Дэвид Геммел - Эхо Великой Песни

• Название: Эхо Великой Песни
• Автор: Дэвид Геммел
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-016008-9

…Две луны встали в небе.

…Армия безжалостной Королевы Кристаллов обрушилась на города и веси мира, покинутого и забытого усталыми повелителями — бессмертными Аватарами, и не защититься от врага ни мечом, ни магией.

Кто же остановит кровавую поступь Зла?

Лишь жалкая горстка храбрецов, которым уже нечего терять. Воин, ожесточенный трагедией прошлого. Чужестранец, ведомый тайной миссией Служитель богов, обладающий загадочным даром. Юная дева, мечтающая о героических деяниях. Безумец, утративший связь с реальностью.

В руках этих пятерых — судьба мира…

---

Анвар увлек царя влево, в пустой переулок. Аммон удержал его за руку.

— Отдохни немного. Ты совсем обессилел. — Старик, замотав головой, рванулся вперед, но Аммон его не пустил. — Ты слишком дорог мне, Анвар. Если будешь так надрываться, тебя удар хватит. Давай-ка пойдем потише.

— Это кралы! — сказал старик. — Я видел одного такого, когда путешествовал в южные земли. Тот был мертвый, но все равно страшный.

Узкую улочку усеивали нечистоты. Из-под ног Анвара шмыгнула крыса, и старик отшатнулся.

— Хорошие места ты выбираешь для прогулки, — заметил Царь.

С проезжей улицы снова донеслись крики, и на этот раз царь сам повел своего советника через путаницу переулков и опустевшую торговую площадь. На крыльце одного из домов заливался плачем крошечный, не старше годика, ребенок. Аммон подхватил его на руки.

— Что ты делаешь? — вскричал Анвар.

— Не оставлять же его тут! Он не тяжелый.

Анвар не находил слов. В своем ли царь уме? Быть может, вражеское вторжение лишило его рассудка?

— Пойдем дальше, государь, — только и сказал он.

На следующем углу они снова влились в поток беженцев, идущих к южным воротам. Внезапно царь остановился.

— В чем дело? — спросил Анвар.

Они находились сейчас на возвышенном месте, и царь указал за городскую стену. Там раскинулись веером вражеские солдаты. Малыш, обессилев от плача, уснул на плече Аммона.

— Вот что нам нужно, — сказал Аммон. — Найти место, где можно поспать.

— Они прочешут весь город, разыскивая тебя.

— В городе тридцать шесть тысяч домов. Это займет время.

Они снова углубились в узкие улочки бедняцкого квартала.

Здешние жители никуда не стали бежать. Грязные, в лохмотьях, с безучастными глазами, в парше, они сидели на порогах своих жалких хибар. Тощая как палка женщина заступила дорогу Анвару.

— Пройти хочешь, богатей? Тогда плати за проход, — потребовала она, протянув грязную руку.

— У меня нет при себе денег.

— Ну так отдай ей перстень, Анвар, — вмешался царь. — Я тебе другой куплю.

— Послушай своего красавчика, старик. — Женщина достала ножик и приставила к горлу Анвара.

Аммон, держа малыша на левой руке, выбросил правую и вывернул женщине запястье. Нож звякнул о булыжник. Аммон подобрал его и снова кинул хозяйке.

— Вижу, вторжение врага тебя не слишком пугает, — заметил он.

Женщина потерла запястье.

— Чего пугаться-то? Нас они убивать не станут — на что мы им сдались? Что вы, что они… — Она пожала плечами. — От такой жизни и помереть не жалко. Давай сюда перстень.

— Сперва покажи нам дорогу в гончарную слободу.

Женщина ухмыльнулась, продемонстрировав черные обломки зубов.

— Вазу заказать хотите?

— И пару кубков. Проводи нас, и я хорошо тебе заплачу.

Женщина покосилась на серую дерюжную рубаху Аммона.

— Что-то кошелька не видать.

— Она права. Ты что-нибудь припрятал, Анвар?

— Мне кажется, теперь не время и не место обсуждать…

— Давай сюда.

Анвар достал из-под пурпурного кафтана небольшой, но увесистый кошелек.

— Веди нас, прекрасная госпожа, — сказал Аммон.

— Чудной ты. — Женщина мигнула мужчине, который до сих пор держался в тени, и зашагала вперед. Аммон, передав спящего ребенка Анвару, последовал за ней. Мужчина, увязавшийся за ними, его, по-видимому, нисколько не беспокоил, но Анвар пугливо посматривал на незнакомца и жался к царю.

Около получаса они шли через зловонные, полуразрушенные трущобы. Вдалеке по-прежнему слышались взрывы и приглушенные крики. Наконец женщина вывела их к извилистому ручью с каменным мостиком.

— Вон она, слобода, на том берегу. Плати давай.

Аммон раскрыл набитый золотом кошелек и дал женщине две монеты. Мужчина вышел вперед.

— Мы, пожалуй, заберем все, — сказал он, доставая длинный кинжал.

— Нехорошо быть жадным, — заметил Аммон. — Вы получили столько золота, сколько в жизни не видывали, довольно с вас.

Меня ждут другие дела, и я не хочу, вас убивать. Прощайте.

— Как думаешь, голубка, довольно с нас будет? — спросил мужчина.

— Не-е. Зарежь его, Бели.

Аммон отразил удар ножа правым предплечьем и двинул ребром ладони по чумазому лицу Бели. Удар пришелся под самым носом, грабитель без единого звука рухнул наземь. Женщина упала на колени рядом с ним и потрясла его.

— Зря стараешься, — сказал Аммон. — Он мертв.

— Ты убил его, ублюдок! — завизжала она.

Аммон рубанул ее ребром ладони по шее. Раздался хруст, и она повалилась на своего дружка. Аммон, присев, забрал у нее два золотых.

Малыш проснулся и снова расплакался. Аммон взял его у Анвара и прижал к себе.

— Тихо, маленький, тихо. В слободе мы найдем для тебя какую-нибудь еду.

— Твое воинское мастерство изумляет меня, государь.

— Мастерство измеряется достоинством противника. Здесь о таковых говорить не приходится.

— Все равно. Где ты этому научился?

— Помнишь того милого юношу, что приезжал к нам с севера — высокого, с желтыми волосами?

— Помню.

— Это он меня научил. Все дело в том, что противник поначалу действует медленно и его можно опередить.

— Ты преуспел в этой науке, государь, но дружеский поединок — одно дело, а настоящий бой — совсем другое.

— Это верно. Настоящий бой гораздо занимательнее. — Аммон стал спускаться к ручью.

— Зачем ты искал эту слободу, государь? — спросил Анвар.

— У меня там друг.

— У тебя есть друг-горшечник?

— Ну, не то чтобы друг, однако он обязан мне жизнью.

Весь день Садау-горшечник изнемогал от страха. Взрывы в северной части города, толпы беженцев, толки о нашествии — от этого у него все нутро переворачивалось. Его самого от бегства удерживала мысль, что врагу, каков бы он ни был, без горшков тоже не обойтись. Он, Садау, человек маленький, в большие господа никогда не лез — авось теперь это обернется ему на пользу.

Переодетый царь, внезапно возникший у него на пороге, чуть вконец его не уморил. Садау разинул рот, не в силах слова вымолвить.

— Что ж ты гостей в дом не приглашаешь? — спросил Аммон, проходя мимо него. За царем шел старик с малым ребенком на руках.

— Чего тебе надобно тут… государь? — выговорил Садау.

Царь уселся на плетеный стул в его хижине.

— Пристанища на ночь, какой-нибудь еды и молока для дитяти, Садау стоял столбом, пытаясь собраться с мыслями. Царя непременно будут разыскивать, и тому, кто его спрячет, уж верно несдобровать. Просто дурной сон какой-то.

— Как… как вы меня нашли? — спросил он.

— Постучался к твоим соседям.

— Соседи знают, что ты тут?

— Не думаю, чтобы они меня узнали. Беднякам редко предоставляется случай лицезреть царя. Ну, любезный, прояви же немного гостеприимства. Принеси нам поесть.

— Нельзя тебе здесь оставаться, государь. Тебя будут искать.

— Вряд ли им придет в голову искать меня в твоей хижине. — Царь встал и положил свои тонкие руки на плечи Садау. — Судьба милостива к тебе, горшечник. Ты бросил голову моего брата в Луан и при этом сохранил жизнь. Теперь тебе дается возможность заслужить царскую благодарность. Мне бы только выбраться из города и найти свою армию — тогда я отвоюю свое царство назад, а ты получишь знатную награду.

— Не нужна мне твоя награда. Я жить хочу!

— Достойная цель, горшечник. Однако все по порядку.

Перво-наперво дай нам поесть.

Садау, порывшись в ларях, достал ковригу свежего хлеба и миску с виноградом.

— Молока нет, не взыщите.

— Попроси у соседей. Да поторопись — по городу звери рыщут.

Садау, как в тумане, отворил дверь и вышел на освещенную закатными лучами улицу. Вокруг было тихо, и ему страстно захотелось убежать, забиться в какой-нибудь темный угол, закрыть глаза и помолиться, чтобы все это оказалось горячечным сном. Тут издали снова послышались крики, сопровождаемые жутким воем, и горшечник припустил к дому своего двоюродного брата Ориса. Домик стоял темный, с закрытыми ставнями. Горшечник постучался и крикнул:

— Это я, Садау.

Ему открыли. Ориса дома не было, а его жена Рула сидела в темноте с двумя детьми, держа на коленях младенца.

— Что ж нам, помирать теперь? — дрожащим голосом спросила она. Рула была тихая как мышка, согнутая, вечно усталая женщина — оно и неудивительно, с таким-то мужем.

Лодочник Орис, здоровенный, шумливый детина, нежно любил своих друзей, а домашними помыкал, как прислужниками. Его измены и бесконечное вранье совсем измотали Рулу.

— Рано еще помирать. Где Орис?

— Как ушел утром на реку, так и нет его. Что мне делать, Садау? Что будет с детишками, если он умер?

Ее причитания снова разбудили страх Садау, а заодно и его неприязнь к этой женщине.

— Пошли ко мне. Будем ждать Ориса там. Он жив, я уверен. — «Прячется, поди, у какой-нибудь шлюхи», — добавил Садау про себя. Неся одного ребятенка и держа за руку другого, он привел все семейство к себе домой. Рула немного приободрилась, но детей было просто не узнать — до того притихли.