Дэвид Геммел - Рыцари темного леса

• Название: Рыцари темного леса
• Автор: Дэвид Геммел
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014686-8

Он — последний из легендарных рыцарей Габалы, защищавших некогда светлые земли девяти княжеств от сил Тьмы. Последний из тех, комм не было равных среди людей. Единственный, не сумевший уйти со своими «братьями по оружию» в иной мир — и оставшийся бродить по миру этому.

Ныне настал час, когда ему предстоит выбор: погибнуть в одиночку в неравном бою с могущественным Злом — или преодолеть врата меж мирами, хранимые демонами, и вновь призвать на помощь людям рыцарей Габалы…

---

Руад выровнял серебряное зеркало и поправил бритву на висящем у стены ремне. Добившись желанной остроты, он смочил лицо теплой водой и осторожно сбрил черную, с сединой щетину.

Лицо в зеркале сполна заслуживало бороды — густой бороды, которая скрыла бы впалые щеки и щелястый рот с кривыми зубами.

— Ты стал еще страшнее, чем прежде, — сказал Руад своему отражению. Сев за стол, он отодвинул остатки завтрака, снял с глаза бронзовую нашлепку и отполировал ее мягкой тканью до блеска. Вернул нашлепку на место, налил себе яблочного сока и стал смотреть, как деревья за окном проступают на рассветном небе.

Здесь ему лучше, чем в цитадели: старая крепость хранит слишком много воспоминаний об отце. Галибал был суров к сыну, чьего рождения не желал, и мальчик, некрасивый и неуклюжий, ничем не мог ему угодить. Все свое детство и юность он пытался завоевать отцовскую любовь. Со временем он овладел наукой обращения с Цветами и показал себя лучшим, чем отец, чародеем. Тогда безразличие Галибала обернулось ненавистью. Он отослал сына прочь и даже перед смертью не допустил его к себе.

«Бедный Галибал, — подумал Руад. — Бедный, одинокий Галибал».

Прогнав тяжелые воспоминания, он три часа поработал в мастерской и вышел на луг, чтобы насладиться осенним солнышком. Скоро соберутся темные тучи, задует северный ветер, налетят метели, и горы покроются снегом. Уже и теперь листья начинают желтеть, а цветы увядают.

Вдалеке показалась медленно шагающая в гору фигура.

— Кости греешь? — приблизившись, спросил Гвидион. Его морщинистое лицо покраснело от подъема, белые, длиной до плеч волосы взмокли.

— Ты бы лошадь себе купил, что ли. Стар ты уже по горам лазать.

Старик улыбнулся и перевел дух, опершись на посох.

— У меня нет сил с тобой спорить, но чашка твоего яблочного сока оживила бы мой дух.

Руад повел его в дом и налил желанного напитка.

— Как у тебя дела? — спросил старик.

— Не жалуюсь, а у тебя?

— Для лекаря всегда работа найдется, даже если он уже не так силен, как прежде.

Руад нарезал черного хлеба и сыра. Пока старик ел, он вышел на порог и взглянул на ведущую к Макте дорогу. Все было спокойно.

— Океса ищет одноглазого ремесленника, — сказал Гвидион, когда он вернулся.

— Неудивительно. Я совершил ошибку.

— Ты сказал волшебное слово тому мальчику, Лагу?

— Да.

— Неразумный поступок.

— Разум не должен противоречить состраданию. Ты проделал весь этот путь, чтобы предупредить меня?

— И да и нет. Я мог бы послать гонца, но есть еще одно неотложное дело, в котором ты мог бы мне помочь.

— Ты говоришь об изменении Цветов?

— Значит, мне это не померещилось, и не я один виноват в том, что сила моя убывает?

— Нет. Мощь Красного растет, а другие Цвета слабеют. Зеленый, самый дальний, страдает больше других.

— В чем же причина? Я знаю, что Цвета постоянно играют и перемещаются, но такого еще никогда не было. Зеленый сузился до мерцающей полоски — мне даже теленка вылечить стоит большого труда.

Руад выгреб из очага золу и положил дрова.

— У меня нет ответа, Гвидион. Равновесие нарушено, и Цвета утратили свою гармонию.

— Не знаешь ли ты, случалось это раньше или нет? Я никогда о таком не слыхал.

— Я тоже. Быть может, все наладится само собой.

— Ты думаешь? В воздухе чувствуется что-то недоброе. В Макте на последней неделе произошли три убийства. Люди боятся, Руад.

— Это влияние Красного — он усиливает страх. Я тоже чувствую это — нетерпение и гнев, которые отражаются на моей работе. На днях я не сумел прибегнуть к Синему и потому обратился к Черному, но даже и он тускнеет.

Гвидион поежился от холодного ветра, проникшего в открытую дверь.

— Разведи-ка огонь, Руад. Мои старые кости не выносят холода.

Руад, взял из очага толстое полено, провел по нему пальцами. Дерево тут же загорелось, и Руад бросил полено обратно.

— Красный тоже по-своему полезен, — заметил он, раздувая пламя.

— Только не для лечения, которым я на хлеб зарабатываю, — усмехнулся Гвидион.

Руад закрыл дверь и подвинул стулья к огню. Гвидион, сев, протянул руки к пляшущему пламени.

— Ты, само собой, останешься ночевать у меня, — сказал Руад.

— Спасибо.

— Что еще нового в городе?

— Боюсь, что ничего хорошего. Один человек, приехавший из Фурболга, говорит, что столица охвачена ужасом — там тоже орудует убийца. Найдены тела одиннадцати молодых женщин и пяти молодых мужчин. Король обещал разыскать убийцу, но пока этого не произошло. А тут еще слухи о номадах. Их, больше тысячи человек, сослали в Гар-аден, чтобы будто бы поселить там. Но один надежный человек сказал мне… — Гвидион содрогнулся. — Огонь почему-то уже не греет меня, как бывало. Может, мне помирать пора, Руад?

— Я не провидец, дружище. Так что ты слышал о номадах?

— Мне сказали, что в некоем овраге у самых гор лежит тысяча тел — и есть место еще для многих тысяч.

— Не может быть, — прошептал Руад. — Какой в этом смысл? Зачем нужна подобная бойня?

Гвидион, помолчав немного, сказал:

— Король объявил номадов нечистым народом, марающим наше чистое королевство. Во всех наших бедах он винит их. Слышал ты о дворянине по имени Кестер?

— Встречался с ним как-то. Раздражительный старик.

— Он предан смерти. Его дед был женат на номадской княжне.

— Ушам своим не верю. И никого не нашлось, чтобы возразить королю?

— Находилось. Первый королевский боец, рыцарь Элодан, заступился за Кестера и вызвался защищать его на поединке. Король дал согласие, что всех удивило, ибо не было в государстве воина лучше, чем Элодан. На турнирном поле за городом собралась большая толпа. Король не присутствовал, зато явились его новые рыцари, и один из них вышел сражаться против Элодана. Бой завязался жестокий, но все, кто там был — как мне передавали, — сразу поняли, что Элодану этого нового бойца не победить. Так и вышло. Красный рыцарь раздробил меч Элодана на куски и ударом по шлему швырнул противника на колени, а после преспокойно отсек ему кисть правой руки.

— Красный рыцарь, говоришь ты? Расскажи мне о нем.

— Меня там не было, Руад, но я слышал, что они появляются на людях только в полных доспехах с опущенными забралами.

— Они? Сколько же их?

— Восемь, и они смертельно опасны. Уже шесть раз выступали они в поединках на стороне короля, и в каждом бою рыцари были разные, но поражения ни один не потерпел. Что все это может значить, Руад?

Мастер молча встал, закрыл окно и задернул плотные шерстяные занавески, чтобы не дуло.

— Будь здесь, как дома, — сказал он Гвидиону. — Если захочешь пить, пей, если проголодаешься, в кладовке есть еда.

Сам Руад ушел в мастерскую, открыл сундук у дальней стены, порылся в нем и наконец извлек черное блюдо, окованное золотом и серебром.

Он отнес блюдо на верстак и тщательно отполировал, а после зажмурил свой глаз и погрузился в Цвета. Красный тут же нахлынул на него, но Руад прошел сквозь этот Цвет, отыскивая Белый. Цвета переливались и убывали; Белый превратился в узкую ленту, но Руад все же прикоснулся к нему и обрел покой.

Вновь открыв глаз, Руад кольнул кривым ножом большой палец и уронил каплю крови на блюдо. Капля, едва коснувшись черной поверхности, исчезла, и блюдо преобразилось в серебряное зеркало.

— Оллатаир, — произнес Руад. Его отражение заволоклось туманом, затем этот туман как будто сдуло призрачным ветром, и Руад увидел королевский чертог в Фурболге. Король сидел на троне, а вокруг него стояли восемь рыцарей в красной броне. Руад сосредоточился, и картина приблизилась к нему.

Доспехи рыцарей, хотя и странные с виду, напоминали те, которые когда-то сделал он сам для ордена Габалы. Круглые шлемы смыкались с шейными щитками, а с другой стороны к этим воротникам, надежно защищающим шею, вплотную прилегали наплечники.

Самый высокий из рыцарей внезапно обернулся, поднял голову, и Руад сквозь щель в забрале увидел налитые кровью глаза, глядящие прямо на него. Меч рыцаря сверкнул в воздухе, и Руад отпрянул назад, а блюдо разлетелось на куски, и осколки раскаленного металла засвистели по комнате Один из них врезался в дверной косяк, и дерево воспламенилось. Руад, весь дрожа, поднялся с пола, погасил огонь и затоптал все прочие осколки.

После этого он вернулся к Гвидиону.

— Боюсь спрашивать, но все же спрошу, — сказал старик. — Что тебе удалось найти?

— Зло. А дальше будет еще хуже, много хуже.

— Возможно ли победить это зло?

— Только не нам с тобой.

— Значит, оно поистине ужасно, если Оллатаир бессилен против него.

— Я не говорю, что бессилен, дружище, — улыбнулся Руад, — просто сил у меня недостаточно.

— Есть ли в мире сила, способная поддержать тебя?

— Рыцари Габалы.

— Но ведь их больше нет.

— Вот именно. А я лишился единственного своего оружия.