей над лесной тропинкой. Рокти непрестанно подшучивала надо мной, и лишь иногда перемежала свои едкие замечания довольно дельными советами. Мне казалось даже, что я неплохо держусь в седле, и лишь суровый взгляд Ясеня, замыкавшего нашу процессию, отрезвлял.

Вороная кобылка Рокти по кличке Забияка характером очень походила на свою хозяйку. Игривая, буйная, нетерпеливая, чувствуя свою силу, она шаловливо взбрыкивала, храпела и дико поводила очами, ища выхода своей энергии. Сумрак, конь, доставшийся мне, был сдержаннее, спокойней. Серый, Ясень так и называл его - Серый, казалось, готов был к любой работе - идти ли под седлом, или впрячься в телегу. Никуда не торопясь и позволяя коням идти неспешным шагом, мы медленно, но верно продвигались вперед.