Эдуард Макаревич - Политический сыск (Истории, судьбы, версии)

• Название: Политический сыск (Истории, судьбы, версии)
• Автор: Эдуард Макаревич
• Издательство: Алгоритм
• Жанр: История
• Год: 2002

Эта книга о выдающихся организаторах политического сыска. По своим убеждениям они были разные: либералы и коммунисты, консерваторы и монархисты. И характеры, и судьбы разные: А.Бенкендорф, В.Штибер, Г.Судейкин, С.Зубатов, А.Герасимов, В.Джунковский и Ф.Дзержинский, Я.Агранов, Н.Кузнецов, Ф.Бобков, Э.Гувер. Их, разъятых временем и мировоззрением, объединил в единую корпорацию сыскной звездный талант. Каждый имел свои открытия на ниве сыска. А общие методы, приемы и технологии они сумели творчески адаптировать к условиям своей страны и выжать максимальный результат. И хотя они действовали в разных странах, каждый защищал свой общественно-политический строй. Они обслуживали власть и контролировали эпохи. Каждый из них — звезда в сыскной технологии.

---

Вечерами в своем кабинете, в качающимся полумраке от стеариновых свечей, коих он сжигал дюжинами, Штибер листает досье, вчитывается в агентурные сообщения, сопоставляет. Не складывается пока. Неясно, что поставить во главу предполагаемого процесса, кто главные фигуранты. Но все чаще он заглядывает в папку под названием «Партия переворота» с материалами по крайне левому крылу демократической партии, куда входили уже известные полиции коммунисты Маркс и Энгельс.

В один из январских дней 1851 года Штибер прочитал сообщение из Лондона, автор которого весьма сумбурно излагал сентябрьские события, связанные с расколом в этой самой «Партии переворота»: некий социалистический клуб раскололся на два, руководителями одного стали некие Виллих и Шаппер, другой клуб остался без «особого руководства», а помимо этих двух образований, оказывается, существует еще и «коммунистический клуб под руководством Маркса и Энгельса», и все эти три клуба посылают якобы своих делегатов в так называемый демократический центральный комитет4.

Это агентурное сообщение в ситуацию с «Партией переворота» особой ясности не внесло, но было понятно, что там, в Лондоне, идет активный процесс кристаллизации политических целей. Штибер просит просмотреть все персональные досье и отобрать для него те, в которых фигурируют люди, связанные с «Партией переворота».

Ему на стол ложится досье на Виллиха, который в полицейской картотеке значится как руководитель эмигрантской группировки под названием «Центр». Этот «Центр» оказался центральным комитетом европейской демократии, созданным в конце 1850 года при активном участии Виллиха. Кроме немецких эмигрантов, возглавляемых Виллихом и Шаппером, в комитет входили руководители бланкистской организации «Комитет французского эмигрантского общества демократов-социалистов в Лондоне», представители польской, венгерской и итальянской эмиграции. «Центр» полностью контролировался французской и австрийской полицией, и информации о нем было достаточно.

Но Виллих, Виллих... Что он там делает в Лондоне? какую роль играет в «Партии переворота»? что значит раскол «социалистического клуба» и при чем здесь Виллих? Эти вопросы не давали покоя. И Штибер нацеливает агентуру на интенсивную разработку Виллиха и его окружения.

В это же время Штибер узнал, что австрийская полиция имела в префектуре Парижа своего человека — некоего чиновника Вайденбаха, который выступал как австрийский резидент: у него на связи были шесть агентов. Особенно своей активностью выделялся один — Янош Бандья. Он входил в тот самый комитет, именуемый «Центром». От него пришла информация, что активист центра Шиммельпфениг получил полномочия от Виллиха и в качестве эмиссара отправился в поездку по Германии, в основном по местам дислокации гарнизонов прусской армии, с целью «прощупать настроения офицеров» и распространить среди них некое революционное обращение. И вскоре в полицию от военных поступили экземпляры «Обращения к офицерам».

Реакция последовала быстрая. По докладу Штибера было подготовлено указание полицай-президента Хинкельдея для всех полицейских управлений: вести «строжайшее наблюдение» за всеми приезжими людьми, квартирами демократов и при малейшем подозрении задерживать всех. Но прежде всего искали Шиммельпфенига. Установочные данные на него, подготовленные Штибером, поступили во все полицейские участки.

Но хитер был эмиссар, каждый раз менял внешность и документы. Тогда его не нашли, а вместо него взяли другого, который сыграл роковую роль в последующих событиях.

10 мая 1851 года на вокзале в Лейпциге полиция арестовала не эмиссара «Центра», а эмиссара ЦК Союза коммунистов Петера Нотьюнга, приняв его за Шиммельпфенига. В полицейском рапорте указывалось, что Нотьюнг был задержан благодаря «внимательности полицейского служащего Егера», за что последний вознагражден суммой в 15 талеров5. Искали одного, нашли другого. Воля случая.

Нотьюнга обыскали, вывернули все карманы, взрезали подкладку сюртука, внутреннюю обшивку кофра. И нашли немало: «Манифест Коммунистической партии», «Обращение Центрального Комитета к Союзу коммунистов», датированное мартом 1850 года, письма, адреса и фамилии лиц, которых Нотьюнг должен был посетить. С этим богатством эмиссар коммунистов был препровожден в Берлин.

И здесь им занялся Штибер. После допросов он возвращался к документам союза, «Коммунистическому манифесту», переписке. Вчитывался долго. И все больше понимал, насколько это серьезно. Его поразили уже первые строки «Коммунистического манифеста»: «Призрак бродит по Европе — призрак коммунизма. Все силы старой Европы объединились для священной травли этого призрака: папа и царь, Меттерних и Гизо, французские радикалы и немецкие полицейские...»

«Пожалуй, надо открыть глаза Хинкельдею», — подумал Штибер. И ровным бисерным почерком, будто под линейку, изложил свои соображения, которые заканчивались словами: «Заговор ремесленников... продолжает распространяться по всей Европе и даже Америке и Африке в такой степени, которая превосходит все ожидания... Цель союза — коммунизм и якобизм в самой грубой форме, его идеал — красная республика»6.

Спустя время он выразится более определенно: «Весь пролетариат заражен, коммунизм, по-моему, сейчас куда опаснее, чем демократия. Здесь кроется действительная опасность. Коммунизм — приманка, которую пропаганда сейчас удачно использует. Демократические эксперименты утратили в народе доверие»7.

Первые результаты расследования, доложенные Штибером, посчитали настолько серьезными, что следствие взял под свой контроль берлинский полицай-президент Хинкельдей, а директор полиции Шульц, прямой начальник Штибера, активно включился в работу по Нотьюнгу.

Что же открылось Штиберу и Шульцу после изучения документов, изъятых у Нотьюнга, и его допросов? Оказывается, существует самостоятельная пролетарская организация «Союз коммунистов», цель которой коммунистическое преобразование общества. Согласно попавшим в руки полиции документам, это преобразование зависело от наличия объективных экономических и политических предпосылок. Такая позиция устраивает далеко не всех членов союза. Появилась группа лиц, жаждавшая немедленной революции, искусственного развития событий, вплоть до организации заговора. Поведение этой группы спровоцировало раскол эмиграционного лондонского ЦК Союза коммунистов. Большинство приняло сторону Маркса и Энгельса: собирать силы, заниматься основательной теоретической подготовкой членов коммунистических объединений, вести убедительную пропаганду коммунистических взглядов, и все это до наступления следующего революционного кризиса. Меньшинство, которое возглавили А. Виллих и К. Шапер, стояло за превращение союза в заговорщицкую организацию для устройства революции экспромтом.

Виллих, этот бывший прусский офицер, чья рука соскучилась по оружию, обзывал Маркса трусом, мягкотелым теоретиком и требовал немедленных решительных действий. Так же категоричен и несдержан был и Шапер профессиональный революционер.

Конфликт большинства с меньшинством закончился исключением из Союза коммунистов Виллиха, Шапера и их сподвижников. На этом настоял Маркс, и был поддержан соратниками.

 — Да пошли вы подальше с вашей теорией и пропагандой! Мы создадим свою организацию — организацию действия, — примерно так заявил Виллих, покидая собрание коммунистов.

И действительно создал сепаратистскую организацию под названием Зондербунд, Особый союз, к которому примыкало так называемое Просветительское общество рабочих.

А оставшееся большинство ЦК Союза коммунистов, «партия Маркса», как назвал его Штибер, постановило перенести ЦК в Кёльн. И вот Нотьюнг уже выступал как эмиссар кёльнского ЦК, и все документы, изъятые у него, были связаны только с деятельностью «партии Маркса». Партии, которая считала, что власть в Германии обречена объективным ходом истории, и не нужно создавать организацию для свержения правительства — оно и так падет.

Между марксистским ЦК и Зондербундом Виллиха началась ожесточенная борьба за ячейки Союза коммунистов по всей Германии. Эмиссары Маркса и Виллиха двинулись по стране от общины к общине. Люди Виллиха интриговали против Маркса, а марксистские эмиссары разоблачали идеи Виллиха и сепаратизм Зондербунда. Виллих неплохо оснастил своих людей. По крайней мере каждый из них имел список адресов активистов коммунистического Союза, входящих в ту или иную общину. В Берлине это был адрес Нотьюнга: «портных дел мастер Шмидт, Кроненштрассе, 23». К нему-то в один из вечеров и пришел Шиммельпфениг. Долго говорили, а потом поздний гость попросил хозяина отправить по почте несколько листовок с «Обращением к офицерам прусской армии».