Дэвид Геммел - Рыцари темного леса

• Название: Рыцари темного леса
• Автор: Дэвид Геммел
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014686-8

Он — последний из легендарных рыцарей Габалы, защищавших некогда светлые земли девяти княжеств от сил Тьмы. Последний из тех, комм не было равных среди людей. Единственный, не сумевший уйти со своими «братьями по оружию» в иной мир — и оставшийся бродить по миру этому.

Ныне настал час, когда ему предстоит выбор: погибнуть в одиночку в неравном бою с могущественным Злом — или преодолеть врата меж мирами, хранимые демонами, и вновь призвать на помощь людям рыцарей Габалы…

---

— Они мертвы, Гвидион. Дай мне отдохнуть. — И Руад растянулся на соломенном тюфяке у стены.

— Усни. — Гвидион коснулся пальцем лба чародея. Руад закрыл глаза, и его дыхание стало ровным. Гвидион без усилий вошел в Цвета, восторгаясь мощью Зеленого и черпая силу от мириадов деревьев, птиц и животных. Когда он вернулся в хижину, свеча почти догорела, и он зажег от огарка новую.

Легкий стук в дверь нарушил его думы. Гвидион открыл и увидел юношу со светлыми, блестящими при луне волосами. За ним стоял мужчина повыше, темноволосый и темноглазый.

— Заболел кто-нибудь? — спросил Гвидион.

— Нет, сударь, — ответил юноша. — Я ищу Руада Ро-фессу. Я Лемфада. Его ученик.

Гвидион тронул юношу за плечо и не нашел в нем зла.

— Входите, — сказал целитель, — но говорите тихо, ибо Руад нуждается в отдыхе и теперь спит.

Гвидион раздул огонь и поставил на угли котелок.

— Хотите травяного чаю? Он сладок и навевает приятные сны.

— Я вижу, вы меня не узнали? — сказал мужчина и протянул вперед обрубок правой руки в кожаной оплетке.

— Элодан! Я слышал, будто ты умер, и рад, что известие оказалось ложным. Ты уж прости меня — с годами я стал забывчив. В последний раз я видел тебя в серебристых доспехах и шлеме с темным плюмажем.

— Это было давно, Гвидион. В прошлой жизни. Мир с тех пор изменился, и не в лучшую сторону.

Гвидион налил кипятка в медный горшок. Добавил сушеных листьев и размешал все деревянной ложкой. Дав чаю немного настояться, он разлил его в три кружки.

— Что привело тебя сюда? — спросил он Элодана.

— Я надеюсь, что чародей отрастит мне новую руку. Лемфада говорит, он всемогущ.

— Как вы нашли нас?

— Я немного знаком с Цветами, — усмехнулся Лемфада. — Главные мне пока не даются, но в Желтом я двигаюсь свободно. Я чувствовал, что Руад в лесу, но не знал, где — знал только, что это к востоку от того места, где жил я. Потом мы услышали о целителе, чародее и трех золотых собаках. Я видел, как Руад трудился над ними, и понял, что это он. Вы думаете, он рассердится за то, что я его отыскал?

— Нет, не думаю, но он перенес тяжкую утрату. И ты, возможно, найдешь, что он… изменился. Будь терпелив, Лемфада, а ты, Элодан, не жди слишком многого. Руад — чародей великой силы, но есть вещи, недоступные человеку.

— Я не очень-то и надеялся, Гвидион. Но поживем — увидим.

— Желтый, — сказал Гвидион, обращаясь к Лемфаде, — удивительный цвет. Я постигал свою науку таким же образом. Это цвет мечты.

— Но у него нет власти, — заметил Лемфада.

— Ошибаешься. Желтый указывает нам дорогу ко всем прочим цветам. Без него не было бы ни целителей, ни чародеев, ни провидцев. Когда ты в Желтом, какой цвет открывается тебе на его краю?

— Я не вижу никакого, сударь.

— Со временем, этот другой цвет сам поманит тебя, когда будешь находиться в Желтом. У меня это был Зеленый, и я стал целителем; у таких, как Руад, это Черный, у некоторых, как ни печально, Красный. Но к цвету твоей жизни, будь он во благо или во зло, тебя приводит Желтый.

— Значит, Цвета управляют всеми людьми, даже если те не чародеи?

— Конечно. Цвета — это жизнь. Посмотри на Элодана. В какой цвет одета его душа?

Элодан промолчал. А Лемфада сказал:

— Не знаю. Как это можно угадать?

— Тут волшебства не требуется, мой мальчик. Крестьянин — это человек, любящий землю и ее плоды. Его цвет — Зеленый, цвет роста и жизни. Ну а воин? Какой цвет может сопутствовать человеку, который рубит своих ближних острым мечом, бьет их палицей и пронзает копьем? Цвет Элодана — Красный, и он это знает. Всегда знал. Прав ли я, первый боец короля?

— Воины всегда нужны, — пожал плечами Элодан. — Я не стыжусь, что… был таким.

— Но ведь ты стал воином не потому, что они всегда нужны. Ты стал им потому, что любил драться.

— Верно. Значит, я дурной человек?

— Нет, но и не святой. — Гвидион густо покраснел. — Прости, Элодан. Я не имел права читать тебе мораль, но ведь почти всю свою жизнь я лечу раны, нанесенные мечами, топорами и стрелами, всю жизнь имею дело с последствиями ненависти, похоти и алчности. Я знаю, что ты не злой человек, но мне противны все люди с мечами. Однако уже поздно. Отдыхайте, а с Руадом потолкуете утром.

Через несколько мгновений Эррин пришел в себя и сел. Убадай помог ему подняться, сказав с ухмылкой:

— Челюсть сильно плохая.

Эррина шатнуло.

— Извините, — сказала Шира. — Я думала, вы успеете заслониться. Вы так быстро двигались, когда сражались со зверем. Вам больно?

— Серьезно пострадала только моя гордость. Можно я присяду?

— Не здесь. — Убадай кивнул на трупы. — Кровь привлечет других зверей — волков, львов, кто знает? Садись на моего коня.

— Твой конь убежал, как только ты спешился, — заметила Шира.

— Час от часу не легче. — Убадай, оглядевшись, указал на ближний холм. — Там должны быть пещеры и много зверья. Нам везет на зверей. — Он снял поклажу с убитого коня Эррина, а Шира достала свою тощую котомку из убежища под поваленным деревом. Эррин, опираясь на номада, медленно двинулся в гору, но свежий воздух вскоре оживил его. На холме, как и обещал Убадай, оказалось много мелких пещер. Номад заглянул в одну, с южной стороны, и тут же попятился, сказав: — Медведь. — Вторая пещера была свободна, и Убадай, набрав дров, развел в ней костер.

Шира, отогревшись, сказала Эррину:

— Мне. Право же, очень жаль.

— Не стоит, — пожал плечами он. — Я никогда не умел защищаться. Мой учитель фехтования говорил, что запястья у меня, как сырой лук-порей.

— Со зверем вы управились очень умело — ваш меч едва не выпотрошил его.

— Зверь все равно подыхал, — вмешался Убадай, — ты могла бы убить его своей веткой.

— Что ты хочешь этим сказать? — вознегодовал Эррин.

— Больной был, наверное. Когда убивал коня, он не нападал. Просто споткнулся.

— Хорошее дело, — вздохнул Эррин. — Отважный рыцарь убивает полудохлого зверя. Песню об этом, пожалуй, не сочинишь, однако мне он больным не показался.

— Нет, это правда, — сказала Шира. — Грудь у него была совсем синяя, и он валился с ног.

— Шкура тонкая, — подтвердил Убадай. — Не годится для холодов.

— Может быть, хватит его жалеть? — сказал Эррин. — Нашли тоже бедного больного зайчика.

— Сидите тут, я поищу коня.

Убадай вышел, а Шира подбросила дров в огонь.

— Это ничего, что зверь был слаб, Эррин. Вы храбро вступили с ним в бой и выхватили меня из-под его когтей с невероятной быстротой.

— Мне самому понравилось, — улыбнулся Эррин и хотел рассказать ей о волшебном поясе, но воздержался: ведь так приятно побыть немного в героях. Сходство Ширы с сестрой поражало его: те же большие глаза и полные губы, тот же проницательный взгляд. Шира выше ростом, волосы у нее короче и больше вьются, но в их родстве никто бы не усомнился.

— Что случилось? — спросила Шира, заметив, как он переменился в лице.

— Ничего. Может быть, вы хотели бы поесть?

— Не сейчас. Я еще не пришла в себя после битвы.

— Вы поступили очень смело, выйдя против такого чудища с головней. Незабываемое было зрелище.

— Я не успела воспользоваться луком, да и расстояние не позволяло. Вы очень ловко бросили зверю своего коня.

— Я тут ни при чем. Бедная животина просто хотела осадить и не устояла. — Эррин отвел глаза, и между ними воцарилось молчание. — Знаете… что касается Дианы…

— Не будем говорить об этом, — с посуровевшим лицом прервала она.

— Есть вещи, о которых нельзя умалчивать. Я был глупцом и сознаю это; сколько ни бей себя в грудь, этого не поправишь, но я не знал, в какой она опасности, не знал, что в вас есть номадская кровь.

— Вы убили ее, Эррин, ваша стрела пронзила ей сердце.

Он зажмурился и снова открыл глаза, устремив их в огонь.

— Да. Моя… но вы не знаете, как это было. Я, со сломанной ногой, только что бежал из города. Я хотел спасти ее, но не мог даже слезть с коня. Когда я въехал на холм, ее уже привязывали к столбу на вершине костра…

— Я не хочу этого слышать!

— Если бы я даже добрался до нее, то спасти бы не смог, — продолжал Эррин. — Она сгорела бы на медленном огне или задохнулась от дыма. Как поступили бы вы на моем месте, Шира?

— Все эти люди вокруг, — прошептала девушка, — ведь она многих из них знала. Она раздавала бедным в Макте еду и деньги, а они веселились, когда ее вели на костер — мы слышали об этом в Пертии. И они взревели от ярости, когда вы лишили их такого удовольствия. Что делает людей такими? Как могут они быть так жестоки, так злы?

— Не могу вам на это ответить. Несколько недель назад от меня сбежал мальчишка-раб, купленный мною в дар герцогу. Я снарядил погоню, а когда ему почти уже удалось уйти, послал стрелу ему в спину. Зачем? Кто знает? Он был моим и ослушался меня. Я не хотел, чтобы он ушел в лес, и обрек его на одинокую смерть. С тех пор я не переставал думать об этом. Я не могу объяснить своего поведения — и ни один человек, присутствовавший при казни Дианы, не может объяснить своего.