Дэвид Геммел - Последний меч Силы

• Название: Последний меч Силы
• Автор: Дэвид Геммел
• Издательство: ООО «Издательство АСТ»
• Жанр: Романтическое фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-003267-6

Горе, горе Британии – ибо все гуще, все безнадежнее мрак над нею!

Горе, горе защитникам Острова – утрачен, исчез без следа Последний Меч Силы, и некому встать против мощи захватчиков-варваров. Ибо несть тем силам числа и предела, и наступают они, ведомые черной властью древнего бога, безжалостного Повелителя Бессмертных.

И тогда сбывается предсказанное. И приходит Спасение – в человеке, что ищет ребенка, рожденного от демона. Ищет то, что – единственное – в силах вернуть надежду истерзанной земле…

---

Меч задел его плечо, но он нырнул под опускающийся боевой топор в ноги нового противника. Викинг свалился на землю, и Кормак свирепо опустил меч на его шею. Лезвие обагрила дымящаяся кровь. Вскочив на ноги, Кормак увидел, что Откровение убил последнего воина, а их одетый в черное начальник со всех ног улепетывает через Круг. Откровение подобрал с земли топор и с ужасающей силой метнул его – топор вонзился в шею убегающего, чуть не снеся ему голову. Кормак обвел взглядом Круг, но новых врагов нигде не было видно. Затем он поглядел на Откровение и окаменел, выронив меч.

Исчезла львиная грива серебряных волос и седая борода. Перед ним стоял черноволосый воин из его сновидения, человек, который спрыгнул с обрыва в день, когда он родился.

– Что с тобой, малый? Неужели мое настоящее лицо так ужасно?

– Для меня – нет, – сказал Кормак. – Скажи мне твое имя, твое настоящее имя.

– Я Кулейн лак Фераг, когда-то называвшийся Владыкой Ланса.

– Великий Предатель!

Серые глаза Кулейна скрестились с глазами Кормака.

– Меня называли и так – причем не без основания. Но при чем тут ты?

– Я младенец, которого ты бросил в пещере, сын, которого ты бросил на погибель.

Глаза Кулейна закрылись, и он на мгновение отвернулся. Потом глубоко вздохнул и посмотрел на Кормака:

– Ты можешь это доказать?

– Мне не нужно ничего доказывать. Я знаю, кто я.

Гриста нашел меня в тот день, когда ты… я чуть было не сказал – погиб… но, оказывается, ты жив. Ты помог моей матери добраться до пещеры Сол Инвиктус. Ты сказал ей, как тебе тяжело, что ты навлек на нее все это.

Потом убил шестерых воинов и поднялся на вершину холма. Там ты метнул меч в дерево, а всадник и калека следили за тобой.

– Даже если ты правда этот младенец, ничего понять и запомнить ты тогда не мог бы, – сказал Кулейн.

Кормак снял с шеи цепочку с камешком и бросил ее воину.

– Я ничего не знал до того дня, когда убежал и переночевал в пещере, где мне было видение. Но меня нашли в этой пещере рядом с черной сукой и ее щенками, и всю мою жизнь меня называли-«даймонссон» – сын демона. Не будь Гристы, меня бы убили вместе с щенками.

– Мы думали, ты родился мертвым, – прошептал Кулейн.

– Годы и годы я грезил, как ты приезжаешь за мной… Это давало мне надежду и силы. Но ты не приехал. Почему ты не вернулся хотя бы для того, чтобы похоронить своего сына?

– Ты не мой сын, Кормак, как бы мне этого ни хотелось.

– Но ты был с ней!

– Я любил ее, но я не твой отец. Честь эта принадлежит ее мужу, Утеру, верховному королю Британии.

Кормак уставился на сильное лицо воина, который был Откровением, и попытался найти в своем сердце ненависть. И не нашел ничего. В миг узнавания что-то умерло в сердце мальчика, но это замаскировалось внезапной вспышкой гнева. И теперь, когда гнев угас, Кормак остался еще более одиноким, чем прежде.

– Я очень сожалею, малый, – сказал Кулейн. – Подбери меч. Нам пора.

– Пора? – прошептал Кормак. – Я никуда с тобой не пойду.

Он поднял меч, повернулся спиной к Кулейну с Андуиной и зашагал на юг к Новиомагусу. Однако когда он приблизился к краю Круга, перед ним словно взметнулось ослепительно белое пламя, и у него помутилось в глазах. Пламя тут же исчезло, и Кормак заморгал.

Перед ним простирался совсем не тот пейзаж, который он видел мгновение назад. Вместо мерцающего темного моря за белыми стенами Новиомагуса к небу громоздились величественные горы в снежных шапках в одеянии сосновых боров и рябиновых рощ.

– Нам необходимо поговорить, – сказал Кулейн. – И тут ты в большей безопасности.

Внезапно гнев Кормака забушевал снова – на этот раз гранича с божественным безумием берсерка. Без единого слова он прыгнул к Кулейну, уже опуская меч на его голову. Кулейн с молниеносной быстротой парировал удар, но вынужден был попятиться под свирепым натиском. Вновь и вновь Кормак почти опускал свой двуручный меч, но всякий раз лезвие отклонялось с несравненным искусством. Позади них Андуина, неспособная увидеть происходящее, спотыкаясь, протягивала руки вперед и звала их. Вне себя Кормак не заметил слепую, и его меч, отбитый Кулейном, описал широкую дугу, почти опустившись на голову Андуины. Кулейн прыгнул ногами вперед, опрокинул Кормака, и меч полоснул Андуину по плечу. Из раны брызнула кровь, Андуина вскрикнула, но Кулейн побежал к ней, прижал камешек Кормака к ране, и та мгновенно затянулась.

Кормак смотрел на них с земли, полный ужаса и стыда. Он поднялся на ноги и подошел к ним.

– Прости, Андуина. Я тебя не заметил.

Она наклонилась в его сторону, и он взял ее за руку. Ее улыбка показалась ему солнечным светом после грозы.

– Мы все опять друзья? – спросила она.

У Кормака не было сил ответить, а Кулейн хранил угрюмое молчание.

– Как грустно! – сказала Андуина, и ее улыбка угасла.

– Я наберу хвороста для костра, – сказал Кулейн. – Переночуем тут, а завтра отправимся в горы. Когда-то у меня было там убежище. Хотя бы некоторое время мы будем в безопасности.

Он выпрямился и вышел из Круга. В ярком свете луны Кормак сидел рядом с Андуиной и не находил слов, чтобы заговорить с ней. Но он сжимал ее руку точно талисман.

Она вздрогнула.

– Тебе холодно?

– Немножко.

Он с неохотой выпустил ее руку, принес одеяло и закутал ее тонкий стан. Во время боя с викингами чары преображения исчезли, и она вновь была такой, какой он увидел ее в проулке – темноволосой, исполненной хрупкой красоты.

– Твой гнев прошел? – спросила она.

– Нет, он затаился где-то в глубине меня. Я ощущаю его как вьюжный холод. Хотя и не хочу этого.

– Откровение тебе не враг.

– Я знаю. Но он предал меня, бросил.

– Он считал тебя мертвым.

– Но я был жив! Все годы моей жизни были полны мук. Если бы не Гриста, я бы умер. И никто бы бровью не повел. Я не знаю своей матери, ни разу не почувствовал ее прикосновения, ее любви. А почему? Потому что Кулейн украл ее у мужа. У моего отца! Это была подлость!

– История Предательства известна хорошо, – прошептала она. – Быть может, слишком хорошо. Но в Откровении нет и капли низости. Я знаю. По-моему, ты должен подождать, пока не поговоришь с ним. Сдержи свой гнев.

– Он был самым близким другом короля, – сказал Кормак. – Защитником королевы. Чем он может оправдать свой позор? Если уж ему требовалось уподобляться быку, почему он не выбрал какую-нибудь женщину из тысяч других? Почему ему понадобилась моя мать?

– У меня нет ответа на эти вопросы. Только у него.

– Это, во всяком случае, правда, – сказал Кулейн, бросив на траву охапку сухого хвороста. Вновь он был облачен в коричневое шерстяное одеяние и держал в руке деревянный посох, хотя не вернул себе седой львиной гривы и бороды.

– Что произошло с моей матерью? – спросил Кормак, когда костер запылал.

– Она умерла в Сикамбрии два года назад.

– Ты был с ней?

– Нет, я был в Тингисе.

– Если ты был так влюблен, то почему ты ее бросил?

Откровение не ответил, а откинулся на спину, устремив взгляд на звезды.

– Сейчас не время, – тихо сказала Андуина, положив руку на локоть Кормака.

– Время никогда не настанет. – прошипел мальчик, – потому что ответов нет! Только оправдания! Не знаю, любил ли ее Утер, но она была его женой. Предатель знал это и не должен был к ней прикасаться.

– Кормак! Кормак! – с упреком сказала Андуина. – Ты говоришь так, будто она была вещью вроде плаща. А она была женщиной, сильной женщиной! Она прошла с Кровавым королем сквозь Туман и сражалась с Царицей-Ведьмой рядом с ним. Когда он был гонимым ребенком, она спасла его, убив охотившегося за ним убийцу. Разве у нее не было права на выбор?

Откровение приподнялся, сел и подбросил хвороста в костер.

– Не старайся защитить меня, Андуина, потому что мальчик прав. Ответов нет, есть только оправдания. Больше сказать мне нечего. Я бы хотел, чтобы было иначе.

Эй, Кормак, он твой! – Он перебросил цепочку с камешком через костер. – Я подарил его твоей матери за год до твоего рождения. Это он спас тебя в пещере – Сипстрасси, Камень с Неба.

– Мне он не нужен, – сказал Кормак, не поднимая цепочки с земли. Он с наслаждением увидел, как в глазах Откровения вспыхнул гнев, заметил про себя, каким усилием железной воли воин сдержал себя.

– Твой гнев, Кормак, я способен понять, но твоя глупость меня раздражает, – сказал Откровение, ложась и поворачиваясь спиной к костру.

5

На следующий день они углубились в Каледонские горы далеко на севере от Стены Адриана и после полудня добрались до полуразрушенной хижины. Крыша провалилась, а в каменном очаге крыса устроила гнездо и выкармливала крысят. Откровение и Кормак несколько часов чинили, подправляли и выметали пыль многих лет из трехкомнатной хижины.

– А ты не мог бы применить чары? – спросил Кормак, утирая пот и грязь с лица и глядя, как Откровение выкладывает крышу нарезанными квадратами дерна.